Трое обычных хазгат слегка отвлеклись на пылавшего коллегу. Я воспользовался этим. Выскочил из кустов и под градом вражеских снарядов ринулся в бой. Я ощутил близость победы. С такой магической мощью у нас есть все шансы.

Против обычных хазгат мудреные приемы не нужны. Так что первого попавшегося я насадил на копье, тут же вырывая оружие назад. Нельзя дать твари за него ухватиться.

«Второй пошел!»

Новый огонек отправился в полет, пока я целился другому хазгат в горло. По незащищенной части ноги прилетел топорик. Я непроизвольно взвыл от боли, но удачно поразил цель. Уродец захлебнулся кровью. Он пытался слабеющими пальцами схватить копьё, но я вырвал его, поворачивая к третьему противнику. Однако тот был уже слишком близко. Хазгат кинулся на меня с каменным ножом и обломком крестьянского серпа. Красные глазенки пылали злобой, а на фоне горел вражеский стрелок, пораженный магией. Нормально отступать мешала раненая нога. Уродец обрушил на меня град ударов. Можно было потянуться за кинжалом, но я мысленно потянулся за Геллой. Шагнул в сторону, мимо пронеслись когти суккубы, горло хазгат разорвало, и я вернулся обратно, закрывая перевертыша собой. Одновременно с этим запустил лечение, а Первый продолжал жечь. Хазгат-копьеносец тоже обратился факелом на ножках. Он собирался атаковать Искру. Не успел. Теперь она осталась против двоих обычных хазгат. Думаю, порубит их без проблем.

Магическим огнем запылал лучник. Едкий дым и туман мешались друг с другом. Вопли подыхающих тварей рвали утреннюю тишину. Минус два солдата и два стрелка. Мощно. Пусть прошли столетия, но магия не ослабела. А мое копье и клинок Искры довершали разгром. Гелла же шла за мной на подхвате. Добивала тех, кто подбирался ко мне вплотную. Я же разил копьем на дистанции. Пробитые морды, вспоротые животы, разорванные глотки. Клекот шамана заглушал очередной визг загоревшегося стрелка. Минус пять элитных хазгат. Мелочи тоже досталось знатно. Десятка полтора мы уложили. Оставался только вопрос с…

— Сзади!

Истошный крик Геллы заставил меня обернуться. По броне скользнул ржавый клинок ассасина. Второй рукой он метнул в меня склянку с кислотой. Попал по шлему. Капли обожгли лицо, один глаз тоже задело.

Асассин при этом старался постоянно двигаться. Первый попытался поджечь его, но тварь блинканулась в самый последний момент. Пламя вспыхнуло на месте, где он только что был. Он чувствует или видит магию? Вполне возможно. Это ведь древняя чародейская игрушка. Он был создан, чтобы противостоять магам.

Я врубил лечение, приказывая Гелле держаться подальше и припадать к земле. Уже думал, как прикончить ассасина совместными усилиями с суккубой, но тут в голову хазгат-убийцы прилетело копье. Искра подловила его в момент после блинка. Отлично!

Еще парочка мелочей самоубилось об меня, а Искра метнула трофейную склянку с кислотой в последнего стрелка. Попала ему прямо в харю, пока он перезаряжался. Затем добила урода броском трофейного же короткого копья.

Справились?

Остались только шаман, та хрень в балахоне и три обычных хазгат. А, нет. Уже два. Как же хорошо Искра метает копья. Плюс обычные хазгат уворачиваться не особо умеют. Искра метнула склянку с кислотой в клекочущего шамана. Однако снаряд не достиг цели. Из-под балахона вытянулось щупальце, расколовшее склянку в полете. Мелкие капли не причинили хазгат особого вреда. Боли эти уродцы почти не боятся. А тварь в балахоне поднялась из тумана. Теперь ее очертания казались очень знакомыми. Это же…

— На одном из вас метка смерти, — характерным голосом произнёс жрец Корнерога. — Вы погубили малую ветвь Великого Древа. Злодеи. Кара уже близка. Ваше время закончилось, чародей. Вы однажды сгубили этот мир. Новой катастрофы мы не допустим, — произнесло существо, сбрасывая балахон.

