Мне стало страшно.

Хотелось вздохнуть, паника накрыла с головой глубже, чем пытались затянуть на дно. Я дёргалась, пыталась выплыть, вырваться, но движения были какими-то медленными, как во сне. С глубины я слышала смех, крики, возгласы. Потом меня потянули за волосы, дали вдохнуть.

— Неплохо ты плаваешь, как топор, — в лицо мне прокричал Патрик, — агент 007, блин, решила заделаться? А Стас шутник большой, ты не знала? Он любит пошутить.

У меня перед глазами мелькали алые круги, я плохо понимала, что он говорит.

— Я тоже люблю шутить, запомни это. И ещё — ты мне не нравишься!

Где-то за кадром моего восприятия я услышала обрывки криков Кристины. Её не подпускал ко мне Свен, догадалась я позже.

Патрик сгрёб мой мокрый хвост и надавил на голову. Мои руки скользнули по его мокрым плечам, я хотела задержаться, но он был много сильнее. Я только царапнула его длинными ногтями, но он ещё больше ожесточился, глубже погружая мою голову в воду.

Отчаянная мысль мелькнула у меня.

Конец. Вот теперь — конец.

Стас об этом ничего не узнал, в тот день он уехал по поручению Вадима в Москву на несколько дней.

Когда я пришла в себя, мне жгло лёгкие, а желудок выворачивало наизнанку. Я лежала возле бассейна, потом меня кто-то отнёс в дом, слышала рядом голос Кристины.

Вечером, когда проснулась, а я, оказывается, спала, ко мне зашёл Вадим. Он улыбался.

— Здравствуй, девочка. Аглая? Да, — согласился он сам с собой.

Выглядел он довольно моложаво, а волосы были совсем седыми, аккуратно уложены. Я подумала, глядя на него, что его глаза похожи на лёд, такие голубые и холодные. Мне не понравилось это.

— Вы такие паникёрши — женщины. Мальчики решили поиграть с вами, а вы не поняли, дурочки. Они любят в бассейне с девчонками поплавать, не раз их там видел, а здесь вы целый скандал закатили, вернее, Кристи. Она такая выдумщица, правда, — он засмеялся, — ты ведь плавать не умеешь, да? А Петя не знал. Он играл с тобой, потом понял, что ты не умеешь, вытащил тебя, принёс сюда. Они сами испугались, не рассчитали своих игр. Пошутить хотели.

Я молча слушала его, и волосы на голове шевелились. Он выгораживал их, я это поняла, но зачем он оправдывался передо мной? Скоро и это я поняла.

— Ты извини этих обалдуев, они не умеют с женщинами обращаться, тем более с такими хрупкими. Они не хотели. Вот только знаешь, есть одна проблема, — он озабоченно закусил губу. — Ты как, нормально?

Я кивнула, мои губы глупо и предательски улыбнулись.

— Между Стасом и Патриком сейчас напряжённые отношения, а я не хотел бы, чтобы из-за такого недоразумения они окончательно поссорились, знаешь. Стас может всё неправильно понять, довольно горяч. Понимаешь, будет лучше, если он не будет знать об этих глупых шутках мальчиков. Хорошо?

Я кивнула. За окном было темно, в комнате горел свет, а его лицо казалось мне каким-то фальшивым, как маска.

— Вот и отлично, Аглая. Ты, я вижу, умненькая девочка, всё правильно понимаешь. Я таких уважаю. Спокойной ночи.

С этими словами он вышел, выключив свет.

Я лежала в темноте и чувствовала, что оказалась в западне. Меня убьют, если я не скажу, но теперь будет худо в любом случае.

Вдруг дверь приоткрылась, и в комнату скользнула какая-то фигура. Я догадалась, что это Кристина.

— Теперь ты поняла, где ты оказалась? — тихо, грустно сказала она.

— Да, — ответила я так же тихо.

— У них очень жестокие игры, это был только вопрос времени, когда бы ты узнала об этом. Я не хотела тебе ничего говорить раньше.

Она, конечно, имела в виду не только Патрика и Свена. Они пешки, хотя тоже жестокие.

— Чего же я ещё не знаю? — спросила я.

— Многого. Их глупых обычаев, которые придумали они же. Всё не так просто.

Я ждала, что она расскажет, но Кристина пока лишь молчала.

