И как только дартхари замолчал, она распахнула глаза и посмотрела на него.

Покачнулась.

Нарро чуть сильнее сжал плечи девочки, чтобы она не упала, понимая, как ей, должно быть, тяжело чувствовать сейчас то же, что и он — обжигающий внутренности огонь, каленым железом прикасающийся к сердцу.

— Все присутствующие поняли моё слово?

Оборотни ответили «да», и он услышал в этом ответе удивление. Вздохнул, усилием воли заставил себя отпустить плечи Рональды, отвернулся и пошёл обратно, к своему месту рядом с Лирин, застывшей там уже давно, как каменное изваяние.

А когда Нарро обернулся, Рональды уже не было на Поляне.

Сердце, казалось, стучало на весь лес. Будто не сердце, а колокол.

Он не мог думать ни о чём другом, кроме маленькой девочки, не прошедшей ритуал Первого Обращения. Смотрел на происходящее на игрищах, но не видел. Слушал, но не слышал.

Только сердце билось, сражалось с грудной клеткой, словно хотело выпрыгнуть наружу. И ярость… ярость вместо крови текла по жилам, ударяя в голову, как хмель.

Если бы Нарро в тот момент видел себя со стороны, он бы заметил, как налились кровью белки его глаз, как ладони сжались в кулаки, как тяжело вздымалась грудь, с едва слышным рыком выталкивая из лёгких воздух.

Он не замечал, но заметила Лирин. И как только игрища закончились и оборотни начали расходиться, она встала перед дартхари и положила маленькие узкие ладони на его плечи.

— Постой.

Нарро посмотрел на неё, и она вздрогнула — в его глазах она не увидела ничего, кроме жгучей ненависти.

— Нет, Нарро, нет, — прошептала Лирин, чуть сжимая пальцы. — Тебе нужно успокоиться.

Несколько секунд он смотрел на неё, словно не понимая, а затем прохрипел:

— Что?..

— Успокоиться, — повторила Лирин шёпотом, погладив дартхари по плечам. — Если ты пойдёшь к Винарду сейчас, то убьёшь его. Как думаешь, что она будет чувствовать, если ты убьёшь её отца?

Лирин ощутила, как в Нарро что-то изменилось, и это «что-то» было хорошо для калихари Винарда, но плохо для неё, ведь теперь ярость дартхари переметнулась на старшего советника.

Нарро медленно поднял руку и положил ладонь сестре на затылок, а секундой позже сжал пальцы, вцепляясь ей в волосы и откидывая назад голову, словно стремился сломать Лирин шею.

От боли из её глаз брызнули слёзы.

— Как ты смеешь… Как ты смеешь разговаривать со мной… Что ты знаешь об этом, Лирин?! Разве ты знаешь, что чувствуешь, когда не проходишь Ночь Первого Обращения?!

Нарро шипел эти злые слова, наклонившись над лицом сестры и выгнув её шею так, что ей казалось, будто у неё оторвётся голова. Он неосознанно выпустил когти, и теперь по его ладоням и запястьям текла её кровь.

Наверное, она должна была испугаться. Но Лирин не испугалась — она никогда не боялась Нарро, что бы он ни делал.

— Ты прав, — с трудом прохрипела женщина. — Я ничего не знаю об этом. Я не отрицаю, Нарро. Но если ты убьёшь Винарда, никому легче не станет. Особенно Рональде.

Несколько мгновений дартхари с яростью смотрел в бледное лицо сестры, а затем усмехнулся.

— Он нарушил слово, данное мне. Ты помнишь, Лирин?

Конечно, она помнила. Помнила, как однажды весной Нарро заставил стаю поклясться: если у кого-то родится необычный ребёнок, чем-либо не похожий на остальных оборотней, родители принесут его Вожаку.

Но Винард не принёс Рональду. Нарро потерял тринадцать лет. И судя по испуганным глазам девочки, эти тринадцать лет не прошли для неё даром.

— Я сделал ошибку. Я тогда не сказал, что будет с тем, кто нарушит слово. Сейчас я понимаю, что…

— Нет! Я прошу тебя. Успокойся. Подумай. И… не убивай его.

Нарро наклонился ниже над её лицом.

— Просишь?.. Меня? Ты считаешь, что имеешь право просить?

