Я передаю все слова Тюрина Данте. На моменте, где Тюрин обещает закрыть барьер окончательно Данте мрачнеет.

– Я соберу совет. Но тогда надо будет все рассказать. Тебе нужно будет присутствовать.

– А сейчас собираемся все в горы. – в дверях появляется Оберон с собранными сумками.

***

К подножью гор мы добираемся на лошадях ближе к ночи и останавливаемся на ночлег в небольшой пещере.

– Оберон, ты точно знаешь куда нам идти?

– Конечно, по крайней мере именно там он обитал пока я не ушел. Хранители обычно не меняют место.

– Как же вы познакомились? – интересуюсь, обводя Оберона и Данте взглядом.

– Я с детства был самым слабым в стае. После того, как меня сильно ранили во время спарринга, я ушёл не в силах больше позорить отца.

– Я поехал на охоту и наткнулся на раненого волчонка. – продолжает историю Данте. – Очень быстро я узнал, что он перевертыш. Оказывается, молодой перевертыш во время лихорадки может не контролировать свои превращения. Хорошо, тогда он был рядом со мной, и никто этого не видел. После того как он поправился я предложил ему уйти, но он захотел остаться и служить. Тогда я поставил условие, что Оберон не выдаст себя. Я заметил, что он довольно смышленый, верный, и, когда он смог контролировать свою вторую ипостась, решил отправить его учиться в Военную Академию. Оберон показал выдающиеся данные. Я приблизил его к себе, сделал своей правой рукой и главнокомандующим в дальнейшем, когда стал Властителем Восточной Долины.

Пока Данте рассказывает нам историю первой встречи с Обероном, мы разводим костер и успеваем перекусить.

– Да, правда я все равно срывался вначале, а Данте приходилось меня вытаскивать.

– Тебе повезло, что ты начал быстро меняться и брать себя в руки, иначе, я не стал бы возиться с тобой.

– И то верно.

***

Утром мы продолжаем путь и выходим на поляну, покрытую густым туманом.

– Нам стоит вернуться и переждать. Ребята? Данте, Оберон?

В ответ тишина.

Перед глазами начинают бегать пятна. Я закрывают глаза и встряхиваю головой в надежде прогнать наваждение. Открываю глаза и вижу, вместо гор, одни пески и палящее солнце над головой. Я совершенно одна. Нет ни Данте, ни Оберона. Нет ни одной живой души рядом.

Наверняка уловка Хранителя, но, что мне делать?

Я брожу по пустыне несколько часов, но пейзаж неизменен. Все те же пески, ни оазисов, ни кочевников. Никого.

Нет воды.

Голову очень быстро припекает.

Как же хочется пить.

Наступает ночь, а я все продолжаю идти в надежде, что вот-вот до чего-нибудь дойду. Становится довольно прохладно, я стараюсь призвать стихию, но воды вокруг меня недостаточно.

У меня остается один вариант выбраться из этой пустыни и отыскать сосуд, если он спрятан где-то в этом месте.

Я достаю кинжал из ботинок и делаю надрезы на венах.

Сила сразу пробуждается и не тратя время я вызываю духовное животное. Кровь из моих вен собирается в воздухе и передо мной появляется лев, только он теперь не голубого оттенка, а кровавого. Цвета моей крови.

– Мы видимся в последний раз?

В голове раздается голос льва. Вопрос вполне оправдан, ведь по факту я сейчас поступаю в точности как Хилария – перехожу черту.

– Вполне возможно.

– Главное, чтобы не было сожалений, стихийница.

– Их нет. Отыщи сосуд и вытащи меня отсюда.

Лев слегка приседает, давая мне возможность забраться на него, затем задирает свою голову, принюхивается и мчится сквозь пески. Дальше невозможно ничего разобрать. Песок поднимается, он теперь везде в глазах, во рту. Лев продолжает мчаться вперед, издавая яростный рык. А я чувствую, что с каждым его ревом силы покидают меня. Лев останавливается и когда песок оседает я вижу, как в первых лучах солнца сияет золотая чаша, а вокруг, обвивая ее, расположилась огромная змея. Как только мы приближаемся она открывает свои глаза, такого же золотого оттенка, что и чаша.

– Девчонка. – позади меня из ниоткуда появляется старец. – Идем со мной, я тебя выведу.

