— Аравейн! Ах ты, старая седая псина!

— Боров бородатый!

— Трость синеглазая!

— Зверюга лохматая!

Толстяк на миг застыл, а затем обиженно протянул:

— Почему же лохматая? Я вроде недавно стригся.

Аравейн притворно вздохнул и обнял друга.

— И как обычно, бороду и усы решил оставить. Рад тебя видеть, Форс.

— И я тебя, Вейн. А кто это там стоит, что за мальчонка?

Дэйнар недовольно прищурился — «мальчонка»… В конце концов, ему уже восемнадцать!

— Твой будущий ученик, Форс. Дэйн, подойди-ка поближе.

Оборотень послушно приблизился к дому, ведя в поводу двоих лошадей — свою и Аравейна. Теперь, стоя на расстоянии вытянутой руки от Форса, Дэйнар мог рассмотреть его получше, хотя свет, лившийся изнутри дома, был не очень ярким.

Юноша чувствовал — перед ним маг, но природу его силы определить не сумел. Никто не учил Дэйна, как это правильно делать. Лицо у Форса было всё в застарелых шрамах, причём шрамы были явно от какого-то оружия. Один на лбу, другой шёл от левого виска по щеке к носу, третий, самый светлый и глубокий, пересекал правую бровь.

А глаза были словно чай из дух-травы — светло-карие, они иронично блестели, рассматривая Дэйнара.

— Здравствуйте… э-э… господин, — неуверенно пробормотал юноша, не представляя, как правильно обращаться к новому знакомому.

Форс хохотнул.

— Ну уж прям-таки и господин! Господином я, мальчик, и не был никогда. Так что зови просто по имени.

— Как скажете…

— И на «ты», конечно. Ну давайте-ка, гости дорогие, проходите в дом, чего на пороге толпиться. И аксала своего с собой бери. Твой же аксал, верно?

— Мой, — кивнул Дэйн. — Точнее, моя. Зовут Чарой.

Оборотень не заметил, как переглянулись Форс с Аравейном.

— Отлично, просто отлично… — пробормотал хозяин дома, впуская внутрь старого друга и будущего ученика.

Дэйнар взял Чару на руки и, переступив порог, в нерешительности остановился. Здесь было тепло и сухо, пахло смесью различных трав и книжной пылью. Небольшой, ярко освещённый коридор был заставлен обувью и какими-то мешками, на стенах висела одежда, и свободен был только правый угол, где стояли зеркало и пуфик.

— Ну и чего ты застыл? В гостиную проходи.

Поставив Чару на пол, Дэйнар сделал шаг вперёд, оглядываясь по сторонам. Комната была большой, с двумя окнами, и на подоконниках оказался настоящий книжный склад. Впрочем, под подоконниками тоже лежали книги. Книги же были и в шкафах, уставленных по всему периметру комнаты. Исключение составляло пространство возле камина и дверей (их тут было целых три, не считая входной), ну и самый центр комнаты, где стояли диван, стол и несколько кресел. Правда, стол тоже был завален книгами, но не только — ещё там обнаружился большой чайник и несколько чашек, покрытых изнутри тёмным налётом, как дерево корой.

Аравейн расположился в кресле, а оборотень сел на диван, устроив Чару подле ног. Форс, открыв узкую дверь на правой стене, сразу пошёл туда и загромыхал какой-то посудой.

— Вейн, ништу будешь? — крикнул он.

— Спрашиваешь! — весело хмыкнул маг, и горбун немедленно спросил:

— А что такое ништа?

— Настойка такая. Помнишь деревья в саду Форса? Настаивается на их коре. Он ништу сам готовит, я такой вкусной больше нигде не пробовал.

— А мне можно? — спросил заинтересованный Дэйнар. Пробовать спиртные напитки ему не доводилось, да их почти и не было в Арронтаре — оборотни не слишком уважали алкоголь. Мясо, молоко, ягоды, грибы — да, а алкоголь не очень. Так же, как и традиционные человеческие сладости — шоколад и торты с пирожными.

— Можно. Только немного. Ништа очень крепкая.

Вернувшийся Форс нёс в руках бутылку из тёмного стекла, три стеклянных стакана и большую кастрюлю с овощным рагу. Выудив откуда-то из-под мышки две условно чистых тарелки, заявил:

— Я уже поел, и вам не мешало бы. Не стесняйся, Дэйн, бери, сколько хочешь. И для твоего аксала я сейчас чего-нибудь принесу, не оставлять же её голодной.

