— Да, Генри, всему есть предел. Это я и это моя работа. Я такая! И не собираюсь быть другой. Если тебе это не нравится, смирись или уйди с дороги! — Роуз перешла на крик и слегка толкнула Генри в грудь. — И давай больше не будем об этом! Каждый раз одно и то же!

Ей не хотелось грубить, но друг все ближе и настойчивее подбирался к темам, на которые говорить Роуз было невыносимо. Защитная реакция проявилась в колкостях и крике. Она понимала, что отталкивает его, но ей было проще отказаться от Генри, чем спускаться в подвалы своего детства и объяснять дорогому человеку, почему она ведет себя так и зачем ей жизненно необходимо постоянно заслуживать признание, делая что-то значимое и даже безрассудное.

— Вот значит как? Так просто? — его лицо изменилось, Роуз добилась своего, сделала больно.

— Да, так просто! — она не отступала, понимала, что, возможно, совершает большую ошибку.

— Не смею возражать, если ты так решила. Я тебя понял, — уже спокойным тоном произнес Уотерс.

— Вот и отлично! — бросила Роуз, развернулась и пошла на стоянку, искать Роберта, так ни разу и не обернувшись. Уверенность могла дрогнуть в любой момент, но ей этого не хотелось.

Роб как раз забрал машину. Кларк открыла заднюю дверь и плюхнулась на сидение.

— Получила нагоняй? — с сарказмом спросил босс, его настроение явно изменилось в лучшую сторону.

— Давай не будем об этом, пожалуйста, — недоброжелательно попросила Роуз, сжавшись и скрестив руки на груди, всем своим видом показывая, что не настроена обсуждать то, что произошло между ней и Генри.

— Понял, обойдемся без разговоров. Где Генри?

— Понятия не имею, наверное, остался перед входом. Заберем его оттуда.

— Ооо, черная кошка пробежала, — продолжил Роб подшучивать. Роуз одарила его убийственным взглядом. — Все понял, умолкаю.

Генри, действительно, стоял перед входом в участок. Роберт подъехал прямо к нему, и Уотерс молча сел в машину на переднее сидение. Вид у него был вполне обычный, на первый взгляд. Но если присмотреться, было очевидно, что он разбит. Глаза безжизненные, стеклянные. Плечи опущены, на лбу залегла глубокая морщинка, сообщающая о том, что он все еще зол, а опущенные уголки глаз говорили о расстройстве.

По возвращении на базу Роуз пулей вылетела из машины, только транспорт успел остановиться, и сразу же убежала в свою комнату, тем самым ясно дав понять, что продолжения разговора не будет. Хотя Кларк была не уверена, что Генри стремился поговорить. Она убедилась в этом уже спустя несколько дней его безразличия к ее персоне. Точнее, она расценивала его действия как безразличие. Они не проводили вместе свободное время, работали тоже по отдельности. Генри относился к Роуз холоднее, чем к любому из обитателей базы. За весь день он мог только поздороваться или сухо попрощаться, на худой конец спросить что-то по работе. Другого общения между ними не происходило. Это начинало задевать Роуз, хотя гордость не позволяла долго думать об этом. Пойти на разговор или примирение первой и в мыслях не возникало. Но каждый раз, когда Кларк видела Уотерса, а он оставался таким же холодным и безразличным, что-то больно кололо в груди. Она старалась прогнать это ощущение и еще больше погрузиться в работу. Другие обитали базы тоже заметили холод между Генри и Роуз. Это доставляло Кларк неудобство. Ей чаще хотелось бывать одной, чтобы избегать каждый раз повисшую в воздухе неловкость и напряжение. Так прошел практически месяц, хотя Роуз казалось, что всего несколько дней. Она топила все свои переживания в работе, и время текло все незаметнее. Иногда она даже путала день с ночью.

