Иными словами, дворец Сентия посетила сама смерть. Конечно, Аматере было далеко до своей кошмарной наставницы Мойры, но та, к счастью, уже много веков никак не показывала себя, отчего многие считали ее мертвой. Отец, правда, к их числу не принадлежал. Он считал, что Мойра продолжает свою бесконечную войну с Алриком и не появится до тех пор, пока Непобедимый — также растворившийся в небытии сразу после Второй Войны Гнева — вновь не выйдет на свет.
А пальцы Вороньего Короля, меж тем, сомкнулись на цилиндре и коснулись печати.
С легким шипением та рассыпалась в прах, а нить, точно живая, соскользнула и, извиваясь, направилась к своей хозяйке, всосавшись в полу плаща.
Отец открутил колпачок капсулы и извлек аккуратно свернутый лист гербовой бумаги, заполненный письменами, выведенными каллиграфическим почерком. Осторожно развернув его, он внимательно изучил содержимое. Во время прочтения на лице чародея не дрогнул ни единый мускул, но Игнис видела, что подобное спокойствие дается ему лишь ценой неимоверных усилий.
Дочитав, он протянул послание Устину Вентису, который, несмотря на весь свой стоицизм не сумел сдержать длинного то ли выдоха, то ли стона, после чего передал документ соседу.
Обойдя стол — а все, кто за ним сидел, реагировали одинаково плохо, — лист, наконец, оказался в руках Игнис.
Та внимательно вчиталась в него и с трудом сдержала грубое ругательство, а внутри — в животе — все точно сковало холодом. Так жутко ей было только в самый первый день пленения Кайсой.
Аккуратные, точно на подбор, буквы, складывались в не менее аккуратные, но совершенно безжалостные слова:
Старый друг. Я получил послание Катержины и Орелии и верю им. Ни ты, ни Видящая, ни Святая не стали бы лгать. И потому мое сердце обливается кровью, когда я пишу эти строки.
Я долго, очень долго думал, но, наконец, пришел к заключению. Захват Дилириса твоим сторонником недопустим даже ввиду кошмарного вероломства со стороны Кэлисты Вентис и Кайсы Иссон. Я не знаю, что за безумную игру они затеяли, но обязательно выясню это и накажу каждую. Могу обещать тебе это.
Но сперва Дилирис должен быть очищен от твоих войск, а узурпатор Устин Вентис отправлен в изгнание в Волукрим. Это — мое условие и я не отступлю с него ни на шаг.
Если ты не желаешь войны столь же сильно, как и я, то смиришь свой гнев и отступишь.
Искренне надеющийся на твою благоразумие и миролюбие, Лорий.
Игнис передала бумагу отцу и прикрыла глаза.
Ее начала трясти мелкая дрожь.
Безусловно, тон послания был неформальным и дружеским — все-таки отца и Генерала связывало многое и в душе они остались все теми же приятелями-идеалистами, мечтавшими осчастливить человечество и покончить с войнами, но…
"Бросить союзников и отступить, да еще после того, что сотворили Вентисы и Иссоны, означает расписаться в своей слабости. Кто захочет вести дела с королем, который по первому требованию убегает, поджимая хвост, и оставляя на произвол судьбы доверившихся ему людей?" — подумала девушка.
Да, Лорий великодушно предлагал Устину Вентису — герцогу и принцу крови, а теперь еще и королю, помазанному на царствие митрополитом Сентийским, почетные условия. Безусловно, в Волукриме найдется достаточно земли и занятий для столь прославленного воина… Вот только как быть с остальными?
С капитаном Сервусом, который сцепил зубы так, что, казалось, они начнут крошиться, с графиней Клариссой Астинийской, которая прочитала послание из-за плеча Игнис и сейчас мрачно взирала на Швею, со многими другими?
Не нужно было обладать выдающимися умственными способностями для того, чтобы понять: Волукриму предлагают полную и безоговорочную капитуляцию, после которой союзники королевства побегут от него прочь, точно тараканы.
И то, как Корвус Вороний Король и Устин Вентис ветророжденный посмотрели друг на друга говорило лишь об одном: они не просто так задержали посланницу, прикрываясь формальным поводом. Нет. Когда стало известно о том, кого направил Генерал, был собран экстренный совет и на нем, однозначно, прорабатывались все варианты, включая и этот.
И отец убедил девушку в своей правоте.
— Аматера, скажи, ты имеешь право говорить от имени Лория?
— Да. — Вредная улыбочка сошла с лица Древней, и та сейчас выглядела так, как и положен одной из Ступивших на Путь Вечности.
— Обида, нанесенная мне Кэлистой Вентис, требует отмщения. Она не только пыталась убить мою дочь и лишить Интерсис живой святой. Она вместе с Кайсой Иссон пробудила Изначальных, погубив десятков тысяч жизней. А теперь ты хочешь, чтобы она получила обратно все то, что уже успела потерять, не понеся никакого наказания?
— Думаю, ослепление ее сына и уничтожение большей части ее армии, а также измена родного брата — достаточное наказание, не находишь?
— Измена — неправильное слово, — поправил древнюю Корвус. — Его величество не сумел закрыть глаза на все происходящее, а потому принял… сложное решение.
— Как тебе будет угодно. Но теперь тебе и ему придется принять еще одно — не менее сложное — решение.
— Я предлагаю Лорию компромисс: военные действия прекратятся, Дилирис будет разделен на восточный и западный, а объединенная армия Аэтернума и Волукрима преподаст урок вежливости зарвавшемуся Ривеланду, после чего я с готовностью уступлю Лорию право выбирать послевоенную судьбу королевства Тысячи Рек.
Предложение было, откровенно говоря, не самым плохим, по крайней мере, на взгляд Игнис. Она не до конца была уверена в том, что Устин Вентис добровольно поддержал столь неприятные требования, буквально разрывающие королевство его предков надвое… Хотя, говоря начистоту, а был ли у него выбор?
В любом случае, Лорий Солум, согласившись на предложение отца, совершенно спокойно и практически бескровно получал в свое распоряжение густонаселенный запад Дилириса и весь Ривеланд — слова насчет "права выбора послевоенной судьбы" следовало трактовать однозначно.
А это было очень и очень немало, это позволяло восстановить паритет, окончательно разделив последние великие королевства, избежавшие необходимости выбирать между двумя центрами силы. Это позволяло оттянуть неизбежное на добрую сотню лет. И, судя по задумчивому выражению лица Швеи, она предполагала именно что-то в этом духе.
Теперь оставалось только получить ее — а значит и Генерала — согласие и можно будет сесть за стол переговоров, чтобы достичь компромисса.
— Нет, — неожиданно проговорила Древняя.
Короткое простое слово, но сколько же в нем было ужаса!
Игнис во все глаза уставилась на чародейку, не понимая, что же именно не нравится той. Отец, кажется, также хотел узнать причины, а потому задал вопрос:
— Хотелось бы узнать, почему.
— Потому что ты слишком много хочешь, Корв, — пожала плечами Аматера. — Отдать тебе половину Дилириса — это слишком много.
— Лорий получит больше.
— Сегодня — да. А в перспективе?
Корвус молчал, ожидая продолжения, и то не заставило себя ждать.
— Приказ Генерала был четок и однозначен: Дилирис должен быть независим. Ривеланд — тоже. Кайса ответит за свои преступления, равно как и Кэлиста, но на этом — точка.
Изегрим что-то рыкнул, губы Рэмируса тихо зашевелились — Отшельник, определенно, начал читать молитву, Ридгар выругался, а Орелия ровным неестественным голосом спросила:
— Аматера, неужели вы так сильно жаждете повторить ужасы Последней Войны?
Та с виноватой улыбкой развела руками.
— Извините, госпожа, но выбора у нас нет. Ваш подопечный набрал слишком большую силу. Отдавать ему даже половину Дилириса — недопустимо.
— Как занятно, — сухо проговорил Корвус. — Семьдесят лет назад вы пытались завладеть всем Дилирисом и забрали добрую четверть его владений себе, затем выдержали несколько оборонительных войн против целого союза, теперь же прикладываете все силы для спасения вашего соперника.
