Сосед поморщился, как от зубной боли, и ответил:

– Женщины… как вы всё любите усложнять. Вы любое событие превращаете в настоящее мероприятие. Вот куда я ему удочку теперь воткну?

Он с сомнением посмотрел на Савелия, который стоял, нагруженный рюкзаком выше головы, с котелком в одной руке и пятилитровой бутылкой воды – в другой.

– Придётся Вам, Василий Витальевич, самому нести, тем более что рюкзак у вас совсем небольшой, – сказала я, понимая, что мама перестаралась и можно было бы обойтись и меньшим количеством вещей.

– Так я только палатку и снасти положил. Для рыбалки больше нам ничего не потребуется. Может, тогда лучше на машине поедем? – спросил он, переживая за нашего гостя, который, впрочем, стоял, совсем не напрягаясь, и только молча посматривал на нас с улыбкой на лице.

Мы тоже вопросительно посмотрели на парня.

– Вы же сами сказали, что тут идти совсем недолго, за час дойдём? Всё, не будем терять время, а то и так припозднились, – сказал он и первым вышел на улицу.

Нам оставалось его догонять. Несмотря на поклажу, он бодро шагал в сторону леса, весело напевая мелодию, которая ему понравилась, ещё пока мы ехали домой на автобусе.

К озеру мы подошли, когда уже солнце окончательно поднялось на небосвод и часы показывали семь часов утра. Утренний прохладный воздух ещё не прогрелся, роса не просохла, птицы не закончили свой утренний концерт.

– Как хорошо… – простонала я, укладываясь звездой на большое покрывало, расстеленное на высокую траву.

– Хорошо… – протянула мама, укладываясь рядом.

Мы с ней уже давно не выбирались в дикие места, предпочитая городской пляж или парки, поэтому сейчас с закрытыми глазами наслаждались звуками природы и приятным тёплым ветерком, который нас обдувал. Мужчины первым делом побежали закидывать удочки, а потом вернулись ставить палатку. С ней они справились довольно быстро и теперь сидели на берегу озера, скрытые от нас высоким камышом и зарослями ивы.

– Оль, признайся, он тебе нравится? – спросила меня мама.

– Савелий?

– Да.

– Хороший парень. Хочу помочь ему устроиться. Дядя Сергей обещал с работой помочь…

– Я не о том, – мама повернула ко мне голову. – Как парень он тебе нравится?

– Не знаю, а что?

Мама немного помолчала, а потом выдала:

– Может, я не права, но у него есть какие-то странности, которые я не могу объяснить. Это на интуитивном уровне. Внешне он милый парень, немного простоватый, но не дурак. Но взгляд у него очень цепкий и проникает в самую душу. От него веет силой и энергией. И это меня немного настораживает. Как будто в нём живёт ещё один человек, и он совсем другой.

– Да? – удивилась я и тоже посмотрела на неё. – А я и не заметила ничего такого. Думаешь, с ним что-то не так?

– Если правда то, что он с детства воспитывался в общине, то как-то не понятно, почему у него абсолютно нет никаких старообрядческих замашек. Ты уверена, что у него нет родителей?

Я проглотила вязкую слюну, понимая, что от мамы сложно что-то утаить, и решила признаться.

– Савелий из другого мира, он – оборотень.

– О, это многое объясняет, – она закатила глаза, – так бы сразу и сказала.

У меня отвисла челюсть. Я поморгала круглыми от удивления глазами, а мама, видя мою реакцию, тоже сделала «страшные глаза» и сказала громким шёпотом:

– Как страшно стало жить, что ни парень, то оборотень или вампир…

А потом расхохоталась и села. Из-за кустов показался Василий Витальевич и спросил, почему мы смеёмся одни, а их не зовём. На это мама ответила, чтобы он не лез в женские разговоры, и ещё несколько минут хихикала, спрашивая, где я успела научиться так достоверно шутить, да ещё с таким серьёзным лицом?

– Ладно, хватит уже смеяться, давай пойдём купаться. Вода тёплая, я уже проверяла.

Мы переоделись в купальники, достали полотенца и вылезли из палатки. Чтобы не мешать нашим рыбакам, обогнули кусты и прошли немного дальше. В этом месте спуск был более пологий, а маленький песчаный пляж радовал нетронутой красотой и неглубоким заходом в воду.

– Отличное место, и как мы с тобой раньше его не видели? – спросила мама.

– Потому и не видели, что были здесь всего два раза, ещё с папой. Ты же сама боялась сюда ходить.

