Он ответил на рукопожатие, которое оказалось по-настоящему крепким, почти мужским.

— Баронесса Лира Сиринская к вашим услугам, виконт, — поздоровалась она.

— Стало быть, вы уже знаете обо мне?

— Кларисса рассказывала, — кивнула баронесса. — Она же говорила, что вы много общались с наставником.

— Хм? — нахмурился Лариэс, не понимая, о ком идет речь.

— С Ридгаром Кающимся, — пояснила девушка.

И тут все сразу встало на свои места, стало понятно, для чего ученицы Древних пришли в столь поздний час в их палатку.

— Вы хотите, чтобы я рассказал о времени, проведенном подле Ступивших на Путь Вечности? — на всякий случай уточнил он и девушки дружно кивнули.

— Хорошо, но учтите, разговор будет долгим и неприятным.

И вот, второй раз за сутки и не пойми какой за последние недели, Лариэс пересказывал свою историю очередной группе людей, слушавших его с жадным и напряженным вниманием. Да, Индржих сумел кратко донести до присутствующих историю предательства, но вот всего остального боец не знал.

А потому Лариэс погрузился во вновь обретенные воспоминания и плыл по их волнам на челне памяти, оказавшимся таким ненадежным.

В очередной раз он переживал и радостные и грустные события недавнего прошлого.

Его спрашивали, прерывали яростными возгласами, смеялись и плакали, а Лариэс продолжал изливать душу. Закончил он далеко за полночь, и усталые слушатели разбрелись по своим постелям. Женщины ушли в отдельный шатер, мужчины же улеглись тут, предварительно выделив неприхотливому Лариэсу угол.

Несмотря на чудовищную усталость, спал Лариэс недолго — и часа не прошло, как он поднялся, пробужденный неясной силой, бросил короткий взгляд на похрапывающий товарищей и вышел на улицу. За последние дни произошло слишком много событий, главным из которых, конечно же, являлся второй шанс, подаренный легендарным сковывающим. Пережитое просто не давали закрыть глаза.

"Я стал не нужен принцу, не сумел защитить Игнис, так хотя бы послужу Вороньему Королю", — подумал юноша. — "Быть может, мои знания и умения окажутся полезны".

Прохладный ночной ветерок теребил волосы и Лариэс, прищурившись, изучал огромный лагерь, раскинувшийся на несколько миль. Несмотря на поздний час, на удивление много бивачных костров разгоняли ночной мрак и возле них пели, разговаривали, играли и веселились воины.

"Как это знакомо… напряженные часы затишья перед бурей", — подумал Лариэс. — "А ведь шторм разразится со дня на день. Причем — настоящий, спущенный с цепи ее величеством"…

Понимать, что маги воздуха из союзников превратились во врагов, было непривычно и Лариэс поежился.

— Не спится? — раздался позади надтреснутый голос.

Юноша резко — насколько позволяла изувеченная нога — обернулся, едва не охнув от острой боли в груди, а его изломанные пальцы попытались обхватить рукоять несуществующего более меча. Корвус стоял позади, и было не совсем понятно, как это он умудрился подобраться так тихо к воину, в чьих жилах текла кровь не только людей, но и лунксов.

Словно угадав эти его мысли, Вороний Король проговорил:

— Твой народ слишком сильно полагается на свои обостренные чувства, забывая, например, что обувь можно зачаровать на бесшумность. Ну, или одеть мягкие тапочки.

Взгляд Лариэса устремился вниз, и только после этого он понял, что Корвус шутил.

Сухой неприятный смех вырвался из-под маски, и Древний встал рядом с юношей, устремив взор на юг.

— Не спится? — повторил он свой вопрос.

— Нет, ваше величество.

— Мне тоже, — вздохнул чародей. — Мы стоим на перепутье, и, боюсь, куда бы не пошли, закончим бойней.

Лариэс не прерывал. Во-первых, это было просто невежливо, во-вторых — не по статусу, ну и в-третьих, изречения людей вроде Вороньего Короля надлежало слушать прилежно, затаив дыхание, стараясь извлечь крупицы мудрости, которые столь незаурядные личности щедро разбрасывают вокруг себя.

