— Да, останься.

Нарро не заметил, как сестра вздохнула, услышав эти слова. Дело было не в них самих, а в тоне голоса. «Да, останься»… Он сказал это очень легко, совсем не как приказ дартхари своему советнику. Нет, это было что-то совсем другое.

Она не успела понять, чем это было — в кабинет вошёл взволнованный Винард, резко и нервно поздоровался с Нарро, кивнул Лирин и тут же начал:

— Дартхари, я… пришёл поговорить по поводу Рональды.

— Я слушаю, — сказал Вожак, и плохо знающему Нарро Винарду, конечно, показалось, что дартхари совершенно спокоен, однако Лирин видела, что это не так.

Никто не предложил гостю сесть, и теперь он нервно переминался с ноги на ногу.

— Я знаю, это противоречит нашим традициям, но я вынужден просить вас, дартхари… сделать мою дочь волчицей.

Лирин нервно вздрогнула и подняла на говорившего удивлённые глаза.

— Рональда уже год не может обратиться, — затараторил Винард, поняв, что никто не собирается его перебивать и о чём-либо спрашивать, — ей не хватает… силы. И вы можете… поделиться с ней… чтобы она смогла…

Нарро не выдержал.

— Ты соображаешь, о чём просишь меня?

— Я… я понимаю, дартхари, — мужчина бесстрашно смотрел в ледяные глаза Вожака. — Но и вы меня поймите… я ведь хочу, чтобы она обратилась, а она!.. Она даже не пытается, на игрища прекратила ходить… Не оборотень, а… непонятно что!

Нарро медленно сделал вдох, пытаясь успокоить бушующее внутри пламя гнева.

— И ты думаешь, ей поможет, если я её изнасилую?

Винард сглотнул, словно почувствовав настроение Вожака.

— Не нужно насиловать… Вы можете сделать так, чтобы ей понравилось…

Лирин вскочила с дивана и положила ладони на спину Нарро. Калихари белых волков, не замечая, что находится в двух секундах от собственной смерти, продолжал говорить:

— Вы сумеете сделать так, что она сама захочет… И, возможно, даже обратится во время… этого…

Лирин медленно начала поглаживать Нарро по спине. Мышцы под её руками ходили ходуном.

— Сама захочет? — прорычал он глухо, глядя на Винарда внезапно покрасневшими глазами. — Сама захочет?! Твоя дочь — необращенная четырнадцатилетняя девочка! У неё нет инстинктов. Нет желания. Её волчица спит. Спит, понимаешь? И если я буду делать с Рональдой нечто из того, о чём ты говоришь, она не проснётся. Не проснётся уже никогда. Сейчас у неё ещё есть шанс, но если я или кто-либо другой вмешается подобным образом, шанса у неё уже не будет.

— Почему? — Винард смотрел на Нарро с таким отчаянием, что дартхари понимал — он действительно не осознаёт, почему Рональда не обращается. Не осознаёт, так же, как и его родители. Так же, как и Лирин когда-то.

Нарро сделал шаг вперёд, сбрасывая со спины ладони сестры, и подошёл вплотную к мужчине.

— Неужели это так сложно понять? Это ведь очень просто, Винард. Оборотни сами создали эту проблему и теперь пожинают плоды собственной глупости. Мы не умеем любить слабых, а если любим, то презираем самих себя, как это делаешь ты. Но если бы ты мог просто открыть глаза и осознать, что дело не в Рональде. Если бы ты мог! Но ты не можешь. Иди, Винард. Я не буду делать то, о чём ты меня просишь.

Калихари белых волков вздохнул и уже открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но поперхнулся, наткнувшись на ледяной взгляд Нарро. В глазах Вожака светилось предупреждение о том, что терпение у него заканчивается.

И Винард просто кивнул, развернулся и вышел из кабинета. Точнее, попытался выйти. Как только мужчина распахнул дверь, в коридоре раздалось сдавленное: «Ой!», а потом глухой звук упавшего тела.

Дартхари отодвинул застывшего в изумлении Винарда от двери и с недовольством посмотрел на лежавшего на полу Лорана.

