Когда Роберт решил, что Кларк достаточно поела, то наконец, отпустил ее к Генри. Сам он сослался на дела и оставил машину, чтобы подопечная самостоятельно вернулась на базу. Роуз была рада, потому что могла пробыть с Генри, сколько захочет. К тому же ей польстило, что босс оставил ей любимый автомобиль. До этого момента ей не разрешали выезжать одной. И хотя до базы было совсем недалеко — жест был воспринят как знак доверия.

Роуз провела в палате Генри остаток дня. Она захватила с собой книгу и читала вслух, рассказывала другу обо всем, что произошло с ней за последние пару дней: про арест Джейн, про разговор с боссами, про тесты и как она переживала обо всем этом. Время от времени в палату заходил медперсонал, и Кларк терпеливо ждала, пока они проведут необходимые манипуляции.

Роуз думала, что навестив Генри, станет легче. На деле оказалось только хуже. Ей так нужен был совет или хотя бы банальная фраза от дорогого человека, что все будет хорошо. Кларк переживала по поводу тестирования и, хотя Роберт выглядел как обычно и относился к ней ни чуть не хуже, она не могла выкинуть из головы, что потеря сознания в сложной ситуации стала роковой ошибкой. «SWORD» не нужны агенты, не способные справляться с трудностями. Только лучшие могли поступить на службу в организацию. Назвать лучшей девчонку, которая падает в обморок, было сложно.

Роуз изводила себя мыслями о том, что под конец все испортила. Если бы она не была такой импульсивной и подчинилась приказу, осталась бы с Томом и Лэсли — все могло быть иначе. Незамеченного стрелка кто-нибудь непременно обезвредил бы и без нее. Морриган не стал бы стрелять в Генри. Сама Роуз не показала бы свою слабость. Как никогда раньше ей нужен был друг, который переубедил бы ее и сказал, что она поступила правильно. Вариантов развития событий могло быть больше, чем два, и, кто знает, чем бы закончилась история, поступи Кларк иначе. Но перестать мучить себя тем, что она ошиблась, было сложно.

Помимо прочего, расстраивало и то, что миссия была практически завершена, и у агентов появилось больше свободного времени. Такая роскошь не могла длиться долго, поэтому это был отличный шанс побыть вдвоем. Куда их занесет новое задание и сколько оно продлится, никто не знал. В случае с Кларк все было еще более туманно — она даже не представляла, где окажется после выпускного экзамена.

Агенты обезвредили злодея и, казалось бы, нужно радоваться, но радости почему-то не случилось. Триумф омрачился бесконечным количеством «но».

Роуз ожидаемо потеряла счет времени. Когда зазвонил телефон, Кларк бросила взгляд на окно — уже темнело. Не посмотрев на экран смартфона, она догадалась, что звонит Роберт.

— И где ты? — услышала она недовольный тон, как только поднесла трубку к уху. — Можешь не отвечать, и так понятно.

— Я как раз собиралась уходить, — она соврала.

— Обманывать ты не умеешь.

— Нет, правда. Я прощалась, когда ты позвонил.

— Ладно, будем считать, что я тебе поверил. Жду через двадцать минут. На ужин. Правила не изменились, сегодня команда ужинает вместе. Уверен, ты и об этом забыла.

— Только не начинай, — устало пробормотала Роуз. — Скоро буду.

— Время пошло, — отрезал босс и бросил трубку.

Кларк вернулась к капсуле, которая отделяла от нее Генри и положила руку поверх. Уходить не хотелось. Она не могла оторвать взгляд от друга. Он словно спал — беззаботный и спокойный. Кожа все еще была бледной — даже местные препараты, врачи и техника не могли сотворить такого чуда и вернуть его за столь маленький срок. Ждать всегда тяжело. Сердце Роуз сжалось от обиды, сожаления и горечи. Она развернулась и быстро зашагала прочь. Слезы крупными каплями катились по щекам и падали. Она злилась. Выскочив из больницы, Кларк без труда отыскала машину на полупустой парковке и на скорости рванула с места. Дорога была свободна, а движение успокаивало. Быстрая езда требовала сосредоточенности, поэтому думать о чем-то еще не получалось. Роуз могла вести машину с закрытыми глазами, а потому не переживала о безопасности. К моменту, когда она добралась до базы, стало немного легче.