– Конечно, боялась. Людей здесь бывает мало, а слава об этом озере сама знаешь какая. Люди пропадают каждый год. Если бы не генерал с Савелием, то ни за что не пошла бы сюда и тебя бы не пустила, – мама строго посмотрела на меня, а потом улыбнулась. – Ну, поплыли?

Она разбежалась и нырнула, вынырнув через несколько секунд, почти на полпути к небольшому островку, который находился в центре озера, и помахала мне рукой. Я потихоньку зашла в воду, не решаясь сразу окунуться, а привыкая постепенно. Мама у меня была настоящей рыбкой – хорошо плавала и любила воду, а я, хоть и плавала вполне прилично, но воды боялась. Мне постоянно казалось, что там, подо мной, бездна, в которую меня обязательно затянет, если я не успею доплыть до берега. Поэтому я плавала быстро, но с постоянным страхом, и ничего не могла поделать со своей фобией, особенно когда вода была мутная и я не видела дна.

Сейчас я дно видела, вода была удивительно чистой и прозрачной. Я немного отплыла и легла лицом вниз с открытыми глазами. Подводный мир на глубине около двух метров (по крайней мере, мне так казалось) был хорошо виден, и я с удивлением смогла рассмотреть даже мелких рыбёшек, прячущихся в редких водорослях.

– Здорово, да? – спросила меня мама, подплыв поближе.

– Ага, даже акваланга не надо, и так всё видно.

Я огляделась и, увидев наших рыбаков, помахала им рукой. Они мне тоже помахали, а Савелий показал довольно крупную рыбину, блеснувшую золотистой чешуёй на солнце.

– Наверно, нам надо возвращаться и начинать варить уху, – сказала я маме. – Поплыли?

Мы вышли на берег и поднялись вверх через кусты по узкой тропинке к тому месту, где оставили полотенца. Я шла первой и остановилась сразу, как только отодвинула последние ветки. Прямо перед нами стоял большой чёрный внедорожник, и двое высоких и крепких мужчин, один постарше, другой помладше, снимали брюки. Остальные части их гардероба уже висели на спинках кресел, видные через отрытые дверки. Меня они не видели, потому что стояли спиной ко мне.

– Проходи, чего застыла, – громко сказала мне мама и мужчины резко повернулись к нам, так и не успев снять до конца штаны.

Я пропустила маму вперёд. Она как ни в чём не бывало прошла мимо них к нашим полотенцам, подняла их, закрутила вокруг себя одно из них, скрывая фигуру в красном купальнике, и протянула мне второе полотенце, одновременного говоря им с улыбкой:

– Водичка – класс! Рекомендую. Идём, дочь, а то наши мужчины нас уже заждались.

Она развернулась, взяла меня за руку и быстро повела в сторону, где остались наши рыбаки.

– Эй, девушки, – очнулись отдыхающие, – куда же вы? А познакомиться?

Мама обернулась и с улыбкой ответила:

– В следующий раз, мальчики. А сейчас, увы, мы торопимся.

Она отвернулась и столкнулась с Савелием, который стоял перед нами на тропинке, широко расставив ноги, и смотрел на мужчин, нахмурив брови.

Как только те увидели моего друга, сразу поменялись в лице и глубоко вздохнули, прикрыв глаза, как по команде. Теперь уже они на нас не обращали никакого внимания, полностью сосредоточившись на Савелии. Мама даже чуть не обиделась и уже хотела что-то сказать, но я её потянула за руку и обошла оборотня, спрятавшись за спиной.

– Молчи, они сами разберутся, – прошипела я и потащила её дальше, понимая, что происходит что-то необычное и Савелий не просто так вышел нас забрать.

– Докладывай, Назар. Что там у тебя такого срочного, что ты посмел меня потревожить в выходной, – немного раздражённо сказал Евгений Семёнович, взяв трубку.

Он только что закончил собирать мотоцикл после ремонта и стоял в грязном рабочем комбинезоне, вытирая замасленные руки и поставив смартфон на громкую связь. Уже много лет он лично перебирал свой любимый харлей, не разрешая прикасаться к нему никому из своих работников, чтобы быть уверенным, что тот не подведёт его в самый нужный момент. Несмотря на то, что мотоциклу уже было почти тридцать лет и куплен он был в лихие девяностые, когда он только начинал свой бизнес, его железный друг сверкал хромированными деталями как новый, а движок работал как часы.