— Потому что на тот момент ни Крылов, ни Глушко не могли решить свои материальные проблемы другим образом. Думаю, они рассчитывали на то, что в дальнейшем заведут еще детей, уже своих собственных, как по бумагам, так и биологически. Кстати, в семье Глушко действительно потом родился еще один ребенок — дочь. И вот она точно от него. Даже внешне — просто копия.

— Не повезло девчонке, — искренне посочувствовала я, вспомнив этого гражданина, чья внешность была далека от внешности бога Аполлона. Я бы даже сказала, что она вообще находилась на другом конце измерения. — Но погоди, если семьи не общались прежде, и вообще не знали о существовании друг друга, то каким образом Глушко в курсе, что Максим и Даниил братья Вадима?

— Вот тут есть одна очень примечательная деталь. Но начну издалека. Биологический отец парней в последние годы начал весьма активно интересоваться их жизнями. Вернее, такая информация имеется только по Вадиму. В отношении других детей папаша также, скорее всего, проявлял интерес, но об этом мы можем только догадываться. Однако если раньше он просто перечислял деньги на специально открытый для этого банковский счет, то два года назад захотел встретиться с сыном. По словам Глушко, произошло сие знаменательное событие по осени. С ними на связь неожиданно вышел тот самый адвокат, с которым они беседовали двадцать лет назад. Поинтересовался, все ли хорошо, регулярно ли перечисляются денежные поступления. И после того, как его заверили, что все прекрасно, адвокат вдруг заявил, что его клиент желает встретиться с сыном. Глушко от такого опешили, они не ожидали, что спустя два десятка лет к ним в дверь неожиданно постучится привидение. И хотя образ этого незнакомца незримо всегда присутствовал в их жизни, ведь это на его средства они позволяли себе жить не по карману, но встречаться с ним не желали категорически. Их желания повертели на одном месте и потребовали, чтобы в ближайшие выходные они организовали праздничное семейное мероприятие — под любым предлогом, хоть серебряную свадьбу справляйте, сказали им. Главное условие — на нем должен присутствовать сын. Так как терять ежемесячное пособие Глушко не хотели, пришлось приказ выполнять. Срочно было составлено меню, заказаны блюда из ближайшего ресторана, приглашены гости. В назначенное время в субботу явились родственники, друзья семьи, коллеги. К моменту, когда уже был провозглашен третий тост, вдруг раздался звонок в дверь. Глушко, которые уже успели расслабиться, решив, что у нежеланного визитера поменялись планы, тут же напряглись и как попугайчики-неразлучники отправились открывать дверь. На пороге стоял высокий статный мужчина, от которого веяло деньгами и благополучием. Но что самое главное — гость был немногим моложе самого Вадима, а потому едва ли мог приходиться тому отцом.

— Стоп, — вновь перебила я Сашку, — но разве Елена Глушко не должна была запомнить, как выглядел её одноразовый любовник?

— Наверное, должна была, — ехидно ответил мой друг, — если бы имел место прямой сексуальный контакт. Но по словам Глушко, его жена с биологическим отцом Вадима в одну постель не ложилась. Оплодотворение производилось искусственным путем.

— Подробности знать не хочу, — поспешила сообщить я, — оставь их при себе.

— Как для суккуба ты слишком стеснительна, — заявил Седой.

— Как для суккуба я еще и слишком злобная, — отбила я подачу.

— Не могу с этим не согласиться.

— Что было дальше? — напомнила я. — У Глушко?

— Ничего. Парень, которого провели к столу и усадили на самое почетное место, был представлен гостям как дальний родственник, который в столице проездом.

— Ага, проездом, — проворчала я, — следовал по маршруту Сахалин-Лондон.

— Этого я не знаю, — не оценил мою шутку Седой. — Но гость был молчалив, просидел недолго и сразу же после десерта заторопился восвояси. Перед уходом он вручил Глушко подарочную коробку, в которой оказалась бронзовая статуэтка времен последней царской семьи. Оценив подарок у знакомого антиквара Глушко узнали, что, продав фигурку, можно купить неплохой загородный домик.

