— Было за что, — неопределенно ответил тренер, отставив пиво в сторону. — Ты меня позвал за тем, чтобы в душу залезть? Так вот, сынок — много будешь знать, скоро таким как я, станешь. И не надо называть меня тренером, от этого слова так коробит, что кишки наружу просятся.
— Хорошо, — быстро ответил я, едва дождавшись конца фразы собеседника. — На самом деле хотел бы попросить поменьше обижать наших девчонок, они мне очень нужны, особенно магичка. Но самое главное: интересуюсь вашим мнением, что из себя на данный момент представляет группа, как самостоятельная боевая единица и ваши предложения по замене оружия у моих бойцов, если это необходимо прямо сейчас.
— Зачем тебе девочки? Шуры-муры разводить? — расхохотался Старшина, в момент опорожнив остатки пива. Потом вдруг посерьезнел лицом и прямо в лоб выдал: — Твоя группа, как ты говоришь «на данный момент», представляет сейчас опарышей, весело шныряющих в собственном дерьме. Бородатому твоему, вы вроде его Монахом кличете, необходимо сменить меч на боевой топор. От него толку будет больше. Он сильный, но неповоротливый, такое поведение больше для топора подходит. Тому, кого ты каждый раз упорно посылал защищать вашу хлипкую магиню, нужен другой щит, побольше нынешнего. Он им владеть не умеет от слова «совсем», так пусть хоть основательнее будет и каплевидной формы, чтоб ноги заодно прикрывал и по балде своей бестолковой, как я показал, как можно меньше получал. Ты сам вроде ничего, шаришь по наитию расклады боя, но техника пока слабовата. Надо чаще перемещаться, о чем вспоминаешь сейчас только тогда, когда рядом прилетает. Напарница твоя, я имею ввиду лучницу, вообще постоянно ворон ловит, оттого и мажет. Конечно, в игре многое от уровня стрельбы зависит, это поправимо. А вот то, что она пугалом стоит и долго размышляет, по какой цели отстреляться, совсем плохо. Вор ваш замечателен, но после первого фрага слишком предсказуем для разглядевших его способности и опытный боец вычислит его дальнейшие действия на раз. В его классе я плохо разбираюсь, но думаю, тактику боя для него стоит отдельно разработать и от нее отталкиваться. Но самое плохое — у вас нет танков, способных задержать пешую силу. Один машет своей железкой, как полоумный, второй слишком занят стоящей сзади обузой с косичками, зачастую не видя, что за щитом творится. Без еще хотя бы одного нормального мечника вы как курицы, увидевшие пшено и выбежавшие на дорогу под колеса грузовика. И главное — практически у всех нет анализа действий ни своих соседей, ни врагов. Ты думаешь, командуешь, когда орешь на все поле боя «встань туда, дави этого, засунь задницу под подмышку»? Нет. Во-первых, эти безумные возгласы не только твои слышат. Во-вторых, бойцы в слаженной группе не нуждаются в личных командах во время боя, голосом предупреждают только в случае опасности или, когда понимают, что в каком-то месте обороне скоро поплохеет. В-третьих, попроси официанта повторить, а то у меня в глотке пересохло.
Пока Старшина переводил дух после своего несколько неприятного для моих ушей монолога, я, изо всех своих сил стараясь не обидеться, напряженно обдумывал его слова. Знатно он обосрал все то, чем я гордился последние полтора месяца, ничего не скажешь. И ведь скорее всего прав, гондурас армейский — несмотря на наши старания, все сегодняшние бои проиграны. А если не проиграны, то в реальной ситуации после такой схватки остаются относительно целыми буквально пара бойцов, помышляющие только о сохранении немногочисленного скарба отряда и оставшихся в живых лошадок. Все наши победы во время поиска храма были обеспечены только благодаря случайным обстоятельствам и невезению противника. Взять хотя бы в пример Сотника: все делал, как положено, захватил часть отряда, а вторую запер наглухо в четырех стенах. Если бы не постоянные стычки с пустынниками, хрен бы мы успели найти портал до того, как нас повязали или прикончили. С бандитами на дороге все было проще, они действовали нахрапом, привыкнув к удаче после внезапного нападения, за что и поплатились. А догоняющих нас с Гномом по пути в Лариссу расправиться помешал обоз, весьма вовремя подвернувшийся на пути. Выходит, наши заслуги отнюдь не собственным потом и кровью заработаны; не иначе бережет кто-то свыше, как это по-другому объяснить? Необходимо, чтобы фарт стал закономерен, только в этом случае можно себе смело облобызать грязные ноги и признаться в крутости и героизме. Вот кто бы знал, как мерзко на душе! В самом мрачном настроении я распрощался со Старшиной, немилосердно с чавканьем впившегося в огрызок ноги, поданной на стол и поспешил на место ночлега, чтоб поскорей выбраться из капсулы.
