— Это мне? — растерянно спросила я.

— Примерь, твой цвет.

Я достала из пакетов коробки. В большой был костюм немыслимо-голубого цвета. Шортики с перламутровым поясочком и маленькая, на двух пуговицах, рубашка.

Всё это я быстро надела в ванной и вышла.

— Как я угадала с размером! Просто умница!

Посмотрев в зеркало, я понравилась себе. Сейчас я не была похожа на скелет. За это время я поправилась, бёдра округлились, появилась маленькая, но отчётливо видная в этой рубашке, грудь. Меня сильно смущали легкомысленные пуговицы и длина блузки. Она была выше пупка, да ещё и выяснилось, что вторая пуговка только имитировала застёжку, на самом деле грудь прикрывалась только благодаря одной крошечной пуговице. Таким образом, низкий вырез оставлял немного места для полёта фантазии. Воротник «стойкой» — это придавало ещё большую непринуждённость и сексапильность.

— Кристина, ты с ума сошла! — только и смогла сказать я.

— Я хотела, чтобы ты надела это на байкерскую вечеринку, которую устраивает Стас через пару недель. Помнишь, я тебе рассказывала по молодости?

Я улыбнулась не очень весело.

— Чтобы привлечь внимание ещё одного Миши?

Кристина закатила глаза к потолку.

— Девочка, ты посмотри на себя в зеркало, Стас должен задуматься. По-моему, ты выглядишь, как Королева. И это — тоже к костюму.

— Королева? Это слишком, — усмехнулась я.

— Ты не поняла, у Стаса было прозвище, когда он был байкером — Король.

— Почему Король?

— Точнее — Король дорог. Коротко — Король. Почему — не ведаю, — легко пожала она одним плечом.

Во втором пакете были босоножки на высоком каблуке с кожаными шнурками, которые завязывались под коленом. Кристина угадала и с размером ноги.

— В Париже тебе бы легче было найти обувь, — улыбнулась она, имея в виду мой 34-й. — Вот мой сорок первый — проблема.

Я была, как настоящая звезда стриптиза, и жалко, что всё это зря.

Я повернулась к ней.

— Спасибо, Кристина. Мне очень нравится.

— Нет, ещё это. Она вынула из большого пакета синюю коробку.

Это оказалось кружевное бельё. Я смутилась.

— Думаешь, что оно понадобится мне?

— Думаю, да, — уверенно сказала она.

Я села на постель. Мы обе понимали, что имели в виду.

— Расскажи лучше, как съездила.

Она поиграла бровями, широко улыбнувшись.

— Хорошо там, всё совсем по-другому, но здесь лучше.

— Как Вета? Ты ей рассказала обо мне, дурочке, влюбившейся в Стаса?

— Рассказала. Она пожелала большой удачи, сказала, что с этим мужчиной она тебе понадобится.

— Спасибо.

Мне почему-то хотелось плакать, я чувствовала, что отчаялась уже надеяться быть любимой им.

Мы решили спуститься поужинать, а потом Кристина убежала к себе — её ждал Вадим. Она рассказывала о Вете, о том, как та шикарно, самостоятельно живёт, ни от кого не зависит, учится и работает в известной фирме. Я представляла себе какую-то неземную жизнь, девушку, совсем другую, не то, что я, а красивую, умную, многого достигшую в своей жизни. Я же была никем, молодой девочкой с мечтами и амбициями. И ещё я сильно сомневалась в том, что буду хотя бы частью того, чем является Вета.

Кристина рассказывала, что у неё есть мужчина, с которым она полгода живёт — приятный и благополучные Алекс. Мне так хотелось хоть одним глазком посмотреть на эту девушку, хоть представить её — она стала идеальным образом для меня. Наверное, таким и останется.

Вечером я осталась одна, читала книгу в постели и мечтала о Стасе. Мне приходили в голову радикальные мысли: «Если вот так сидеть и просто мечтать, ничего не получишь». Кристина была права. Пора действовать. Я сегодня ничего не сказала о моём дне рождении, о том, как я его отмечала со Стасом, как мы сидели на лавочке и разговаривали. Решила, что не стоит — это было чем-то сокровенным и стыдливо-невинным. Я боялась, что, услышав это, подруга окончательно разочаруется во мне и скажет, что я действительно его никогда не смогу привлечь.

С этими противоречивыми мыслями я легла спать.

