Он вновь ничего не ответил, и я, вздохнув, развернулась и вышла из комнаты, понимая, что поработать сегодня всё равно уже не получится. И надеясь, что Дрейк пересилит своё упрямство и послушается.

Книга называлась «Магические редкости», и та страница, о которой я упомянула эльфу, была переписана моим невидимым учителем в начало пособия. Я давно уже знала все слова оттуда наизусть.

«Магия Разума, пожалуй, самая страшная и разрушительная из всех. Сильный маг Разума может подчинить целый город. Может заставить забыть всё или наоборот, вспомнить то, чего никогда не случалось.

Но, как это обычно и бывает, природа придумала оберег от подобного рода магии.

Магия Разума — это благословение земли. И люди, и нелюди, получившие такое благословение, чисты душами. Именно поэтому мы говорим об «обереге» — маги Разума не способны на истинно плохие поступки. И если бы не этот факт, весь Эрамир, возможно, уже лежал бы на ладони какого-нибудь амбициозного мага Разума».

С тех пор я Дрейка не видела, поэтому не знала, прочитал он этот раздел или нет. И если прочитал, то какие сделал выводы.

Эллейн уже выдала мне половину зарплаты за первый рабочий месяц, и теперь я могла снять квартиру, освободив выделенную мне комнату в мастерской Дарта и Тора. Но я так и не сказала об этом Грэю. Когда я представляла, что не буду каждый вечер приходить сюда, обнимать Эдди, слушать забавные перепалки Араилис со всеми окружающими, видеть мягкую улыбку Грэя…

Я слишком долго жила одна. Слишком долго не ощущала человеческого тепла рядом с собой. И теперь мне отчаянно не хотелось терять недавно обретённое…

Погладив перед сном Элфи, я легла в постель и, укрывшись одеялом с головой, свернулась калачиком, как обычно.

Я почти физически почувствовала, как сон накатывает на меня, словно морские волны, погружает в свою глубину и растворяет в ней.

Дэйн уже был здесь. Стоял рядом с озером, и заходящее солнце золотило его волосы, превращая их в сверкающую корону. Я пошла прямо к нему, чувствуя, как приминается трава под моими босыми пятками.

Я снова была одета в белое платье.

— Почему я так выгляжу здесь? — спросила я Дэйна, когда он шагнул вперёд и обнял меня.

— Как? — Лёгкое дыхание пощекотало шею.

— Босые ноги, белое платье. Я никогда не носила ничего подобного, да и босоногой по Арронтару почти не гуляла…

Друг рассмеялся.

— Ро, милая, этот облик выбирает твоё подсознание. Откуда же мне знать, почему ты выглядишь именно так?

— Но… — Я недоумевала. — Я думала, ты всё обо мне знаешь…

— Нет, Ро, отнюдь. Но я очень надеюсь, что когда-нибудь узнаю, — Дэйн увлёк меня за собой на траву и, улыбнувшись, прижал к своей груди.

Его сердце билось спокойно и гулко.

— Сегодня мы опять будем пытаться?.. — пробормотала я, обнимая его.

— Да, конечно. Ещё рано отчаиваться. Но сегодня я хочу попробовать другой способ.

Я подняла голову и удивлённо посмотрела на Дэйна. Он был серьёзен и сосредоточен.

— Какой же?

— Помнишь тот день, когда волчица впервые проснулась? Помнишь, что я делал?

Кажется, у меня округлились глаза.

— Но… Дэйн…

— Она отвечает на мои ласки, и не спрашивай, почему, прошу тебя. Возможно, ты сможешь всё-таки установить нормальный контакт и понять…

— Нормальный контакт?.. Дэйн, но я…

Я задохнулась от смущения. В прошлый раз я с трудом соображала, но и цель тогда была другой. Теперь же…

Мне слишком нравились его прикосновения — независимо от волчицы. Мне не хотелось, чтобы Дэйн их прекращал. Мне хотелось раствориться в собственных ощущениях — и всё.

И он хочет, чтобы я устанавливала какой-то контакт?!

— Ро, я понимаю. — Он взял моё лицо в ладони и заглянул в глаза. — Поверь, я разделяю твои чувства. Но сейчас мы должны сосредоточиться на другом. Пожалуйста, давай попытаемся.

Зажмурившись, я кивнула, и Дэйн вздохнул с облегчением.

— Открой глаза.

Я, как всегда, сразу послушалась. И задохнулась, увидев, с какой тревогой и нежностью смотрит на меня Дэйн.

