Она хотела ответить, что возьмет отпуск, как только найдет предателя, но вовремя остановилась. Говорить об этом в присутствии Генри было все равно, что махать красной тряпкой перед быком. Несмотря на то что они больше не были вместе, Генри раздражался от разговоров на эту тему. Роуз и вправду выглядела неважно. Под глазами залегли темные круги, волосы потеряли блеск, кожа поблекла, она сильно похудела, от этого скулы выделялись особенно отчетливо. Темная одежда только подчеркивала несовершенства. Кларк решила не реагировать на высказывание Роберта и ответить так, чтобы закончить неприятную тему. Она знала, что он не любит выяснять отношения и, скорее всего, язвит без причины.

— Я чем-то обидела тебя, Роб?

— Я просто шучу, Кларк. Не бери в голову.

Как и предполагалось, разговор был окончен. Кларк тихонько подошла к дивану и села между Сэмом и Тимом, поджав ноги и натянув рукава кофты на запястья. Ее немного знобило. Роуз не обращала особого внимания на фильм, в голове практически не было мыслей, лишь изредка мелькала обида от того, как холодно с ней поздоровался Генри. Но она была так опустошена, что сил на то, чтобы думать об этом, не осталось. Она не заметила, как в задумчивости стала обдирать сухие губы.

— Эй, Рози, может лучше попкорн? Губы, возможно, тебе ещё понадобятся, — с улыбкой произнёс Сэм. Генри состроил недовольную гримасу: то ли от обращения к бывшей подруге, то ли двусмысленного высказывания. А, может, все вместе.

— Что? — Роуз вынырнула из омута мыслей, но пропустила вопрос мимо ушей. Она даже не обратила внимания на то, что Сэм вновь назвал ее так, как она не любила.

— Я говорю, попкорн, — повторил Сэм и протянул ей миску.

— Да, спасибо, — Роуз взяла емкость, переключилась на фильм, закидывая в рот кукурузу.

Кларк вдруг осознала, что не ела весь день. Может, Генри и был прав в том, что она совсем сошла с ума с этим расследованием. В фильме началась эмоциональная сцена. Звук стал громче. На экране девушка в слезах молила мать о прощении и как заведенная твердила, что предала семью, потому что любит его больше жизни, что ничего не смогла с собой поделать, как не пыталась. Мать тоже рыдала, называла дочь влюбленной идиоткой и никак не могла понять, как ее плоть и кровь променяла семью на какого-то мужчину, который вертит ей как вздумается, использует для нечестной игры против родного отца.

Озарение пришло как гром среди ясного неба. В первую секунду Роуз замерла, затем напряглась, выпрямилась и дала себе пару мгновений на то, чтобы еще раз прокрутить в голове услышанное и сопоставить с мыслью, которая настигла так внезапно. В следующее мгновение она вскочила как ошпаренная, отбросив миску с попкорном, и понеслась к выходу, воскликнув только:

— О боже!

Емкость упала на низкий журнальный столик, закрутилась и с грохотом рухнула на пол. Выбегая из гостиной, Роуз споткнулась о кресло-мешок, на котором сидел Том и плашмя шлепнулась на пол. Она тут же поднялась и как ни в чем не бывало понеслась дальше под выкрики ребят:

— С тобой все в порядке?

— Что случилось?

— Какая муха тебя укусила?

Все как один с удивлением смотрели вслед убегающей Роуз. Со стороны она правда выглядела чокнутой, а может, и была такой на самом деле. Кларк пролетела по коридору, взлетела по лестнице, ворвалась в комнату, открыла ноутбук и начала читать один из отчётов. Кусочки пазла, наконец-то, складывались воедино. Картина, которая представала перед Роуз, сначала принесла ей облегчение. Она, наконец-то, поняла, наконец-то, справилась и решила задачку, но чем ближе подбиралась к подтверждению собственных мыслей, тем быстрее улетучивалось чувство удовлетворения и на его месте появлялись разочарование, горечь предательства, обида, непонимание. В комнату тихо вошел Генри. Роуз не сразу заметила его, а он не спешил обозначить свое присутствие.