— Хороший подарок, — присвистнула я, а в душе что-то нехорошо царапнуло.

— Да, мало кто от такого откажется, — согласился Сашка. — Но интересно другое — с той памятной даты мужчина, который их посетил, стал регулярно звонить и интересоваться жизнью Вадима. Более того, старший Глушко уверен — за их семьей начали пристально следить.

— Уверена, за ними следили и до этого, — хмыкнула я, останавливаясь на тротуаре у светофора. Беседуя с Сашкой, я быстро добралась до нужного места — цирк находился буквально в ста метрах от меня, следовало лишь дорогу перейти.

— Почему Глушко так решил? — осведомилась я, прожигая взглядом горящий для машин зеленым цветом светофор и нетерпеливо притопывая ногой.

— Говорит, у дома начала дежурить одна и та же машина. Жена сообщила, что у неё на работе появилась сотрудница, которая стала активно набиваться женщине в подруги. Да и сам Глушко не раз замечал, что за ним по городу следуют наблюдатели.

— Это может быть правдой, а может быть, у мужика просто гиперактивная фантазия и он пересмотрел шпионских фильмов.

— Согласен, но вот, что любопытно. Заметив слежку, наш толстячок-недотепа решил организовать свою собственную. Нашел через знакомых частного сыщика и дал тому задание узнать, кто так тщательно бдит под его окнами. Детектив оказался тоже парнем непростым и поняв, что у дома заказчика прописались далеко не самые рядовые гопники, решил последить за своим клиентом. Засек нескольких сопровождающих, а дальше вообще началось самое интересное.

— И что же? — вяло отреагировала я.

— Детектив узнал, что «топтуны» наведываются еще по двум адресам, а после выяснил и причины такого настойчивого интереса явно не самых законопослушных граждан.

— Дай угадаю, — встряла я. — Причинами оказались две известные нам семьи.

— В точку. Я поговорил с этим детективом, Глушко поделился телефончиком. Сыщик рассказал, что, узнав, кого именно караулят ребята в спортивных костюмах, поинтересовался у Глушко, знаком ли он с Крыловыми или Беловыми. Как ты понимаешь, тогда ему эти фамилии ничего не сказали. А вот уже после третьего взрыва…

— …в голове пузатика наступило просветление, — начала понимать я. — А как представился тот даритель дорогого антиквариата?

— Ильзар, — сообщил Седой, — странное имя. По словам Глушко, на вид мужчине около тридцати, может немного больше. Но он никак не может быть отцом Вадима, поэтому они решили, что настоящий отец не захотел прийти лично и прислал вместо себя кого-то.

Зажегся зеленый свет для пешеходов, и я двинулась по проезжей части, продолжая рассуждать на ходу.

— Так же может быть правдой, а может быть и нет. Мы с тобой прекрасно знаем, что представители некоторых рас способны справить столетний юбилей и при этом выглядеть юно и свежо, аки майская роза.

— Знаем, — подтвердил Седой с неудовольствием, которое я не поняла, — а потому молодой человек действительно может быть тем самым таинственным папашей. Мы пытались его найти. Имя Ильзар редкое, но ни в одной базе не значится, а потому вряд ли настоящее. Возраст нам неизвестен, род деятельности и место проживания — также.

— Единственная ниточка — адвокат.

— Ты хоть представляешь, сколько в столице имеется адвокатов? — резко одернул меня Сашка. — И это только те, кто зарегистрирован здесь, в городе. А искомый нами законник может быть вообще откуда угодно, хоть из соседней Кореи!

— Представляю, — ответила я, — но других вариантов не вижу. Хотя…Вы фоторобот делали? Глушко мог бы описать портретисту этого Ильзара.

— Нет, — замялся Седой, — не успели еще.

— Чем вы там занимаетесь в ожидании моих гениальный идей? — наигранно поразилась я. — В футбол гоняете, что ли?

— А ты чем? — в свою очередь поинтересовался Седой. — И вообще, ты сейчас где?

— Так, всё, — заторопилась я. — Мне некогда, надо бежать. Вечером поговорим.