— Привет, поедешь в город? — спросила я, надеясь увидеть Стаса в гараже, он вернулся пять минут назад из долгой поездки в Краснодар, за рулём был сам.

— Да, — Кристина нервно стиснула полы шубки, — надо к врачу.

— Так ты всё-таки будешь делать…

— Да, выхода-то нет, папа не хочет, — говорила она серьёзно, сдвинув брови, я такой её никогда не видела. — Переживу как-нибудь.

Моё лицо, наверное, сейчас было очень уж тревожным и сочувствующим.

— Да ладно, сама виновата, пару таблеток пропустила, думала, пронесёт.

Она попыталась улыбнуться, ещё раз махнула рукой и села в машину. Что она ходила вокруг рассматривала, я до сих пор так и не поняла. Или ей что-то показалось странным?

Я не придала этому значения, но когда вечером её машину нашли в кювете, полным ледяной воды, недалеко от Ростова, пришлось задуматься. Кристина ехала в аэропорт, взяла с собой самое необходимое, документы, деньги с карточки сняла приличные, билеты до Парижа лежали в кожаной розовой сумочке рядом с сиденьем водителя.

По какой-то причине у неё отказали тормоза, она не справилась с управлением и слетела с дороги. Подушка безопасности оказалась неисправна, девушка ударилась о руль, сломала шею и погибла на месте, плоду в её матке было около десяти недель. Так звучал протокол полиции с места аварии, последние сведения из результатов вскрытия, мне давал их прочесть Стас. Но совсем по-другому звучали эти слова для меня.

Вадим не просто взбесился, когда узнал, что его девушка отказывается повиноваться и планирует побег — он решил избавиться от непокорной дурочки, мечтавшей о самой нормальной семье и любившей его. Быть может, она хотела разжалобить его, отсидеться у его дочери, а потом с ребёнком приехать обратно. Какая теперь разница — женщина хотела сохранить дитя, а её за это убили.

Мне было страшно с тех пор попадаться на глаза этому ублюдку, я тихо ненавидела его, но что я — женщина, пусть и жена Стаса, могла сделать, только делать выводы и бояться за себя, своего мужа и будущих детей.

Не знаю, как бы мы со Стасом существовали в такой атмосфере, если бы не поддерживали друг друга. Я поделилась с ним своими подозрениями, он же выслушал и напомнил мне, что у меня не должно быть ни с кем об этом разговоров, кроме него. Напомнил, что у нас не обычная семья — у нас клан, а значит, надо быть готовым ко всему, даже к такому.

Я сидела в кресле возле камина. Стас хотел развести огонь и сосредоточенно укладывал поленья. Вечером мы любили сидеть так, пить чай, разговаривать или читать друг другу что-нибудь. Это происходило у нас в спальне.

— Но Стас! — возразила я на его призыв быть готовым ко всему. — А когда у нас будут дети, мне тоже дрожать за их жизни?

Мой муж сурово посмотрел на меня: — Никаких детей, и вообще, я не понимаю, что ты хочешь услышать? Вот так всё вышло, что я у тебя возглавляю незаконное сборище, которое придумал Вадим, что с этим поделать? Надо было думать об этом до того, как вышла замуж за меня, и до того, как влюбилась.

Я нахмурилась: — Мне всё равно, кто ты, я люблю, и всё. Только я надеюсь, что ты не станешь меня убивать, если я забеременею или сделаю что-нибудь поперёк.

Я хлюпнула носом и разревелась. Со времени смерти Кристины у меня постоянно глаза были на мокром месте, я всё никак не могла смириться с такой несправедливостью и жестокостью, от которой кровь стыла в жилах.

Стас отряхнул руки, потянулся ко мне, не вставая с колен, и обнял: — Нет, не стану, ты же знаешь.

— И не заставишь делать аборт? Я всё равно не стану делать.

— Не заставлю, малышка, успокойся. Ты же моя королева.

Я успокаивалась ненадолго, а потом начиналось всё сначала. Слишком большой шок я получила, узнав о гибели подруги. Вета на похороны, кстати, не приехала, ей Вадим сообщил после, чтобы не травмировать. Как гуманно!

* * *

Перед тем, как Стаса попытались убить в феврале, как раз на праздник всех влюблённых, я имела неприятный разговор, общение, не знаю, как это назвать, с Патриком. Мы с ним до этого нигде не пересекались, игнорировали друг друга, как и со Свеном, они же закадычные друзья и практически везде были вместе.

