Посидев на своей любимой лавочке в саду, откуда всех идущих по аллее было видно, а меня — нет, прошлась по дорожкам под деревьями, обогнула дом, к бассейну подходить не стала, мне хватило и вчера. Зато за высокими стрижеными кустами я услышала звук работающего мотора мотоцикла. Низкий, звучный, рычащий, причём мне подумалось, что мотоцикл иностранный.

Я по тропинке осторожно вышла из-за кустов, озираясь. Не хотелось мне встретить ещё раз Патрика, Свена или ещё кого из их друзей.

А увидела — Стаса!

Он заглушил мотор поворотом ключа и остался сидеть на мотоцикле, спустив ноги на землю, а руки держа на руле. Длинный, тяжёлый, около двух метров зверь на колёсах, легко и послушно стоял под Стасом. Подойдя ближе, я увидела, что он чёрного цвета, от крыльев глянцево отражался свет, на баке была аэрография. За спиной Стаса возвышалось небольшое сиденье со спинкой для пассажира. По бокам заднего колеса прикреплены широкие кофры из чёрной кожи, отделанные блестящими крупными заклёпками по краям. Такую же отделку я заметила и по сиденью — линия круглых бляшек спускалась с пассажирского сиденья на водительское.

Догадаться, что это сам «Харлей Девидсон» было несложно, сам силуэт мотоцикла будто кричал о классическом американском стиле 30–40 годов.

Вокруг больше никого не было, на асфальте рядом с сапогом Стаса на толстой подошве валялись грязные тряпки и какие-то инструменты на клеёнке.

Услышав мои тихие шаги по итальянской резной плитке, он оглянулся, и его лицо как-то сразу просветлело. Я же занервничала.

— А, Аглая, привет. Гуляешь?

— Привет. Это твой? — попыталась я перекинуть разговор со своей персоны.

Он улыбнулся, погладив разрисованный аэрографией бензобак с логотипом фирмы-производителя в ромбе.

— Мой. Нравится?

Он посмотрел на меня как-то хитро, прищурившись. Я подошла ближе, наклонилась, чтобы прочесть надпись, разглядеть рисунок и увидела поразительно искусно нарисованную картину — целая группа крупных волков лежали под лесистой горой, а один из них стоял и выл на объёмную, жёлтую луну. Густые ели поднимались синей стеной вверх, и ощущение осязаемого лунного света охватило меня. На виньетке внизу картины была надпись: «Король дорог».

— Красиво, — только и смогла сказать я, глядя на бак. У меня создавалось ощущение, что это фотография, а я заглядываю в летнюю ночь — чувствую запах волков и слышу их тоскливый вой.

— Харлей? — задала я риторический вопрос, так как на орле, держащим крылья кверху, была именно эта надпись.

— Ага, перебранный сто раз мной и не только, — приглушённо сказал он. — Я его оттёр от пыли сейчас, скоро же у нас тут сходка байкеров, знаешь? Сейчас редко гоняю на нём, а раньше…

Я посмотрела на Стаса, и мне показалось, что передо мной семнадцатилетний парень, а не мужчина к тридцати. Его тёмно-серые глаза горели.

— А ты разве байкер? — улыбнулась я, засовывая пальцы в маленькие кармашки на шортах. Конечно, я ему не собиралась говорить, что от Кристины многое знаю.

Стоя к Стасу очень близко, заметила даже, как выступили капельки пота у него на лбу и намочили слегка волосы. Эта подробность почему-то чуть не вывела меня из равновесия, мелкая нервная дрожь прошлась по всему телу и задержалась в сведённых сзади лопатках, я пыталась держаться прямо и не сделать шаг назад.

— Как говорит мой друг-байкер, я навсегда им останусь. Но…, - он сделал неопределённый жест рукой, отпустив сверкающий руль, — раньше, в юности, был. И долго. Теперь только увлечение осталось. Но нравится покататься иногда на этом красавце. А в клубе состою, мои друзья считают меня его членом, хотя редко появляюсь у них.

— Ты состоишь в мотоклубе? И в каком?

— «Железные волки». Пять лет был с ними. Путешествовал, работал в их салонах, да всё было. Теперь они приезжают сюда раз в год, я устраиваю вечеринку дли них и их гостей. Ну, и иногда, если получается, езжу с ними на международные байк-шоу. В этом год они устраивают байк-шоу в конце июля в Ростове.

