Контрабандисты могли действовать из самых разных побуждений: финансовых, семейных и политических. Многие понимали, что война дает возможность быстрого обогащения. Осенью 1861 года в газете «Ричмонд экзамайнер» предположили, что объем контрабанды между Виргинией и северными штатами уже достиг нескольких миллионов долларов в золоте. Те, кого не особенно интересовала прибыль, занимались контрабандой, чтобы помочь своим близким. Они не писали на конвертах свои фамилии: так, например, северянин «Дик» отправил письмо некоему «Неду». Южане, поддерживавшие Конфедерацию, исходили из политических убеждений. Примером может послужить покинувший армию мятежников по причине инвалидности солдат, который занялся контрабандой и стал перевозить товары между Виргинией, Пенсильванией и Мэрилендом. И наоборот, если южане хотели поддержать Федерацию, они контрабандой вывозили через Кентукки на Север хлопок, сахар и рис. Но поскольку боевые действия по большей части велись на территории Дикси, а южная экономика всегда уступала северной, контрабандные товары в основном двигались с Севера на Юг[86].
Как это случалось во время других войн, контрабандисты полагались на проверенные временем уловки. Некоторые использовали вымышленные имена. Многие демонстрировали выдающиеся предпринимательские способности. Так, одна банда перемещала товары на сотни миль: сначала по суше через Кентукки, потом на лодках вверх по реке Теннесси до железнодорожных станций, откуда их переправляли по другим направлениям. Товары прятали в сундуках с двойным дном или даже – что требовало большей изобретательности – в тушах мертвых лошадей. У одного особенно изворотливого контрабандиста, Уильяма Т. Уилсона из округа Сент-Мэри, Мэриленд, в шляпе обнаружили мочевой пузырь животного, в который он залил жидкий хинин[87].
Белые южанки тоже занимались контрабандой товаров с Севера на Юг и по территории Конфедерации. Они не так давно заинтересовались политикой и горели желанием помочь мятежникам, используя в качестве прикрытия традиционные гендерные стереотипы. Миссис Вудс (полное имя неизвестно) руководила бандой контрабандистов в Хопкинсвилле, Кентукки. В 1861 и 1862 годах у нее имелись постоянные партнеры в Нэшвилле и Ричмонде. Контрабандистки использовали в своих целях даже превратные представления о слабости женщин и их неумении стрелять. Под дулом пистолета Нэнни Уэбстер заставила лодочника переправить ее через реку Потомак из Мэриленда в Виргинию. С собой она везла хинин, нитки и иглы. Благодаря кринолинам женщины могли спрятать под юбками даже такие товары, как ботинки или газеты[88].
Контрабандисты ввозили на Юг множество товаров, включая и те, что были запрещены Военным кодексом. Так, они доставляли заказчикам соль, ружья, предметы роскоши (такие как кружево) и множество лекарств, в том числе и морфин. Среди них были люди самого разного социального происхождения – например, врач из Теннесси и священник из Балтимора. Появилось убеждение, что контрабандой управляют евреи; именно поэтому бригадный генерал армии США Улисс Грант в декабре 1862 года генеральным приказом № 11 выгнал всех сотрудников-евреев из своих подразделений в Кентукки, Теннесси и Миссисипи. Опасаясь протестов, президент Линкольн быстро отменил этот приказ. На самом деле, большинство контрабандистов, как и большинство белого населения Севера и Юга в целом, не были евреями[89].
Контрабандисты предпочитали определенные маршруты, о которых становилось известно, когда кого-то из них ловили. Из пограничного штата Мэриленд они проникали в Конфедерацию через реку Потомак, изобилующую удобными бухтами, островками и притоками. На юге Мэриленда было много сторонников Конфедерации, готовых пересечь Потомак с запрещенными товарами. Многие путешествовали через Кентукки, рабовладельческий штат, который в 1861 году остался в составе Федерации, хоть и занял при этом нейтральную позицию. «Штат мятлика» был идеальным перекрестком: по его территории протекала река Огайо, здесь же был расположен крупный внутренний порт Цинциннати. Кроме того, Кентукки граничил с Виргинией и Теннесси, двумя конфедератскими штатами, а среди местного населения имелись серьезные разногласия по политическим вопросам. В 1861 году Кентукки и Теннесси заключили неофициальное временное соглашение о том, чтобы офицеры-янки не досматривали багаж в поездах, курсировавших между штатами. Однако даже в 1862 году, когда Кентукки присоединился к Федерации, контрабандисты продолжили действовать по всей территории штата[90].