Роуз осталась наедине со своими мыслями. После ссоры с Генри она замкнулась, старалась меньше времени проводить в компании, избегала общество агентов. Разговоры превратились в краткое перекидывание парой фраз, в основном только по делу. Все на базе заметили, что между Роуз и Генри что-то произошло, поэтому неловкость присутствовала каждый раз, когда пара оказывалась в общей компании. Многие намеренно старались общаться с Роуз, чтобы поддержать, но больше остальных она сдружилась с Сэмом. Он был простым парнем, не заморачивался по пустякам, не лез не в свое дело и не задавал лишних вопросов. Кроме того, Сэм, в отличие от остальных, всего лишь на полтора года был старше Роуз. Может, поэтому именно с Сэмом удалось найти общий язык. Роуз проводила с ним время, когда хотела отвлечься от задания. К тому же Сэм часто помогал ей и ни разу не упрекнул в том, что она слишком увлекается. Они были во многом похожи. Сэм тоже порой заходил слишком далеко и поступал безрассудно, только его за это никто не осуждал, что очень бесило Роуз. Ей казалось, что к ней отнеслись несправедливо. Она злилась на Генри.

Поначалу Кларк думала, что это очередная ссора и скоро все встанет на свои места. Но когда Генри продолжил держать дистанцию, стало понятно, что в этот раз все иначе. Он не пришел, когда она в очередной раз проснулась от ночного кошмара. Именно тогда все стало понятно. Гордость и страх оттого, что придется открыться перед Генри не давали Роуз предпринять попытку к примирению. К тому же одиночество играло на руку. Кларк все время посвятила поискам предателя. Могла работать днем и ночью и не переживать о том, что сильно загоняется. Она принадлежала только себе и старалась убедить себя, что это именно то, что нужно. Тосковать и грустить об одиночестве просто не было времени. По крайней мере, Роуз сделала все для того, чтобы его не оставалось.

Шёл очередной месяц работы. Результата так и не было. Кларк наизусть выучила всю информацию, сотню раз просмотрела каждый отчет, проверила десятки зацепок и теорий. Все было без толку. Надежда на успех таяла с каждым днем. Единственное, на чем еще держалась вера, так это на том, что Мортимер Морриган нигде не проявился, а значит, призрачный шанс на успех оставался. Злодей не успел ничего натворить, но неутешительные вести грозили прийти в любой момент. Роуз так вымоталась, что едва держалась. Она осознала, что если не даст себе хотя бы короткую передышку, то точно слетит с катушек. В последнюю неделю она перестала различать день с ночью, спала максимум по четыре часа, практически ничего не ела и вздрагивала от каждого звука.

День выдался особенно серым и холодным. Зимний промозглый ветер бушевал за окном, а его завывания было слышно в комнате. Роуз позволила себе взять выходной, не без настойчивого требования Роберта. Она хорошенько выспалась, почитала книгу, приняла горячую ванну и вечером решила выйти в гостиную, провести время с командой.

Кларк спустилась в общую комнату слегка отдохнувшей, но все еще обессилевшей. Горячая ванна с солью расслабила ее окончательно. Все агенты, кроме Вилли, были в гостиной. Генри тоже был там. Большая часть смотрела фильм, какую-то драму. У ребят была традиция: включать для вечерних посиделок что-нибудь незамысловатое, чтобы расслабиться и переключиться. Генри и Том сидели чуть в стороне от всех в креслах-мешках за ноутбуками. Уотерс сосредоточенно смотрел в монитор, а Том что-то ему объяснял. Остальных агентов Роуз уже видела за обедом. Тома и Генри не было, поэтому она поздоровалась с ними.

— Привет, Том, Генри, — обращение к последнему прозвучало растерянно и скованно.

— Привет, Роуз, — с улыбкой произнес Том. Генри только посмотрел на нее и едва заметно кивнул в ответ.

— Кажется, в моем стакане вода замерзла от вашего приветствия, — отозвался Роберт с другого конца гостиной, постучав по стеклу.

Роуз смутилась. Она не понимала, зачем нужны подобные ремарки. Было очевидно, что между Роуз и Генри все кончено, но Роберт каждый раз отпускал какой-нибудь комментарий, от которого хотелось тут же уйти. Том решил сгладить ситуацию и прервал неловкую паузу.

— Выглядишь уже лучше Роуз. Выходной явно пошел тебе на пользу.

— Да паршиво она выглядит. Нужен полноценный отпуск, чтобы привести ее в человеческий вид — Роберт не унимался, а Роуз не могла понять, почему босс цепляется к ней.