Я невольно бросила взгляд на его предплечье, на котором сейчас хорошо была видна татуировка. Оскалившийся волк в огне — теперь это выглядело очень символично.

— А вообще, я уже почти забыл, что такое дух свободы. Какой я байкер?

При последних словах он улыбнулся, глядя на меня своим странным сегодняшним взглядом, каким-то раскованным, завораживающим. Вот только при его словах я сделала лишь попытку улыбнуться, мне было невесело, вспоминая вечерний разговор с Кристиной.

— Иногда привожу его в порядок, кое-что подделываю, если застоялся. Если тебе интересно, это модель Softail, очень мне нравятся именно такие байки, их чувствуешь отлично, и на долгие расстояния можно ездить свободно.

Я ещё раз оглядела мотоцикл, отмечая красивые линии бака, плавно изогнутого, широкого руля, хромированных спиц в колёсах, кожаной отделки сиденья, кофр, сделанных в стиле седельных сумок ковбоев. Дополняла впечатление картина на баке, говорившая о стае и волке-одиночке. «Мы стая, но мы одиноки» — почему-то вдруг подумалось мне. Всё это создавало неповторимое впечатление мужского стиля, помноженное на то, что сидел на «Харлее» Стас, и это ему очень шло.

Он слез с мотоцикла, поставил его на подножку и принялся натирать до блеска бак с круглым спидометром посередине.

Одет Стас был в тёмно-серую трикотажную майку, чёрные джинсы, да на ногах тяжёлые сапоги с жёсткой подошвой — наверняка надел специально для поездки.

Перейдя к трём круглым фарам впереди, он спросил: — Жарковато сегодня, да?

— Да, очень. Ты давно приехал?

— Утром. Потом поспал немного, так что я сейчас… — он странно посмотрел на меня, замедлив движения. Так и не окончив фразы, выкинул тряпку и снова сел на мотоцикл, убрав подножку.

— Ты когда-нибудь каталась на таком? — спросил он.

— Нет, — покачала головой я. — Я вообще на мотоциклах не каталась.

— Правда? — он сделал вид, что очень удивился.

Вдруг его рука, слетев с руля, поймала мою. Он слегка потянул меня к себе. Я удивилась, распахнув глаза и встречаясь с его тёмным, ставшим мягким взглядом.

Смотрел он сейчас на меня совсем непонятно.

— А хочешь прокатиться?

Я не испугалась, но почувствовала, как что-то ёкнуло в груди. Дрожь завибрировала во всём теле, дыхание сбилось, и Стас это заметил. Конечно, я поняла, о чём он говорил. Вовсе не о прогулках на мотоцикле. Не знаю, как у меня хватило смелости прямо в глаза сказать ему: — Хочу.

Наверное, в тот момент я вспомнила все свои ночи в одинокой девичьей постели с горячими простынями, с мыслями о нём.

— Тогда поехали, малышка. Я покажу тебе здесь красивые места недалеко.

Меня прошиб пот, ноги сделались ватными.

— Садись сзади, помочь?

— Нет, я поняла.

Я встала на маленькую подножку, перекинула ногу через сиденье и села сзади него.

— Держись за меня или за поручни по бокам, хорошо? Не бойся!

Я слегка приобняла его плечи, чувствуя руками и всей своей сущностью сильное тело. Он завёл двигатель, тронулся, поставил ноги на плоские подножки далеко впереди, и мы поехали. Поза его была расслабленная, спину Стас держал прямо, а я была вынуждена почти обхватывать его голыми ногами. Довольно большие сумки по бокам заднего колеса не давали подальше отодвинуться. Я с досадой покосилась на горизонтальную крышку кофры, три ряда заклёпок на чёрной коже будто подмигнули мне в ответ. Стас, когда мы ещё ехали по алее двора, повернул голову и откровенно оглядел мои обнажённые колени, прижатые к нему. Я могла бы поспорить на что угодно, что в этот момент он улыбнулся.

Прижавшись сильнее, я поняла, что не обнимать его не получится, и от этой неизбежности немного расслабилась, наслаждаясь поездкой. Это было необычное чувство. Полёта и езды одновременно. Но пока мы ехали по двору, скорость была небольшой.

Подъехав к воротам, он махнул охраннику, мы немного подождали, пока нам откроют. Я оглядывалась, думая, чтовсевидят меня со Стасом на мотоцикле!