— Возможно, только я и имею это право.

Сознание помутилось от ярости, и дартхари, сжав зубы, отпустил Лирин и оттолкнул от её от себя, не думая о том, с какой силой это делает. Она отлетела назад шагов на двадцать, врезалась спиной в дерево, упала на землю и больше не шевелилась.

Кто-то будто выпустил из его лёгких весь воздух.

Нарро подбежал к Лирин, сел рядом и коснулся её руки. Жива.

О Дарида. Как же он испугался. Она ведь слаба, как новорождённый котёнок, а он её так…

Сила потекла сквозь пальцы, наполняя её тело, вылечивая ушиб, и секундой спустя она очнулась.

Нарро долго смотрел в её глаза, полные слёз, и молчал. Лирин тоже молчала.

— Я мог тебя убить.

Её губы дрогнули.

— Не мог.

— Мог, Лирин. Ты очень хрупкая. И регенерации почти нет.

Она вглядывалась в его лицо, жёсткое и спокойное, и уже открыла рот, намереваясь наконец сказать то, что давно хотела сказать, но не решалась…

Как вдруг Нарро подхватил её на руки, поднялся с колен и зашагал прочь с Поляны.

Лирин разом растеряла все слова и фразы. Она только смотрела на его лицо, по-прежнему жёсткое и спокойное, и чувствовала, как в груди что-то щемит… и в то же время расцветает, словно весенние цветы…

А потом Лирин мучительно медленно подняла руку и дотронулась кончиками пальцев до щеки брата… чтобы секундой позже глубоко вздохнуть и задрожать, когда Нарро повернул голову и прижался горячими губами к её запястью.

Зачем он это сделал?

Нарро не хотел ни думать, ни рассуждать. Он просто продолжал путь в усадьбу, а когда достиг цели, попросил одного из стражников привести к нему калихари Винарда.

Вожак поднялся по лестнице, отнёс спящую Лирин, уснувшую ещё по дороге сюда, в её комнату и направился к себе в кабинет.

Когда-то давно, когда Нарро только стал дартхари, Лирин говорила, что переедет. И первое время она пыталась это осуществить, но засиживалась в усадьбе постоянно… пока Нарро всё-таки не сказал ей, чтобы перестала беспокоиться.

Он даже не заметил, когда её присутствие перестало раздражать его. Не осознал, когда пришло понимание — она нужна ему, и не только как старший советник, но и… просто.

Она была не похожа на ту Лирин, что он помнил. Мягкая, понимающая, слабая и в то же время сильная, нежная, но очень несчастная.

Он запутался. В ней, в себе, в своих чувствах.

Злился ли он на неё теперь? Нет.

Обижался ли? Нет.

Простил ли?..

Нарро усмехнулся. Он не знал ответа на этот вопрос… больше не знал.

Он не ненавидел Лирин, но и сказать, что простил, был не готов. Словно что-то держало его в прошлом, не отпускало до конца. И пока он не мог понять, что именно.

Глава 8

— Вы хотели меня видеть, дартхари?

Когда калихари Винард зашёл в кабинет, Нарро стоял возле окна. Широко распахнув створки, он вглядывался в ночное небо, в его безмятежный темный бархат, и дышал. Глубоко дышал.

Даже сейчас, когда её не было рядом, Нарро чувствовал её запах. Но почему он не чувствовал его раньше?

— Да, Винард. Хотел.

Вожак обернулся и кивнул на стул возле письменного стола.

— Садись.

— Спасибо, дартхари. Я постою, — ответил Винард, и Нарро едва заметно усмехнулся. Он видел, как напряжён его посетитель. Словно натянутая струна, ни одной расслабленной мышцы в теле. Впрочем, это понятно.

— Я думаю, ты догадываешься, зачем я тебя позвал?

Вожак спросил это не угрожающе и не обвинительно, а спокойно. Наверное, потому что теперь Нарро хотел не убить, а понять.

— Догадываюсь, дартхари.

— Тогда мне незачем задавать наводящие вопросы, верно? Рассказывай.

Винард вздохнул и поморщился. А Нарро невольно вспомнил жену калихари белых волков — красавицу Прайму, золотоволосую женщину с надменным лицом.