Утром Кристина разбудила меня ни свет ни заря и потребовала, чтобы я шла с ней в спортзал, а потом — в бассейн. Я сначала сопротивлялась, но перечить такому воодушевлению было трудно.

Натянув шорты и майку, поплелась за ней. Она же энергично пружинила и болтала всё время. Через плечо у неё деловито было переброшено полотенце, будто она собралась заниматься до седьмого пота.

— Мы с Ветой каждое утро начинали со спортзала, знаешь, какой заряд на весь день! Можешь хоть пол-Парижа пройти — не почувствуешь.

— Могу себе представить, — угрюмо сказала я, смутно чувствуя, что раздражаюсь от разговоров об этой Вете.

— Нам нельзя расслабляться. Немного расслабишься — всё. Фигуры нет.

Я подумала, что мне это не грозит лет двадцать, тем более, и нечего было терять пока.

Мы вошли в пустой спортзал — большую комнату с широкими окнами по двум стенам и зеркалами — по противоположным. Тренажёров было много, и мне стало скучно и страшно одновременно. Я никогда на них не занималась и не знала, как это делается. В школе на уроке физкультуры я занималась в фитнес-группе, а на тренажёры не ходила.

Кристина включила музыку, начала смело и быстро двигаться перед зеркалом — разминаться. Я села на длинную низкую лавочку и наблюдала за ней. Глянув на часы, висевшие над зеркалом, увидела, что было девять утра, но я не выспалась, читала Ремарка до двух ночи и рыдала в конце романа «Три товарища».

Кристина повернулась ко мне и принялась агитировать. Я вяло согласилась.

Она научила меня обращаться с тренажёрами. Мне понравилось — это и, правда, разбудило. Занимались мы до десяти. Наверное, мы переборщили, но время как-то быстро пролетело. После мы пошли к бассейну.

Я его ни разу не видела — это было в противоположной стороне от сада, где я любила сидеть на лавочках. Двор вокруг дома был огромный.

— Сейчас свежо, как раз хорошо. Вода должна быть горячей, — почти пела Кристина от льющейся из неё силы. Она была очень разгорячена и сейчас, наверное, и снегом бы растёрлась.

Я тоже не ощущала утренней прохлады, неслась по выложенным дорожкам двора. В какой-то момент мне показалась знакомой та местность, где мы проходили, но это было, как дежавю — сразу исчезло.

Кристина и я переоделись в купальники, и пошли к бассейну. На ней был бледно-розовый, на мне — голубой, вернее сказать, бирюзовый.

Подруга с шумными криками, разбрызгивая воду, плюхнулась в бассейн с разбега. Я, почувствовав прохладу брызг на коже, взвизгнула и осталась стоять. Подумала, что если зайду в воду, то от меня пойдёт пар, и так и стояла в нерешительности, глядя на Кристину, пока не услышала у себя за спиной голос:

— Привет, девочка-подросток, — насмешливо произнёс он.

Я обернулась, хвост, завязанный у меня на макушке, тяжело метнулся вокруг. Рядом со мной стоял Патрик с тем самым парнем, который держал пистолет и собирался «убрать» меня в 104-й квартире. Я как-то машинально втянула голову в плечи, испугавшись. Его лицо, смуглое, худое, такое жестокое за стёклами тёмных очков, казалось мне страшным.

Он смотрел на меня в упор, сложив руки на голой волосатой груди. Оба они были в плавках. Тоже, видимо, хотели поплавать утром.

— Ты помнишь её, Свен? Стас прикололся над ней, а она, как собачонка за ним ходит везде.

Тот самый Свен чуть улыбнулся, мне казалось, что он не умеет это делать. Настоящий хладнокровный убийца.

Я стояла у самого края бассейна — всё произошло быстро, я не успела отойти хоть немного. Кристина что-то прокричала им, вынырнув, но они не обратили на неё внимания.

— Умеешь плавать? — быстро спросил Патрик.

Я молчала, испуганно глядя на этого Свена.

— Ща научим, — весело прокричал он и кивнул другому мужчине привычным жестом.

Тот шагнул и сильно толкнул меня в бассейн. Я не успела закричать — полетела в воду.

Они прыгнули следом, громко крича. Я вынырнула, судорожно хлебнула воздуха, но чьи-то грубые руки надавили мне на голову. Не успев закрыть под водой глаза, я увидела каштановое облако своих волос вокруг.