Хранить молчание было непросто — Лариэса буквально распирало от любопытства, он пытался понять, что же именно сподвигло короля бродить в ночи меж палаток и костров, точно неприкаянного духа. Определенно, этот вопрос отразился на его лице, но Корвус, казалось бы, не замечал любопытства своего неожиданного ученика.

— Совсем скоро они придут, и мы станем убивать, — задумчиво проговорил Древний. — Падут многие, и это будет только начало. Ты ведь понимаешь, Лариэс?

— Да, ваше величество, — полукровка замялся и покосился на сковывающего, — скажите…

— М-м-м?

— Этого не избежать?

Умом юноша понимал, что вариантов почти нет, но надежда, как известно, умирает последней.

Корвус умолк и, сосредоточенно глядя в одну точку, коснулся пустого рукава, затем поник.

— Я… я постараюсь сделать все возможное, чтобы конфликт между Волукримом и Дилирисом так и остался неприятным эпизодом в истории наших государств. Я отправил Лорию подробный отчет, и надеюсь, что благоразумие возьмет верх. Но… Понимаешь, Лариэс, — повернулся он вдруг к своему новоприобретенному виконту, — равновесие держалось уже слишком долго. И мы стоим на пороге…

— Новой войны Гнева? — предположил юноша.

— Новой Последней Войны, — горько ответил Древний. — Каждый надеялся, что удастся этого избежать, что выйдет либо проскочить, либо победить оппонента, не погружая континент в ад. И потому мы копили силы, борясь за влияние. Именно поэтому Лорий в свое время пытался захватить Дилирис, а я поддержал Виннифис и беру под контроль восточные графства. Мы не хотим крови, мы жаждем сохранять равновесие, но…

— Оно стало слишком шатким.

— Да, — кивнул чародей, — как деревянный игрушечный домик, из основания которого убрали почти все кубики. Легкий толчок, дуновение ветерка… — он сделал неопределенный жест рукой, — и вот вся конструкция осыпается. Так и здесь. Моя слепая ярость, боюсь, стала той искрой, что воспламенит пороховую бочку. И все же…

Древний вздохнул и покачал головой.

— Все же я надеюсь на то, что нам всем повезет. Скажи, — обратился он, вдруг, к юноше, — какими были последние слова моей дочери?

— "Идем", — без раздумий отчеканил Лариэс, помнивший тот разговор возле входа в пещеру наизусть. — Она произнесла эти слова за миг до того, как вошла в пещеру. И была очень рада.

— Глупая девочка, — прошептал величайший маг континента.

— Повелитель, скажите, неужели вы не чувствовали опасности?

— Конечно же я понимал, что от затеи принца воняет, как из выгребной ямы, но Орелия с Ридгаром, как мне казалось, могли защитить Игнис от любой беды, к тому же я отправил гарпий следить за вами и дал приказ Паллидию оказать всю возможную помощь. К тому же, — тут чародей на миг остановился, точно решая, достоин ли Лариэс правды, или нет, — была еще одна серьезная причина. Письмо от одной нашей общей знакомой.

Виконт лишь непонимающе моргнул.

— Незрячей, — пояснил Древний.

— А-а-а, — протянул Лариэс.

"Если сюда вмешался рок, то, конечно, все куда серьезнее, чем я себе представлял", — подумал он.

Будешь предателем, не предавая, будешь проклинаем, но не проклят. Твой полет прервет ветер, и ты падешь на камни…Пройти по ним босыми ногами иль нет — решать тебе… — привычно прозвучали в голове слова существа, глядящего на мир через невидящие очи.

Лариэс дернулся и проговорил:

— Господин, оракул пророчествовала мне.

— Я знаю, — Корвус покосился на собеседника, явно не понимая, почему тот так резко сменил тему разговора.

— Каждое слово, каждый звук, отпечатались в самом сердце, — продолжил Лариэс, волнуясь от того, что говорит о столь интимных вещах. — Но пока мы ехали на восток, я не вспоминал об услышанном ни разу. Зато после падения, не могу выбить речи Видящей из головы, они буквально не дают мне покоя, не отпуская ни на миг. Как такое возможно? Почему?

Корвус извлек из кармана небольшой, сложенный вчетверо, листок бумаги, повертел его в руках, после чего — передал Лариэсу.