Кларк вошла в гостиную. Это был первый общий ужин после задания, и вид полупустого стола удручал. Было не шумно и весело как обычно. Тишина создавала гнетущее впечатление. Редкие вопросы звучали нелепо. Сэм старался шутить, но и ему это давалось с трудом. Роберта не было, а Том пристально следил за тем, как Роуз нехотя ковыряет вилкой в тарелке. Кларк хотела побыстрее скрыться в комнате и когда уже собралась было уходить, в гостиную влетел Роберт. На его лице застыло безумное выражение, волосы взъерошены, будто он только что проснулся — это было ему не свойственно. Все присутствующие вопросительно уставились на босса. За его спиной появился Вилли. Он, напротив, вошел спокойно, сохраняя присущую ему статность и выдержку. Лицо не выражало никаких эмоций. Кларк, увидев его, сразу поняла в чем причина взволнованности Роберта. Она вскочила, вцепившись в кромку стола, и подалась вперед в ожидании подтверждения собственных мыслей. Примерно так же повела себя и Джо. Роуз порадовал тот факт, что не контролировать эмоции свойственно не только ей одной.

— Ну не тяните уже! — нервно произнесла Джордан, вытянувшись словно струна.

— Создатель взрывчатки арестован и находится в правительственной тюрьме, — Вилли и эту новость донес размеренно и спокойно.

— Официально заявляю, что дело закрыто. Все соучастники арестованы и получат по заслугам, — Роберт ликовал.

В гостиной, наконец, раздались восторженные возгласы. Сэм подскочил и принялся обнимать всех по очереди, Джо последовала его примеру. Роуз медленно опустилась на стул и прислонилась к спинке. Она почувствовала радость и опустошение. Казалось, теперь можно окончательно расслабиться, и силы, которые тело генерировало для борьбы со злодеями, вдруг испарились. Кларк поймала взгляд Роберта и едва заметно улыбнулась. Даже это простое действие потребовало усилий.

Следующие несколько дней протекли однообразно: Роуз проводила много времени в больнице, Роберт давал кое-какие мелкие поручения. Состояние Генри оставалось стабильным — без изменений. Дела были скучными и однообразными. Кларк вот-вот предстояло вернуться в школу. С момента поимки Мортимера Морригана прошло чуть больше двух недель, когда Роуз после очередного задания зашла в палату к Генри и не обнаружила его в капсуле. Слова Роберта о том, что она будет первой, кого увидит Генри после пробуждения, тут же как острое лезвие скользнули по подсознанию. Земля словно ушла из-под ног, перед глазами поплыло. Кларк перестала ощущать реальность. Сквозь шум в ушах пробивалась страшная мысль — случилось непоправимое. Роуз быстро вернулась в чувства, не желая погружаться в страх, пока все не выяснит, и бросилась на поиски врача. Ей было стыдно за то, как она вцепилась в доктора, обнаружив его в коридоре. Тот поспешил убедить Кларк, что все в порядке и пациента просто отправили на процедуры. Врач сообщил, что она может подождать в палате, и Генри совсем скоро вернут. Только палата теперь будет другой — период интенсивной терапии успешно завершен.

Роуз была готова расплакаться, обнимать врача и благодарить за хорошие вести, но ограничилась сдержанным «спасибо» и поспешила уйти. Она устала бояться. Распахнув дверь новой палаты Генри, она замерла: повсюду пестрели связки воздушных шаров и нелепо яркая надпись из картона: «С Днем Рождения». Глупо было полагать, что агенты, которые знают буквально всю ее биографию, не узнают о дне ее появления на свет, но все же Кларк надеялась, что этот факт каким-то чудом пройдет мимо. Свой день рождения Роуз не любила. Она не была желанным ребенком, чье существование радует хоть кого-то. Мать постаралась сделать так, чтобы дочь не знала счастья праздника. Даже несколько лет в школе под чутким покровительством Квилла не смогли исправить ситуацию. Прошлый день рождения вообще прошел в бессознательном состоянии в больничном блоке, и Кларк это устраивало — никто, включая ее, не вспомнил о празднике. Когда Роуз слышала поздравления в свой адрес, ей всегда хотелось исчезнуть. Необъяснимая смесь стыда и неловкости заставляла чувствовать себя так неуютно, что единственным желанием было сбежать и забиться в какой-нибудь угол, где ее никто не найдет.