— Что бы я ни делал, постарайся думать только о ней — о своей волчице. Помнишь один из уроков по магии Разума, где нужно отделить Разум от тела и отправиться в полёт? Вот и представь, что сейчас ты состоишь из двух частей — из тела, с которым я могу делать что угодно, и ты не будешь отвлекаться, и из Разума, который должен сосредоточиться на волчице. Ты понимаешь?

Я вновь кивнула. Я не спрашивала, что он собирается делать — доверяла полностью.

— Тогда закрой глаза.

Я послушно опустила веки, чувствуя, как Дэйн кладёт меня на траву и ложится рядом.

— Очисти свои мысли. И успокойся. Слушай ветер, Ро.

Несколько минут ничего не происходило. Я послушно сосредоточилась на дыхании ветра и глубоко дышала, не позволяя ни одной мысли — ни хорошей, ни плохой — достичь Разума.

А потом я почувствовала, как руки Дэйна заскользили вдоль моего тела, повторяя его контуры — легко, едва касаясь. Тёплые пальцы дотронулись до щеки, а следом погрузились в волосы, осторожно запрокидывая голову.

Я поняла, зачем, когда ощутила его губы на своей шее. Дыхание сбилось, на мгновение я потеряла контроль над собой, и Дэйн замер, словно понял моё состояние.

Пара секунд — и его губы заскользили вниз. Он чуть приподнял меня над землёй и начал расстёгивать крючки на платье, как в прошлый раз. А потом и стянул его, обнажив меня до пояса.

Когда я почувствовала губы Дэйна на своей груди, внутри что-то зашевелилось. Глухо заворчало, топорща белую, как снег, шерсть. И я вдруг увидела её мордочку — маленькую, узкую… волчью. Голубые глазищи сверкали яростно, но в то же время беззащитно.

Волчица вновь глухо заворчала и выпустила из крошечных лапок острые когти, царапнув, кажется, самую мою душу.

Это было удивительно. С одной стороны, я прекрасно чувствовала Дэйна и сладкую негу, охватывающую тело от его откровенных ласк, а с другой стороны, я будто погрузилась в ещё один сон. В сон, где мне виделась маленькая белая волчица, осторожно выглядывающая из темноты и нервно дёргающая ухом.

Ухо изнутри было нежно-розовым, и я улыбнулась.

— Здравствуй, — произнесла я мысленно.

Волчица фыркнула, но от меня не укрылось возбуждённое выражение её ярко-голубых глаз.

— Может, всё-таки познакомимся? Ведь я — это ты.

В этот момент Дэйн слегка укусил меня за сосок, и я чуть не вывалилась обратно в реальность от пронзившего тело ощущения. Даже глаза закрыла, чтобы было легче.

А когда вновь открыла, то обнаружила, что маленькая волчица стоит возле меня и топорщит белую шерсть.

— Хоч-ч-ч-чу, — заявила вдруг она, опускаясь на передние лапы и приподнимая заднюю часть тела.

— Чего? — нахмурилась я, чувствуя, как горит низ живота.

— Его-о-о, — протянула волчица. — Сильны-ы-ый. Мо-о-ой. Хоч-ч-чу!

Хм. Кажется, я поняла, о ком она говорит.

— А чего ещё ты хочешь, Ронни? — это имя сорвалось с моих губ быстрее, чем я успела что-либо сообразить. — Расскажи мне, чего ещё ты хочешь. Ты ведь часть меня, а я совсем не знаю, чего ты хочешь.

И тут я осознала, насколько хорошо Дэйн понимает меня — он моментально прекратил свои ласки и просто обнял, крепко прижав к себе. И это было правильно — ещё немного, и я бы превратилась в копию маленькой волчицы, и моей единственной связной мыслью было бы «хочу!»

Я наклонилась и протянула к ней руку. Несколько секунд она настороженно смотрела на неё, а потом всё-таки подалась вперёд и ткнулась лбом в мою ладонь. Шерсть была жёсткой и немного кололась.

В глазах волчицы неожиданно мелькнула такая тоска, что я, поддавшись порыву, опустилась на колени и прижала к себе её маленькое тело.

И она завыла. Горько, отчаянно, громко. Я прижала её к себе изо всех сил, согревая своим телом и чувствуя, что начинаю понимать…

— Представь, что ты спишь в доме, где тихо и тепло, — шептала я ей на ухо. — А потом просыпаешься и понимаешь, что тебе пора идти. А там, за дверью, снег, холод и никто тебя там не ждёт. Никому ты не нужна. И поэтому ты забиваешься глубже в норку и засыпаешь крепче…