Оказавшись дома, постарался себя измотать пробежкой так, чтоб все дурные мысли перебила только единственная — войти в состояние полной недвижимости, желая при этом больше всего на свете только бокальчик пива. Пишут, английские ученые утверждают, что медитация лежа на диване с просмотром любимого кино чрезвычайно эффективно помогает при ранении душевных клеток организма. Провалявшись бездыханным до окончания «Яиц судьбы» в фирменном стиле стэндапной пошловатой, хотя местами и смешной комедии, мне в голову внезапно ударила такая же бредовая затея поделиться о тактике боя со своими читателями. Я так усердно долбил по клавиатуре, расписывая умения бойцов группы, что не заметил, что уже наступила ночь. Отправив письмо с текстом поста в редакцию, удовлетворенно выключил комп и впервые за этот день почувствовал себя человеком, а не хныкающим от бессилия командиром бестолкового отряда.
На следующий день, войдя в игру, застал в своей комнате Майку, сосредоточенно вчитывающейся в текст очередной изучаемой книги. В моей тунике и в моем обшарпанном кресле азиатского происхождения, купленном по дешевке на рыночной барахолке.
— Даже не думай на меня пялиться, — произнесла она с вызовом, не отрываясь от книги.
— Я пялюсь не на твои утомленные продолжительным сидением формы, а на свою тунику. Скажи мне, красавица, вот почему многие женщины так любят надевать мужские рубашки? Запах феромонов возбуждает или это кошачья повадка оставлять для соперниц свои запахи на чужой одежде?
— Твой сарказм в этом случае неуместен, лучше бы приобрел для ценной сотрудницы кондиционер — нахально прозвучал ответ Майки, меняющей местами положенные друг на друга ноги.
— Твой кондиционер в средние века еще более неуместен! — парировал я, с горечью констатируя, что, несмотря на невинную обыденность картинки обнаженных коленок перед моим взором, некоторые части тела излишне бурно воспринимают ее антураж. — Сейчас в моде для защиты от зноя естественные воздуховоды в стенах, но я пока арендовать домик с такими штукенциями себе позволить не могу, даже если удастся продать все книжки, которые ты так въедливо изучаешь. Оценила стоимость следующей партии?
— Почти. Все три книги тысяч на девять потянут, как и прошлая партия. Тупик, зачем тебе столько денег? В реал выводишь? Живешь вроде бы по-спартански, на баб, похоже, не тратишься, даже ко мне не лезешь. Чего ты хочешь добиться, играя в эту игрушку?
— Вечно тебя от чтения манускриптов пробивает на философию. — ответил я, засунув руку в сейф на 16 ячеек, что в «Гондване» служил бездонным хранилищем для вещей, укрытых игроками от посторонних любопытных взглядов. — Наверно, как многие из пришедших в игру, того, что не хватает в настоящей жизни. Разве не так?
— Да, я тоже здесь мечтала позаниматься наукой, — вздохнула Майка. — Но, как ни странно, именно с тобой это получилось. А так в игре все, как в жизни — кланы, разборки между ними, внутренняя междоусобица… Я, признаться, уже покидать «Гондвану» собиралась, пока вас в кафешке не повстречала.
— У нас тоже не всегда любимым делом позанимаешься, — заметил я.
— Ты насчет экспедиции? Мне она неожиданно понравилась, там на практике свои результаты по улучшению магии проверяешь. Если бы еще нормально мыться получалось… Ты говорил с этим солдафоном насчет его грязных шуточек и оскорблений?
