Волчица кивнула и лизнула мою щёку.

— Вот почему я не прошла Ночь Первого Обращения. — Я погладила её по голове, продолжая говорить. — Ты не чувствовала любви и тепла, поэтому и не пришла. Не откликнулась на зов зелья, забилась глубже… Значит, тебе нужна любовь, Ронни?

Она вновь кивнула и вдруг заплакала.

Воспоминания проносились перед моими глазами — одно за одним, одно за одним…

Вот я в три года разучиваю на день рождения отца весёлую песенку, залезаю на стул и самозабвенно пою — и вдруг встречаюсь взглядом с ледяными глазами калихари… А потом замечаю, что гости смотрят на меня так, будто перед ними какое-то безобразное чудовище. Соскакиваю со стула и убегаю…

Вот я иду по улице — сегодня мне исполнилось десять — и замечаю милого маленького мальчика лет шести. Улыбаюсь ему, а когда он вздрагивает и бросается прочь, моя улыбка постепенно тает…

Вот я бегу, как шальная, спасаясь от очередных преследователей, и острый булыжник попадает мне в спину, прожигая её огнём…

Вот я падаю в грязь от попавшего в висок камня, а поднимая глаза, вижу ухмыляющееся лицо Джерарда…

Вот я раздеваюсь, готовясь к первому обращению, и слышу вокруг себя смешки и улюлюканье…

… В конце концов я плакала вместе с волчицей, прижимая её к себе. Я оплакивала своё несчастное детство, презрение окружающих, предательство брата…

И почти пропустила тот миг, когда волчица исчезла в ослепительном свете. Но в то же мгновение поняла, что теперь нет никаких «я» и «волчица» по отдельности.

Теперь есть только я.

Я, Рональда, белая волчица.

Глава 15

Когда я очнулась, Дэйн целовал мои мокрые от слёз щеки.

— Всё получилось, — улыбнулась я ему.

— Я знаю, — он кивнул и ласково погладил меня по волосам. — Теперь нам остаётся только ждать. Ты подчинила свою волчицу, но никто не знает, когда она решит себя проявить. Не бойся, ты не сойдёшь с ума в момент обращения, будешь контролировать чувства и эмоции, хотя какое-то время придётся попотеть, привыкая к новому телу и новым ощущениям. Но ты справишься, Ро, я знаю.

Я кивнула и потянулась к его губам.

И в тот миг, когда Дэйн поцеловал меня…

Нет, раньше, конечно, тоже было очень приятно, но теперь!..

От нахлынувших эмоций я задрожала, словно лист на ветру, и крепче прижалась к Дэйну, будто хотела слиться с ним в единое целое.

— Ро…

— Дэйн…

Я застонала, а он зарычал.

И вдруг… треск, и по моим рукам заструилось что-то тёплое.

Я замерла, а Дэйн, оторвавшись от моих губ, засмеялся. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что произошло.

Оказалось, я порвала ему рубашку выпущенными когтями. А потом и с наслаждением впилась в спину. Так что струившаяся по моим рукам жидкость была кровью Дэйна.

— Извини, — я смутилась.

— Не нужно извиняться, — он вновь засмеялся. — Это нормально и… и прекрасно, Ро.

— Да? — Я в ужасе уставилась на окровавленные ладони. — То, что я сделала тебе больно — прекрасно?!

— Мне не было больно. Ни капельки. — Дэйн поцеловал обе мои ладони и вдруг нахмурился. — Но я думаю, пару дней нам лучше не встречаться. Будешь спать без снов.

— Почему? — я так огорчилась, что чуть не заплакала.

Дэйн улыбнулся, погладил меня по щеке… И я почувствовала, что закрываю глаза и куда-то проваливаюсь.

— Потому что я слишком сильно тебя хочу, милая Ро, — прошептал он и легко поцеловал меня в губы.

А потом я проснулась.

Сердце стучало, как бешеное.

Неужели получилось?.. Неужели я смогла?.. О Дарида, впервые в истории оборотень подчинил внутреннего волка до обращения!

Я засмеялась, зарывшись лицом в подушку.

Пройдёт время, и однажды я смогу обратиться. Я стану белой волчицей! Такой же, как другие оборотни...