Их ловили и иногда наказывали. Мирные жители – такие, как Джон Фаулер, погонщик скота из оккупированной северянами Виргинии, – с готовностью сдавали таких людей властям. Фаулер разоблачил англичанина (или человека, который называл себя англичанином), перевозившего запрещенные товары между Северной Виргинией и Южным Мэрилендом. Когда контрабандистов ловили на территории Федерации, их, как правило, судил не местный суд, а военная комиссия или военный трибунал. Наказание могло быть суровым. Так, Майер Ласки, владелец таверны из Нэшвилла, за контрабанду лекарств был приговорен к году каторжных работ. Другим же случалось отделываться легкими приговорами. Сели Льюис, осужденному в Теннесси за контрабанду и шпионаж в пользу Конфедерации, Авраам Линкольн заменил смертный приговор шестью месяцами тюрьмы[91].
Борьбе северян с контрабандой мешала коррупция и некомпетентность их армии. Во всех войнах, которые она вела, солдаты нарушали правила, чтобы заработать немного денег, и механизмы контроля были бессильны это предотвратить. В 1862 году контрабандисты, действующие между Мемфисом и Эрнандо, Миссисипи, переоделись в мундиры федеральных войск и выдали себя за сотрудников Интендантского ведомства. Это сошло им с рук: они успешно доставили груз хинина и морфина. Для поиска контрабандистов на территориях, оккупированных США, армия Севера привлекала детективов, и временами те действовали успешно, однако им не удалось полностью искоренить незаконную деятельность. Генерал-майор Уильям Т. Шерман жаловался на то, что, несмотря на присутствие на территории войск Федерации, контрабандистам удается доставлять товары по Миссисипи до Мемфиса и внутренних регионов Конфедерации[92].
В силу очевидных причин Военное министерство Конфедерации даже не пыталось остановить движение контрабанды. В августе 1861 года в лагере неподалеку от Манассаса, Виргиния, полковник Дорси Пендер поговорил с несколькими белыми женщинами, которые незаконно перевозили в Мэриленд сундуки с солдатской униформой. Судя по всему, полковник был восхищен их решимостью и не отдал приказа об аресте. В сущности, военные Конфедерации сами участвовали в деятельности по перемещению контрабанды. Одни офицеры подряжались доставить оружие из Мексики через Рио-Гранде – типичный способ обойти установленную федералами морскую блокаду, – а другие, такие как генерал Сэмюэл Дж. Френч, разыскивали группы контрабандистов и призывали своих интендантов присоединиться к ним на благо армии Юга[93].
Те, кто провозил товары через линию блокады, отличались еще большей отвагой – или, возможно, большей алчностью. Это было очень выгодное дело. Северянам удалось заблокировать значительную часть трафика товаров на морских границах Конфедерации, и контрабандисты, которым удавалось усыпить их бдительность, могли рассчитывать на огромную прибыль. В южных газетах сообщалось, что за избежавший блокады груз запрашивали вплоть до его десятикратной стоимости. Владельцы судов продавали за рубежом хлопок и привозили домой оружие, боеприпасы и порох. Установить личность этих людей непросто, но мы можем очертить биографии тех, кто оказался пойман. Стивен Бартон, брат военной медсестры Клары Бартон из армии США, возил контрабанду из жадности. В 1850-е годы он уехал из Массачусетса, где его обвинили в ограблении банка; суд оправдал Бартона, но восстановить свою репутацию ему так и не удалось. Он переехал в Северную Каролину и стал преуспевающим мельником, однако ему хотелось больше денег, и потому он начал провозить товары через линию блокады. Его поймали, судили военным судом и в конце концов отпустили. Незадолго до конца войны он умер[94].