— Мне казалось, ты просил у меня разрешения посетить библиотеку, — сказал Нарро таким голосом, что присутствующих немедленно передёрнуло. — Я не разрешал тебе подслушивать чужие разговоры под дверью.

— Я случайно, отец, — испуганно пискнул Лоран. — Я просто хотел сказать, что я всё закончил и ухожу…

— Сказал? — ледяным тоном уточнил Нарро и, дождавшись перепуганного кивка, продолжил: — Теперь иди отсюда. И чтобы больше подобного не повторялось.

Лорана не пришлось долго уговаривать. Вслед за сыном Вожака усадьбу покинул и Винард.

— Вот наглец, — покачал головой Нарро, как только шаги стихли. — Может быть, зря я его сюда пускаю?

Он закрыл дверь, встал перед камином и скрестил руки на груди. На самом деле Нарро, конечно, беспокоил сейчас отнюдь не Лоран, а состоявшийся разговор с Винардом. Было противно.

Лирин понимала это, поэтому встала за спиной брата.

— Не зря.

Он закрыл глаза, почувствовав лёгкое прикосновение. Оно было таким… успокаивающим.

— Теперь ты заберёшь её? — прошептала Лирин, отчаянно желая сделать ещё шаг и обнять Нарро, но не смея.

— Это не выход, — он поморщился. — И я не знаю, где в таком случае выход. Но очень постараюсь его найти.

— Ты найдёшь… Обязательно…

И вот, наконец — последний шаг, и она коснулась лбом его спины. Втянула носом родной запах и переместила одну ладонь ему на живот. И чуть вздрогнула, когда Нарро легко коснулся рукой её пальцев, принимая — впервые — её ласку, её объятие.

Нарро не оборачивался, поэтому не видел, как лицо Лирин осветила улыбка, а по щекам медленно начали свой бег прозрачные капли слёз.

Дартхари не предполагал, что у Лорана хватит наглости задирать Рональду на следующий же день после того, как парень подслушал его разговор с Винардом. Нарро мог простить сыну многое, но не это. Он считал его достаточно взрослым для осознания собственных поступков, поэтому сделал то, что полагал правильным наказанием для Лорана — лишил его возможности приходить в усадьбу.

— Ты думаешь, что вправе совершать поступки, которые не могут совершать другие, только потому что ты мой сын? — сказал он ему тогда. — Заблуждаешься, Лоран. Я позволял тебе приходить в усадьбу — это была твоя единственная привилегия. А теперь у тебя нет никаких привилегий.

Ситуация с образованием молодых волчат давно беспокоила Нарро. Они с Лирин даже начали разрабатывать своеобразную реформу, но… успехов не добились.

Юные оборотни все без исключения были очень любознательными и рано начинали читать, писать, бегать, и так далее. Но всё это было совершенно бесконтрольным. Никаких школ не существовало. Некоторые родители сами занимались с волчатами, другие пускали всё на самотёк, но так или иначе — уровень грамотности в Арронтаре был высоким. Однако бессистемным. Нарро это чрезвычайно бесило. Он считал, что должны быть знания, известные всем и одинаковые у всех. Но как этого достичь? Учителей в клане не имелось. Нанимать другие расы? Он пробовал. Юные волчата не слушались таких преподавателей, потому что жили на инстинктах и не могли понять, зачем им подчиняться тому, в ком нет силы волка. И даже приказы дартхари не помогали — дети же, что с них взять.

Да и не мог Нарро найти постоянных учителей среди людей. Приходящие лекари — это одно, но жить при клане круглый год… Никто не хотел.

Всё упиралось в проклятье. Его снятие помогло бы воспитать преподавателей в стае — оборотни смогли бы уезжать из Арронтара и учиться в человеческих школах и институтах. А потом можно будет организовать три большие школы в трёх деревнях.

Но пока проклятье не снято, это всё оставалось всего лишь мечтой.

Поэтому Нарро позволял Лорану приходить в библиотеку и учиться. Пусть характер у парня был ужасный, любознательностью его Дарида не обделила. Но после того как он в открытую оскорбил Рональду, право это Лоран потерял.

Дартхари видел, что парень обиделся. Но даже не представлял, насколько.

Глава 10