Три раза в неделю мы собирались с девчонками — Лилей и Ниной вечером в спортзале, когда там никого уже не было и занимались фитнесом под музыку. Там мы болтали, сплетничали (конечно, я им ничего не говорила об обратной стороне медали клуба), весело и с толком проводили время. Я совсем их не забыла, частенько приходила пообщаться, если они не были заняты, да и они меня тоже с удовольствием встречали.

Мы заканчивали субботнее занятие, правда, была только Лиля, Нина была занята — подавала закуску в кабинет Стаса, у него были важные гости.

Из-за музыки не услышали, как в зал вошли Патрик и Свен. Лиля увидела их первой и удивлённо села на коврике, не сводя глаз со своего принца в мечтах — Свена. Сегодня он снял — о чудо — солнечные очки, и теперь смотрел на мир своими жёсткими глазами.

— Эй, хватит, тебе вообще это не нужно, детка, — прокричал Патрик мне.

Я села, тяжело дыша. До этого выполняла упражнения для задних частей бёдер.

— Это комплимент? — изумилась я.

— Вряд ли, — усмехнулся он. — Что вылупилась, вали чистить паласы, — обратился грубо он к Лиле.

— Перестань! Лиля — останься, — несколько властно сказала я, смахивая мокрые волосы со лба. — Что тебе нужно?

— Да просто так зашли, поговорить с тобой. Ты ж теперь у нас законная супруга, — он усмехнулся, оглядев меня с ног до головы. — Подожди, надоешь Стасу — к нам придёшь.

— Почему это я приду к вам? — зло рассмеялась я.

— Потому что мы — команда, теперь ясно?

Я хмурила брови, но всё равно ничего не могла понять, что он имеет в виду.

— А наша команда дружная, мы бываем милосердны к таким, как ты — девочка-подросток. А вот твой Король неумолим, беспощаден, запомни это. Разве не помнишь наши шаловливые игры в бассейне? Мы, любя, любя. Можем с тобой, девочка, и в другие игры поиграть, поинтереснее, как ты на это смотришь? Стас никогда не узнает, а ты, зато, много нового. Как тебе предложение?

Он послал мне воздушный поцелуй, поднялся с колена и пошёл к выходу. Свен шёл следом.

Меня всю передёрнуло и затошнило.

— Что это с ним — нес какую-то чушь.

— Он не любит Стаса.

Я кивала.

— И хочет тебя склонить к близости, — добавила неуверенно Лиля.

Я рассмеялась: — Скорее небо опустится на землю.

Прошёл день рождения Стаса — тихо и спокойно, если это было возможно при его статусе. Но мне не на что жаловаться, весь вечер (почти) он был мой.

Четырнадцатого он собирался в город на важную встречу с одним приехавшим из Канады крупным бизнесменом, который заинтересовался клубом и очень жаждал в него войти. Дело стояло теперь в сумме вступительного взноса.

Стас уехал к двенадцати в тёмно-синем костюме, ослепительно-белой рубашке и галстуке, поверх, естественно, строгое пальто чёрного цвета. Теперь Король дорог выглядел часто только так. Времена свободы прошли, теперь появились цепи власти.

Празднествами, которые лично мне давно осточертели, занималась Марина, она их организовывала по своему вкусу — никакого рока, много лоска, алкоголя и голых тел. Она тщательно следила за модой и делала упор на гламур и неприличную роскошь, благо Стас позволял ей делать это, но он не выражал особого восторга по поводу концертов и вообще вечеринок. Я видела, что он на них откровенно скучал, и с облегчением поднимался со мной наверх.

Вечеринка предполагалась в крытом бассейне, его закончили строить летом, там было и огромное место под танцпола, столиков, барной стойки и другие атрибуты отдыха. Будущим летом планировалось пристроить к бассейну и сауну человек на тридцать — сорок.

Уже вечерело, я стала переживать, почему Стас так долго. Неужели настолько затянулся обед? Темнело рано, и сиреневые сумерки уже вползли в нашу спальню, легли на постель, спрятав зимнее солнце. Я лежала и смотрела на холодное окно, думая, что с каждой секундой больше и больше ощущаю недоброе. От этого неотвратимого чувства я встала и в отчаянии включила электрический свет — не помогло. За окном мгновенно стемнело, и сердце ёкнуло, опустилось куда-то вниз.