– А чаша? Мне нужен сосуд!

– Значит не судьба. Ты не справишься с Хранителем чаши. Тем более твое время на исходе, как долго твое физическое тело сможет поддерживать духовного зверя?

Он прав. Но я не могу уйти, когда до чаши осталось совсем немного.

– Но я не могу! Мне нужна эта чаша и без нее я уйду.

– Но ты умрешь. Не жаль себя, подумай о том парне.

– Откуда Вам известно это все? Только, если Вы и есть тот самый настоящий Хранитель чащи, а змеюка Ваш питомец?

– Даже если так. Я даю тебе шанс спастись. Выжить и быть рядом с тем, кого любишь.

– Но и Хиларию я люблю и как бы не любила Данте чувство вины за то, что я бросила свою сестру не даст жить мне спокойной жизнью!

Больше не тратя время на пустые разговоры с Хранителем, я мчусь прямо к змее, доставая свои кинжалы. Они ничто против ее клыков размером с десять моих кинжалов, но это все, что я могу сделать. Не смотря на свои гигантские размеры двигается она столь же быстро и уверенно, что и более мелкие ее сородичи.

Я спрыгиваю со льва, тот отвлекает змею на себя, а я бегу к чаше.

Не купившись на обман, змея направляет на меня свой хвост, кончик которого ярче остальных частей ее тела сияет на солнце, но я не сбиваюсь с пути, продолжая бежать к чаше. Я хватаю ее и железный наконечник хвоста вонзается мне в спину, пробивая насквозь. Грудь обжигает нестерпимой болью. Но больно не долго. Миг и я ничего не чувствую, падаю на так надоевший мне песок, продолжая держать в руке чашу.

***

Так же резко, как я оказалась в пустыне, возвращаюсь в реальность.

– Ты первая.

Уже знакомый мне старец сидит на небольшом камне и любуется закатом.

Теперь я нахожусь в какой-то пещере. Подняться на ноги стоит мне больших усилий. Глубокий вдох сделать не получается, а на черной рубашке непонятные пятна на груди и животе.

– Неприятные ощущения после ранения сохранятся несколько дней.

– Это была не иллюзия, на рубашке моя кровь?

– И да, и нет. Если бы ты пошла со мной, то умерла бы. Я действительно тебя перенес в одно из мест испытаний. Так что все было реально. Ранение реально, змея реальна. Твой духовный зверь реален.

– Где остальные? Где сосуд?

– Остальные еще испытания не прошли, а ты нашла лишь часть сосуда. Вот, если остальные его тоже добудут, тогда я его вам отдам. Не зря же я его уже несколько тысячелетий караулю. Думаешь просто так отдам? Ну наконец-то. Следующий.

Обернувшись, вижу Оберона пытающегося подняться с земли.

– Ты как? – помогаю тому принять вертикальное положение.

– Нормально. – Оберон начинает озираться вокруг – Я же достал кольцо! Где оно?

– Кольцо?

– Ее кольцо. Я же сберёг…

– Оберон, это лишь часть сосуда, я достала чашу, ты кольцо, остается Данте.

– Он еще не…

– А вот и последний. – в предвкушении потирает ладошки старец.

Данте появляется мокрый с головы до пят и весь в крови.

– Данте? – я и Оберон подползаем к Данте и переворачиваем его на спину.

– Эйрин, Оберон. Вы в порядке. Это хорошо. – слабым голосом произносит Данте и выплевывает сгусток крови.

– Почему его раны не затянулись как наши? – непонимающе обращаюсь к старцу.

– О, это объяснимо. Вот смотри, ты свою задачу выполнила, часть артефакта забрала, жизнью и своей стихией пожертвовала. Теперь второй парень, Оберон. Пошел против сородичей, достал часть артефакта, жизнью пожертвовал. А вот последний фрагмент сосуда забрал, пожертвовал собой, а вот тобой нет, вот система его и наказала.

Я стараюсь быстро залечить раны Данте и остановить кровотечение. А у самой в голове крутится один и тот же вопрос.

– Девочка, не о том думаешь. Не с той стороны смотришь. Для стихийников нет ничего дороже их сил. Без сил нет стихийника. А у людишек все проще. Большую ценность для них играют чувства: положительные, отрицательные, любовь, ненависть - неважно. У перевертышей большая слабость - это их стая.