Огромный клубок уродливых щупалец расплетался в боевую форму под антимагической защитой шамана.

— Во имя любви Корнерога и святости жизни, вам следует умереть.

Клубок щупалец расплетался, являя нам истинный облик жреца. Жуткий боди-хоррор перформанс туманным утром. Даже удивительно, что их предки были людьми. Сейчас в облике этого существа не осталось ничего человеческого. Голова представляла собой чёрный оплывший шар, покрытый множеством мутных белых глаз, дыхалец и ртов, из которых тянулись наружу длинные, тонкие языки. Главная пасть находилась по центру. Там, где у нормальных людей нос. Это была незакрывающаяся зияющая круглая дыра, внутри которой постоянной шевелились складки и щупальца.

Голова жреца покоилась на сутулых, но широких и мощных плечах. Спереди из них рос набор коротких сплетенных щупалец, игравших роль рук. Именно их жрецы Корнерога совали в рукава балахона. А по бокам плеч и чуть сзади располагались четыре пары мощных и длинных щупалец-хлыстов. Опасные штуки. По всей длине выступали костяные наросты. На кончиках щупалец имелись какие-то волоски, когти и ещё черт знает что. Основное тело жреца представляло собой мощный хребет, намного толще человеческого, к которому были подвешены мешкообразные органы и резервуары с химикатами, связанные между собой трубками. Верхнюю часть этих богатств прикрывали ребра. Это были редкие голые кости, торчащие из хребта и сходящиеся в одной точке.

Вместо ног у существа имелся набор из шести крупных отростков и десятков тонких. Эти конечности были не длиннее полуметра. Поэтому тварь держалась ближе к земле, чем люди. Однако, «распушив» верхние щупальца, жрец казался крупным.

«Хреново», — сообщил мне Первый. — «Очень хреново. Эти твари даже для состоявшихся чародеев опасны».

Искра подхватила еще одно копье и метнула его в жреца, но тот легко отразил снаряд хлестким ударом щупальца. Щелчок. Древко копья переломилось пополам.

«От моей магии его сейчас прикрывает шаман. Кроме того, глянь между его ребрами. Там есть по центру такая пульсирующая хрень. Это не сердце, а генератор помех. Полностью магию не глушит, но ослабляет. Даже после смерти шамана у меня может не хватить мощи, чтобы уничтожить жреца».

А служитель Корнерога сделал свой первый ход. Несколько мешочков на его пузе надулись и лопнули, высвобождая мелких прислужников жреца. Там были крупные насекомые, похожие на бледных цикад. Их крылья быстро высыхали и начинали трепетать. Еще были какие-то причудливые твари, похожие на узлы из червей, ловко расползающихся по округе.

Жрец атаковать не спешил. Мы — тоже. В моих мозгах судорожно пытался собраться план, но отдельные детали всё никак не могли логично состыковаться. Искра предпочитала действовать. Она отложила меч и одно за другим метнула по ктулхичу еще два трофейных копья. Жрец легко отбил оба. Хорошо хоть в ответ не кидается. Похоже, его щупальца не особенно созданы для бросков. Он работает ими как хлыстами.

Один из трупов хазгат вдруг дернулся. Это был обычный уродец, убитый броском копья. Искра постаралась. И вот труп поднимался…

«Так вот зачем эти червяки», — мысленно сказал я Первому. — «Паразитарная некромантия».

«Сложно назвать это некромантией, раз внутри живые червяки».

Ох, не до рассуждения о терминологии мне сейчас. Трупы оживали, медленно вставали. Всего поднялось шестеро обычных хазгат. Солдат и стрелков жрец оживить не пытался. Наверное, жаркий магический огонь слишком сильно повредил их тела. Это хорошо. Но даже шестеро обычных зомби могут склонить чашу весов на сторону ктулху. Двое живых хазгат, плюс мертвые, плюс шаман.