Роуз мысленно перебирала варианты и думала «а что, если»? Дрожь пробила тело, когда она добралась до самого волнующего вопроса: «что, если Генри захочет большего? Готова ли она к этому?». Она была не готова. Даже от мыслей становилось плохо. Дело было не в самом Генри. Напротив, она чувствовала, что именно ему согласна доверять и становиться ближе. Он открыл для нее чувства, о которых Кларк и думать не смела. До встречи с Генри она вообще не мыслила об отношениях и полагала, что всю жизнь проведет в одиночестве, полностью отдаваясь работе. Спасибо матери, которая отбила у дочери любые мысли о романтике. Других примеров Роуз не встречала, а старшая Кларк была не слишком разборчива — каждый раз таскалась домой с новыми мужчинами, которые никогда не задерживались надолго. В основном общение матери с противоположным полом сводилось к пьянкам, удовлетворению физических потребностей, оскорблениям, ругани и дракам. Про последнего, так называемого избранника матери, Роуз и вспоминать не хотела. Мысль тонкой ядовитой струйкой из самых дальних недр прокралась в подсознание и грозила испортить прекрасный день. Сердце забилось гораздо чаще обычного, в мгновение стало тяжело дышать, ладони похолодели и стали влажными.

— Эй, ты ещё здесь? — из тьмы, в которую стремительно погружалась Роуз, ее вытянул бархатный голос Генри.

— Да, — растерянно ответила она. — Кажется.

— О чем задумалась? — Уотерс с тревогой смотрел на Кларк, та буквально изменилась в лице.

— Да так, ерунда, — Роуз попыталась отмахнуться и не заострять внимание на том, что так повлияло на нее, ведь всего несколько мгновений назад она была счастлива и весела.

— Вряд ли ерунда. Ты вся дрожишь, — Уотерс осторожно взял ее ладони. — Ты можешь рассказать, что тебя беспокоит.

Роуз молча смотрела на друга и не могла вымолвить ни слова. Она уже не думала о страшных событиях прошлого. Щупальца страха, которая норовила прокрасться в сознание, принести нежелательные воспоминания и боль, убралась обратно, как только Розу услышала голос Генри. Ей было стыдно и неловко, что она допустила мысль, будто Уотерс окажется не тем, кем она его считала и будет способен причинить боль.

— Расскажи, тебе нечего бояться, — продолжил парень. Он не настаивал, скорее давал понять, что Кларк может поделиться всем, чем захочет.

Пара уже подошла к комнате, но Генри остановился раньше, чем Роуз. Он ждал, а она подумывала просто сбежать, но что-то останавливало. Кларк, стоя спиной, приготовилась провести рукой по сенсору, чтобы открыть дверь, но передумала и, не поворачиваясь, неуверенно задала первый вопрос. Смотреть в глаза Генри она побоялась.

— Ты останешься со мной сегодня? Глупо, но я боюсь спать одна.

Голос предательски дрожал и звучал хрипло. Генри молчал несколько мгновений, будто задумался. Роуз все еще стояла спиной, чтобы не видеть его лицо — так было страшно. Каждая секунда тишины тянулась мучительно долго.

— Останусь, — ровным голосом произнес Уотерс и сделал паузу прежде чем продолжить. Тишина звенела в висках. Роуз оставалась неподвижной. — Только, мне кажется, не это тебя беспокоит.

Генри говорил мягко, голос звучал спокойно. В два шага он подошел ближе к Роуз и встал позади, достаточно близко. Мурашки новой волной пробежали по телу. Только теперь это была не дрожь сжирающего страха. То были приятные, теплые ощущения оттого, что Уотерс находился рядом. Роуз чувствовала его запах: древесно-пряный, с тонкими нотками мускатного ореха. Ей невыносимо хотелось быть в его объятиях, отпустить себя и будь что будет. Страх брал верх, парализовывал. Кларк боялась сделать шаг навстречу. Это мешало позволить себе просто быть счастливой.

— Я хочу, чтобы ты побыл со мной, но… — Роуз замялась. Меньше всего она желала обидеть Генри. Он будто сам обо всем догадался. В следующее мгновение парень легким движением развернул Кларк к себе. Ей было так стыдно, что она уткнулась лбом в его грудь и не смела поднять взгляд.