— У тебя все в порядке? — спросил он, не выражая никаких эмоций. Роуз захлопнула крышку ноутбука, задержала ненадолго дыхание, чтобы подготовиться сказать вслух то, что осознала. Внутри все переворачивалось с ног на голову и обратно. Ей стало дурно. Рука все еще оставалась на крышке компьютера. Роуз старалась меньше шевелиться, чтобы не рассыпаться на части. Прошло немало времени прежде чем она выдохнула и, наконец, произнесла, медленно, разделяя слова. Генри терпеливо ждал.

— Я знаю, кто предатель. Все сошлось, — она едва дыша. Казалось, даже воздух, попадающий в легкие, причиняет невыносимую боль словно отрава.

— Да? И кто же он? — вопрос Генри звучал почти безразлично. Без раздражения, но и без интереса. Уотерс говорил словно чужой, словно его это не касается. Но Роуз так хотелось поделиться с ним. Генри, как никто другой, должен был понять несмотря на то, что они были в ссоре. Роуз в глубине души знала, что ему не все равно. Сейчас, как никогда раньше, ей нужно было родное плечо, поддержка. Сама она боялась не справиться.

— Она, — тяжелая пауза повисла в воздухе. — Это Джейн.

— Что? — теперь Генри заинтересовался, но скорее отнесся скептически к услышанному. — Ты уверена?

— Да. Она влюблена в него. Влюблена в Мортимера Морригана. И потому сделала для него все это. Не знаю, как такое вообще возможно и как могло произойти, но уверена, что так и есть!

— Что? — повторил друг, повысив тон голоса. — Да это похоже на бред!

Генри всегда был деликатным и не обесценивал ни одну, даже самую бредовую мысль, он казался обескураженным заявлением Роуз. Джейн испытывала чувства к Мортимеру Морригану. Такое было сложно представить даже при самых нелепых обстоятельствах. Что общего могло быть у подлого злодея средних лет с молодой застенчивой студенткой школы спецагентов? Разные цели, разные интересы, разные характеры. Их общение в принципе было невозможно. Ученики не имели доступа к внешнему миру, никакие средства связи не были доступны. Слова Генри немного отрезвили Роуз. Они смотрели друг на друга и, казалось, думали об одном и том же — это нереально. Но Роуз уже сопоставила несколько фактов и не могла их игнорировать.

— Знаю, о чем ты думаешь. У меня пока тоже слишком много вопросов, но игнорировать факты сложно. Может, я и не совсем права, но все указывает на Джейн. Она была в нашей команде, их подгруппа шла позади — они знали о каждом нашем шаге. Джейн не слишком заметная, а в ее группе не было никого из тех, кто бы хорошо ее знал. Вряд ли это совпадение, что из всех, кто знал Джейн, там была только моя однокурсница Адель. И самое главное — смотри, — Роуз открыла ноутбук, щелкнула по тачпаду и указала на темные фотографии. Это были отчетные кадры с учений. По пути следования группы в контрольных точках находились камеры, которые помогали следить за ходом событий.

Генри подошел ближе к столу и, наклонившись к монитору, внимательно рассматривал снимок.

— Видишь? — нетерпеливо спросила Роуз и перещелкнула на следующий кадр. — Вот здесь.

Она указала пальцем на пустое место на изображении, а когда переключила на второй кадр, на месте оказалась Джейн. Время на картинке отличалось на 15 минут. Было очевидно, что на последнем контрольном пункте Джейн отстала от своих. На первом фото были видны все, за исключением девушки, на втором только она кралась в темноте.

— В отчете сказано, что Джейн отлучилась из-за плохого самочувствия. Адель и их ведущий подтвердили это. Адель поручили приглядеть за Джейн, но та настойчиво убедила ее уйти вперед, потому что Джейн тошнило. Адель возражать не стала — не хотела смотреть на столь неприятное зрелище и не думала, что руководство узнает о том, что они нарушили правило и разминулись.

Генри смотрел уже не так скептически, но все еще с сомнением. Предателем мог оказаться кто угодно, но поверить в причастность Джейн было слишком сложно. Личность девушки накладывала свой отпечаток. Всегда скромная, отзывчивая и заботливая Джейн и мухи не могла обидеть. Обвинение в предательстве было слишком серьезным.

— Допустим. С этим правда можно работать, — произнес Генри. — Но с чего ты взяла про влюбленность? Странный мотив. Да и как такое возможно? Мортимер не слишком привлекательная личность. Да и как они могли общаться?