— Стас и любой из них — далеко не ангелы. Ты понимаешь? Ты влюбилась в него, ничего не зная о нём. Он очень искушён в женщинах, ему это даже, пожалуй, надоело. Наверняка было такое, что ему приходилось на вылазках убивать. Остаётся только надеяться, что не в удовольствие и не просто так, как это готов делать Свен.

Некоторое время она молчала, потом продолжила. Говорить в полумраке было легко, только отсветы фонарей в саду играли на шторах.

— У них есть кредо свободы. Они имеют любовниц постоянных, как я у Вадима, но это не мешает им, приезжая в другой город, снимать целую толпу шлюх. Знаешь — это целые оргии, об этом мерзко говорить и думать. Я и не думаю, а иначе сошла бы уже с ума. Потому я не верю в любовь, подруга, её нет. Есть только секс, минутное удовольствие. Вот всё, во что я верю. Это моё кредо. С ним только и можно здесь выжить, ты понимаешь меня? Если ты в ближайшее время не решишь вопрос покровителя — тебя могут убить. Я серьёзно, не хочу тут улыбаться и врать. Здесь уж такие обычаи. Если ты одинока — ты беззащитна. Думаю, что Стас — это наилучший вариант для тебя, подруга. Здесь господствует свобода в извращённом её понимании.

— Как же ты здесь столько лет? — в шоке произнесла я.

Мне казалось, что нет выхода из этого кошмара, что я действительно многое себе придумала. Но мне не хотелось в это верить. Я так хотела жить в своей романтической мечте о современном Робине Гуде, о загадочном мужчине из моих снов — Стасе. Кристина жестоко и холодно разбивала мои мечты.

Но на самом деле она была ни при чём, сегодня за неё это сделали другие.

— Вот так. Сначала было тяжело, пока я это понимала, как ты сейчас. Тоже, молоденькая дурочка, ничего не знала, влюбилась по уши в Вадима, он играл мной, как хотел. А потом я от него услышала его жизненные принципы о свободной любви и так далее. Американский хиппи, прямо. И Стаса привлёк, тому понравилось. Вместо наркотиков он увлёкся свободным сексом. Это было, но никуда не делось. Сейчас точно не знаю, но думаю, что когда они уезжают — там отрываются на всю катушку. Здесь же давно ничего подобного не устраивали, а раньше, — она махнула рукой, её силуэт был чётким и хорошо видным, — я плакала ночи напролёт, когда на этих байкерских вечеринках они таскали всех подряд. Это было кошмаром. Я так надеялась, что любит он только меня, что спит только со мной. Стас поскромнее моего, но монахом не был, хотя так не афишировал, как мой. У меня на глазах. У него никогда, по крайней мере, не было постоянной женщины. Он переспит с кем-нибудь, и тут же забудет. Надеюсь, что с тобой будет иначе, он вроде как-то сблизился с тобой. В любом случае, тебе нужно дать ему понять, что ты хочешь его — другого выхода нет, понимаешь? Иначе… Они даже на меня плевали, скоты. Я не думаю, что они бы тебя хоть пальцем тронули, если б ты была его женщиной. Попытайся, Аглая. Это твоё спасение. Да ты и хочешь этого, так?

Я не отвечала. Я чувствовала, что ломала себя пополам, а сказка подходила к концу.

— Ладно, спи. Я пошла. Слишком многое тут наболтала, ты, наверное, и не уснёшь. Я тоже. Пока.

— Пока.

— Подумай, как Стаса привлечь. Не думаю, что он откажется от тебя, поверь мне. Ты нравишься ему — это видно.

С этими словами она вышла, а я осталась лежать и думать. Я и, правда, думала, что не усну, но уснула, и довольно быстро. Последнее, о чём я думала, это о любви. Я всё равно верила в неё.

* * *

На следующий день приехал Стас, об этом я узнала утром от Кристины.

Мне сразу сделалось жарко. Я понимала, что должна буду что-то предпринять, как-то намекнуть ему, сказать. Да. Я решила сказать. Вот так открыто, прямо… Предложить себя.

Какой кошмар! Слёзы выступали у меня из глаз, но делать что-то было надо, и быстро.

Я слишком долго думала над этим, и к вечеру разболелась голова.

Ничего не ела, и мне стало совсем плохо. Зверь в клетке — вот кто я была.

Когда начало уходить солнце за горизонт, решила выйти, сидеть тут и бояться больше не было сил.

На улице стояла жара, я быстро надела короткие джинсовые шорты, голубую майку с большим серебристым цветком поперёк груди, на ноги сабо с высокой танкеткой, стянула волосы в хвост сзади и вышла.