— Рози, посмотри на меня. Посмотри внимательно, слышишь, — произнес он. Кларк не находила сил взглянуть хоть мельком в глаза Генри. Одной рукой парень держал ее за талию, второй поднял ее лицо за подбородок так, что ей пришлось посмотреть на него. Пути к отступлению не было. — Я не обижу тебя и… — он сделал паузу и глубоко вздохнул прежде чем продолжить, — Пока ты не захочешь и не будешь готова, я не сделаю ничего лишнего. Ничего, что может тебя расстроить или навредить. Хорошо? — Уотерс вопросительно смотрел и ждал ответной реакции. Роуз неуверенно кивнула. — А теперь иди ко мне, глупышка.

Уотерс обнял Кларк, буквально сгреб в охапку. Она чувствовала уверенность. Будто камень с души упал. Мигом стало лучше. В надежных руках, Генри было уютно. Она наконец-то расслабилась и поняла, насколько устала. Пустые переживания вымотали ее окончательно. Роуз вновь удивилась чуткости Генри. Он понимал ее без слов. Кларк было сложно научиться доверять: она боялась разочарования. Еще более горько становилось оттого, что Генри не давал повода для сомнений.

— Спасибо, — тихо произнесла Роуз.

Уотерс выпустил ее из объятий, посмотрел ещё раз и сказал:

— Я никогда тебя не обижу, запомни это.

Кларк очень хотелось верить и быть счастливой.

Роуз умылась, приняла душ, надела большую футболку для сна, забралась под одеяло и стала ждать, когда Генри вернется — он ушел к себе, чтобы переодеться. Кларк сильно вымоталась за день. Сон предательски наступал, как бы она ни сопротивлялась. Уже через пару мгновений она уснула.

Роуз проснулась спустя несколько часов. Было еще темно. Цифры на дисплее показывали три восемнадцать. Генри скрючившись расположился на диване с подушкой и одеялом, которые принес из своей комнаты. Диван казался большим для Роуз, но не для Генри. Ему явно не хватало места. На секунду Кларк стало неловко оттого, что она причинила неудобства другу. Но это чувство быстро сменилось теплотой. Уотерс был готов сделать все, чтобы она чувствовала себя хорошо. Ей очень захотелось забраться в его объятья, но она отказалась от этой затеи, чтобы не разбудить друга. Роуз смотрела на Генри и улыбалась, на душе было тепло. Вскоре она вновь уснула.

Роуз сладко проспала до самого утра, пока ласковые лучи, проглядывающие сквозь штору, и нежный голос Генри не разбудили ее:

— Вставай, соня, ты все проспишь, — его улыбка в лучах солнца выглядела настолько ослепительно, что Роуз сначала решила, что все еще спит. Поэтому позволила себе приподняться и украдкой поцеловать Генри. Ей тут же захотелось вскочить и убежать, но он оказался быстрее — заключил ее в объятья и подтянул к себе. Уотерс носом уткнулся в щеку Роуз и прошептал:

— Какое прекрасное сегодня утро, — затем поцеловал ее так нежно, что мурашки пробежали по всему телу до самых кончиков пальцев.

В голове Роуз пронеслась мысль: «Неужели так теперь будет каждое утро?»

День обещал быть насыщенным. Роуз предстояло войти в курс дела и приступить к работе. Не терпелось поскорее начать. Утром, в обычные дни, почти никто из обитателей базы не собирался за завтраком. У каждого был свой режим и свои задачи. Поэтому после пробуждения и сборов Роуз с Генри спустились в кухню, где оказались одни. Генри приготовил тосты и кофе, показал Роуз где что найти, на случай, если его не окажется рядом. Это было первое свободное утро Кларк за все восемнадцать лет жизни, она не сразу придала этому значение и отметила этот факт, лишь когда Генри нежно поцеловал ее в щеку на прощание и она осталась наедине с собой дожидаться Роберта. Такого утра у нее еще никогда не было. Самое обычное для многих, но не для Роуз. Сначала у нее был дом, где никогда не собирались за завтраками, да и вообще не собирались и не завтракали. Затем школа, где было здорово, но день проходил по строгому расписанию и под постоянным присмотром. Теперь она проснулась так поздно, как, кажется, никогда не просыпалась, от поцелуя прекрасного мужчины, который заботливо приготовил для нее тосты и сварил кофе. Внутри росло и крепло теплое чувство счастья. Кларк ощущала себя такой счастливой, что не могла сдержать улыбку. Хотелось обнять весь мир в благодарность за то, как все складывалось.