Оборотень стеснялся первые несколько секунд. Но, попробовав овощи, вмиг забыл обо всём — так было вкусно. А ещё Дэйнар действительно очень хотел есть.

Когда Чара увлечённо захрустела принесённой костью с мясом, Форс разлил по стаканам ништу и раздал её присутствующим. Дэйн не представлял, как пить спиртное, поэтому в первый раз хватанул слишком много и немедленно закашлялся. Юноше показалось, что он выпил живой огонь.

— Ну хоть не блеванул, — дружелюбно хмыкнул Форс, наблюдая за тем, как Дэйн таращит глаза и держится за горло. — Я, когда ништу впервые попробовал, весь обед обратно на тарелку вернул.

— А я икал потом полдня, — прищурился Аравейн, явно наслаждаясь настойкой. — И воду пил постоянно. Сушняк замучил.

Оборотень вытер заслезившиеся глаза и с трудом вздохнул.

— Кошмар. Пожалуй, я её больше пить не буду.

— И зря, — поставив стакан на стол, Аравейн принялся за овощи. — Лучшее лекарство от последствий первого глотка ништы — второй глоток ништы. Так что давай, пробуй.

Маг оказался прав. Второй раз Дэйнар не закашлялся, совсем наоборот — приятное тепло пролилось по телу, наполняя каждую клеточку ленивой энергией.

Ништа пахла деревом, но на вкус была, скорее, как свежий, спелый фрукт.

— Итак, — сказал Форс, когда юноша допил, — теперь, пожалуйста, разъясните мне некоторые моменты. Во-первых, что ты умеешь, Дэйн? Во-вторых, чем бы ты хотел заняться здесь? В-третьих… Вейн, душка, а с чего ты решил, что я захочу его учить?

Услышав последнюю фразу, Дэйнар испуганно уронил вилку. Но Аравейн лишь рассмеялся.

— Я хорошо знаю тебя, Форс. Ты по-прежнему не теряешь надежды.

— Ошибаешься, — толстяк усмехнулся. — Я не надеюсь. Я верю.

Что-то удивительное почудилось Дэйну в голосе Форса, когда он произнёс: «Я верю». Шелест травы, порыв ветра, плеск воды… Что-то бесконечное и очень печальное. Но чудесное.

— Значит, возьмёшь его в ученики?

— Возьму.

Дэйнар поднял голову. Форс смотрел на него прямо и открыто, а в глазах его плясали язычки пламени от горящего камина.

— Расскажи-ка о себе, Дэйн, — произнёс он просто.

И юноша рассказал.

Спокойно, без эмоций. Он сразу понял, почему всё получилось так гладко — Форс был магом Разума, и моментально отсекал ненужные переживания. Поэтому Дэйнар говорил так, будто читал эту историю в книге, а не переживал самостоятельно.

А когда закончил, непроизвольно потянулся к стакану с ништой и, сделав маленький глоток, почувствовал, что проваливается в сон.

Когда Дэйнар уснул, двое магов некоторое время сидели молча. Аравейн потягивал настойку, прикрыв глаза, а Форс рассматривал оборотня, легко постукивая пальцами по поверхности стола.

— В нём очень много боли и обиды, Вейн, — наконец, сказал он тихо, не отрывая взгляда от Дэйнара.

— Я знаю.

— Ты действительно думаешь, он сможет? Справится со всем этим? Ты не привёз бы его ко мне, если бы не думал так.

Аравейн еле слышно вздохнул.

— Мало ли, что я думаю? Я не могу утверждать ничего со стопроцентной вероятностью. Но он сильный, действительно сильный. И не только как маг, но…

— Но и как личность, — кивнул толстяк. — Да, это я понял. Но что мне делать, Вейн?

Аравейн молчал несколько секунд, а затем встал с дивана и, подойдя к одному из шкафов, провёл кончиками пальцев по корешкам книг. И улыбнулся.

— Знаешь, Форс… У него никогда не было семьи.

— Ты думаешь, этого достаточно? — В глазах хозяина дома мелькнуло удивление.

— Пока да. А там посмотрим. В любом случае он должен всё сделать сам. Только тогда Сердце Арронтара вновь начнёт биться.

Глава 13