И тут я вспомнила, что отреклась от родственников и клана. Вспомнила, что больше не в Арронтаре, и никогда туда не вернусь. И неважно, стану я волчицей или нет — я не смогу забыть презрительное отношение к себе, каждый брошенный камень, предательство близких, и особенно — брата.

Теперь мой дом здесь. Здесь меня приняли такой, какая я есть, окружили теплом и заботой. Этого не было в Арронтаре, даже когда я была маленькой. Там я — отверженная, и всегда буду ею. Я всегда буду помнить об обидных словах, о причинённой мне боли, об отречении. Наверное, когда-нибудь я смогу отпустить своё прошлое. Но простить — нет. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу искажённое неприязнью лицо брата.

А здесь… Я вспомнила глаза Грэя в тот момент, когда мерила платье. Маленькие ручки Эдди, обнимающие мою шею. Слова Араилис: «Я очень хочу быть твоим другом». Ободряющую улыбку Гала, поддержку Дарта и Тора... Они приняли меня в собственном доме, хотя я была им совершенно чужой. Они приняли меня.

Здесь, в Лианоре, за прошедшую пару недель со мной случилось больше хорошего, чем за всю жизнь в Арронтаре.

Подчинение внутреннего волка — это, конечно, замечательно, но это было нужно только для того, чтобы не причинить вреда тем, кого я полюбила. Мои так называемые «родные» никогда не узнают о том, что их жаба-Рональда всё-таки стала волчицей.

Я поднялась с постели. За окном разгорался рассвет, и в доме стояла полная тишина, нарушаемая только тихим шелестом колыхающихся на ветру занавесок. Я прижала руки к груди и засмеялась.

Мне было так хорошо сейчас. Мне никогда не было так хорошо раньше!

Волчица внутри меня фыркнула и свернулась калачиком. Ей тоже было хорошо.

Внезапно в дверь тихо постучали.

— Ронни?

Я узнала этот негромкий голос сразу.

— Грэй? — прошептала я, распахивая дверь. — Что-то случилось? Почему ты не спишь?

Погрузившись в собственные эмоции, я совершенно забыла о том, что на мне надето. И теперь, заметив немного ошарашенный взгляд мужчины, слегка смутилась.

Впрочем, ненадолго. Рубашка была почти до пола, вырез небольшой — почти платье, в общем. Я неуверенно поджала пальцы на босых ногах, раздумывая, что же делать. Захлопнуть дверь? Попросить отвернуться? Или оставить, как есть?

— Этот же вопрос я хотел задать тебе, — улыбнулся наконец Грэй, поднимая голову, чтобы взглянуть мне в глаза. — Почему ты не спишь, Ронни?

— Откуда ты… — начала я, но тут взгляд мужчины изменился.

— Что ты сделала со своим лицом?!

Я растерялась.

— Ничего…

— Да ладно! — Грэй взял меня за локоть и потащил внутрь комнаты, захлопнув входную дверь. Подвёл к зеркалу и заявил:

— Смотри!

Я послушно посмотрела на своё отражение, и тут же охнула от удивления.

В целом всё осталось по-прежнему. Голубые глаза, широкие дуги бровей, большие жабьи губы. Изменилось только одно. Но и этого оказалось достаточно, чтобы выглядеть иначе.

Нос, похожий раньше на пятачок, стал… обыкновенным. Даже, наверное, изящным. По крайней мере он казался мне именно таким.

Подняв руку, я с изумлением ощупала новое «приобретение». И как это понимать?!

— Ронни!

Я вздрогнула, вспомнив о Грэе. Повернулась к нему и наткнулась на полный возмущения взгляд.

— Что это за эксперименты с внешностью? Сначала волосы, теперь нос! Ронни, ты чем занимаешься в свободное время?

Я помотала головой, по-прежнему ощупывая нос.

— Ничем… Грэй, честное слово! Я не знаю, как так вышло… Тебе не нравится? — закончила я несколько растерянно, всматриваясь в рассерженное лицо мужчины.

Неожиданно выражение его глаз смягчилось. Грэй поднял руку и, перехватив мои пальцы, всё ещё пытающиеся оторвать новое «образование» на лице, тихо сказал: