В своих фаворитах Екатерина II была разборчива. Если очередной фаворит казался ей ограниченным или недостаточно образованным человеком, она не позволяла ему влиять на принятие серьёзных решений и в скором времени отсылала его от двора с подарками. Примерно половина фаворитов довольно быстро получила «отставку», поскольку Екатерина сочла их недостаточно образованными, ограниченными или недостойно себя ведущими. В русском народе она слыла гулящей женщиной и особым уважением не пользовалась, что не скажешь о знати, которую Екатерина II привечала.
Екатерина II всячески декларировала на словах устремления к улучшению быта и жизни народа и даже предпринимала кое-какие шаги в отношении отдельных сословий (дворяне, мещане), но с крестьянами получалось несколько противоречиво. С одной стороны, Екатерина II провела секуляризацию монастырских земель, прекратив существование монастырских крестьян (по сути не отличавшихся от крепостных) и сделав их государственными крестьянами (то есть лично свободными). С другой стороны, половина крестьян в стране по-прежнему относилась к числу крепостных. Решительных мер по улучшения положения крестьян, или отмене крепостного права Екатерина II не предпринимала. Во-первых, в силу непрочности своего положения. Своим восхождением на престол Екатерина дважды совершила переворот, сначала свергнув мужа, а затем не передав престол законному наследнику — сыну. Даже став полновластной императрицей, она по-прежнему не могла чувствовать себя уверенно: век дворцовых переворотов ещё не исчерпал себя.
Но главная причина заключалась в том, что она опасалась отмены крепостного права. При нём помещики брали на себя значительную часть государственных функций (присматривали за крестьянами и их работой, наказывали за преступления, разбирали споры). Государственный аппарат екатерининской России ещё был чрезвычайно слаб и незначителен (большая часть крестьян могла прожить всю жизнь ни разу не столкнувшись с государством), чиновников было мало, он не был рассчитан на колоссальную перегрузку, в случае единовременного освобождения нескольких миллионов людей.
Теоретически, конечно, глобальная реформа была возможна, но её последствия были непредсказуемы. При определённом стечении обстоятельств могло стать даже хуже, чем было. При крепостном праве в неурожайные годы помещик был обязан кормить крестьян, а в случае проведения реформы в неурожайные годы по стране скитались бы толпы нищих и голодных людей. Крестьян можно было освободить без земли, но это не улучшило бы их положение: им пришлось бы конкурировать друг с другом за право батрачить на заведомо невыгодных условиях (из-за возникшего в этом случае переизбытка неквалифицированной рабочей силы), а массу «лишних людей» деть было просто некуда: промышленность ещё не была развита настолько, чтобы ей требовалась масса рабочих рук; армии они тоже не требовались.
Тем не менее, известно, что императрица инициировала попытки публичного обсуждения крестьянского вопроса. По её инициативе Императорским вольным экономическим обществом был проведён конкурс работ на тему «собственности крестьян», причём одну из работ прислал сам Вольтер, с которым Екатерина состояла в переписке. Традиционно считается, что правление Екатерины стало пиком крепостного права в России, а все последующие императоры так или иначе ограничивали права помещиков и расширяли права крепостных. Это и так, и не так. С одной стороны, Сенатом в 1767 году был принят закон, запрещающий крестьянам подавать челобитные с жалобами на своих помещиков императрице «мимо учрежденныхъ на то Правительствъ и опредѣленныхъ особо для того персонъ».
С другой стороны, это было лишь подтверждением уже существовавшего с петровских времён закона, запрещавшего посылать императору жалобы на помещиков, если речь идёт не о государственных преступлениях. При этом сама императрица неоднократно нарушала этот закон и продолжавшие поступать челобитные рассматривала, если речь в них шла о серьёзных преступлениях помещиков. По старой давно заведённой традиции челобитные шли монарху со всех концов страны и исчислялись тысячами. При этом подавляющее большинство жалоб оказывались пустышками. Не потому, что в них не содержалось жалоб на злоупотребления, а потому, что формально помещики ничего не нарушали. Чаще всего крестьяне жаловались на высокий оброк, который они платили помещику за пользование его землёй. Они указывали на то, что у помещиков по соседству оброк ниже, и это казалось им несправедливым. Однако на тот момент оброк не был законодательно ограничен, и по сути помещики ничего не нарушали.
Но если речь шла о действительных преступлениях помещиков, Екатерина принимала жалобы и распоряжалась назначить следствие, даже не учитывая того, что де-юре жалобы были поданы незаконно. Самый известный случай — дело Салтычихи — помещицы, после смерти супруга сошедшей с ума и начавшей сживать со свету собственных крепостных. Назначенное императрицей следствие выявило более 30 убийств крепостных. Салтыкова, невзирая на её очень высокий статус и покровителей (родственники по линии мужа были генерал-губернаторами Москвы), была наказана по максимальной строгости в назидание другим: её приговорили к пожизненному заключению и посадили на цепь в тёмный подвал без света и человеческого общения.
Разрешение помещикам ссылать крестьян на поселение существовало ещё до Екатерины. Такие крестьяне именовались посельщиками и становились свободными людьми. Они получали небольшую поддержку на обзаведение хозяйством, освобождались от рекрутских наборов. Взамен на каждого высланного помещику засчитывался рекрутский набор. При Екатерине поначалу их полномочия расширились, и помещики получили право ссылать дворовых людей уже не на поселение, а на каторгу — за различные преступления. Тоже с зачислением рекрутского набора. Однако недобросовестные помещики сразу же перешли к откровенному мухлежу и мошенничеству, ссылая не преступников, а старых, дряхлых, больных крепостных.
Благодаря этому они одновременно избавлялись от необходимости их кормить, а также получали зачёт рекрутского набора. Но губернаторы довольно быстро разгадали их коварство и буквально завалили императрицу жалобами на мошенничество помещиков, шлющих на освоение новых земель стариков, калек и безумцев. Поэтому уже через несколько лет право помещиков было ограничено и у них прекратили принимать ссыльных крестьян. Крепостное законодательство было немного смягчено через несколько лет, когда Екатерина значительно увереннее почувствовала себя на троне. В 1775 году в Статуте о губерниях наместникам прямо предписывалось ходатайствовать за общую пользу, быть заступником угнетённых и побудителем безгласных дел.
К категории безгласных дел в числе прочих относились дела крестьян, у которых нет челобитчиков. Наместники получали право лично возбуждать дела против помещиков и принимать жалобы от крестьян. Кроме того, после многочисленных жалоб крестьян на несправедливый оброк, Екатерина к ним прислушалась. Размер оброка (сумма, которую платил крестьянин за пользование землёй помещика) по-прежнему не ограничивался, однако в том случае, если помещик выставлял своим крестьянам оброк в два раза выше, чем в соседних имениях, это считалось разорительством и было поводом для начала следствия против помещика и его наказания.
Принцесса из скромного немецкого княжества, благодаря стечению обстоятельств неожиданно ставшая императрицей большого государства, внесла значительный вклад в его развитие. Вряд ли кто-то мог представить в начале правления этой женщины, что её царствование станет таким. Императрица не жалела усилий на развитие государства. Если Пётр I все свои усилия вкладывал в создание мощной армии и флота, а также принципиально новой государственной системы, и все нужды общества были подчинены этому, то Екатерина II все силы направила на облагораживание страны, которой она правила. При ней началось развитие сети школ, больниц, сиротских домов, вдовьих касс (для неимущих женщин).
Екатерининская эпоха ознаменовалась не только военными успехами, но и культурными. Наконец появилась русская литература, которая уже не слепо копировала французскую, как в прежние годы, а искала свои пути, что привело её в золотой для литературы XIX век. Внедрялись новые, ранее практически неизвестные в России практики — страхование, выпуск бумажных денег, самоуправление, библиотеки, опять же все на западный манер и не обязательно во благо. Началось зарождение гражданского общества: стали появляться первые общественные организации (Вольное экономическое общество), широкое распространение получила благотворительность.
