- А у Ляльки вечером утренник в детском саду, - поморщившись, сообщила жена.

- Как может быть утренник вечером! – изумился Иван, на секунду прекратив орать на менеджера, - Дурь какая то! – и тут же возобновил, - А я сказал, пошли они все к этой матери…

За что получил легкий подзатыльник от супруги:

- Дети рядом.

Иван закатил глаза, встал и удалился в спальню, держа у уха нагретый телефон.

В принципе, ничего особенного не произошло. Уже лет десять подряд утро младшего Тарасова начиналось именно так: что-то где-то не ладилось, и ему предстояло целый день решать какую-то проблему. Хорошо, если одну. Можно сказать, что, если бы утром ему никто не позвонил и не сообщил о том, что где-то что-то не выходит, он подумал бы, что случился конец света.

Он никогда не был родительским любимчиком, и ему всего пришлось добиваться самому. Конечно, отец дал денег в самом начале, похоже, чтобы отвязаться. Зато завод оставил Тимофею – это ли не доказательство того, что он – Иван всегда был в семье если не изгоем, то уж точно на последних ролях. Это ему-то не доверить завод! Ему! Несмотря на то, что он на этом заводе пахал с самого его основания наравне с отцом, в то время как Тимка писал статейки, особо не напрягаясь, да клеил девиц по барам, тоже особо не напрягаясь. Он у них вышел и рожей и вообще. А вот Ваньке досталась и рожа так себе, рост метр с кепкой и животик. Если их рядом поставить, так ведь и не скажешь, что они родные браться! Конечно, Тимка в семье любимчик. Стоило ему только нюни пустить, как, пожалуйста, завод ему на блюдечке…

Иван фыркнул, и отшвырнул от себя телефон, поняв, что тот уже целую вечность мучает ухо короткими гудками. Он огляделся по сторонам в поисках пиджака. Тот, как и положено висел на стойке в углу. Жена прилежно отпаривала его каждый вечер. Он пошел было за пиджаком, но тут телефон зазвонил снова.

- Алло! – гаркнул Иван в трубку, все еще размышляя о несправедливости судьбы.

- Приезжайте, - коротко попросили его.

- С какой стати! – прокряхтел Иван, натягивая пиджак.

- Вы же приказали, сообщать вам обо всех неприятностях на заводе. Вот я и сообщаю, у нас неприятность.

Выслушав докладчика, Иван отбросил трубку в сторону и ринулся вон из спальни.

- Ты чего? – удивилась жена, видя, как в прихожей он судорожно натягивает ботинки, чертыхаясь изо всех сил.

Но Иван только зыркнул на нее раздраженно. Не в его правилах сообщать жене обо всем, что происходит в его деловой жизни.

***

Марго сладко потянулась и открыла глаза. Над головой ее мирно урчал фен, пальцы правой руки нежились в теплой ванночке с розмариновым маслом, левую руку обхаживала маникюрша.

- А что можно сделать с моим Мао? – томно поинтересовалась она и глянула в сторону, где на красном пуфике дремал ее пучеглазый любимец.

- Ну… - протянула парикмахерша, чтобы не выдать первое, что пришло в голову «утопить», - может ему завязать бантик на хохолке?

- А если покрасить хохолок? – Марго улыбнулась, идея ей пришлась по вкусу, - Скажем в розовый цвет? По-моему, будет гламурненько.

- Ну… - снова протянула парикмахерша, и добавила, чтобы не выглядеть совсем уж немногословной. Клиенты-то любят, чтобы с ними общались, - Наверное, это возможно. Это делают в собачьих парикмахерских.

- Хотите сказать, что у вас не хватит квалификации, чтобы выкрасить собаке хохолок? Может я напрасно доверяю вам свои волосы? – она обеспокоено поглядела в зеркало.

- Что вы! – испугалась парикмахерша, с которой семь шкур спустят, если она потеряет столь ценного и регулярного клиента, - Но в собачьих парикмахерских есть специальные краски…

- Не понимаю, чем может отличаться краска для женских волос от краски для собачей шерсти, - вскинула брови Марго, - Для собак краска что ли лучше?

- Ну, как вам сказать… - парикмахерша задумалась. Любой ответ наверняка озадачил бы посетительницу. В самом деле, не заявишь же, что краска для собак действует более щадящее. Да и, в конце концов, она и сама толком не знала, в чем отличие. Но как в этом признаться?

- В таком случае, пускай кто-нибудь покрасит хохолок Мао в розовый цвет, - распорядилась Марго и тут же снова обеспокоено глянула в зеркало, - А завить его не надо?

- Это будет противоречить его экстерьеру, - пришла на выручку коллеге маникюрша.

- А… - разочарованно протянула Марго, - тогда только покрасьте.

- Намордник-то у него есть? – опасливо косясь на дремлющую собачку, спросила парикмахерша.

- Да вы что! – возмутилась посетительница, - Мао не потерпит такого издевательства. И потом, последний раз я видела намордник на собаке, морда которой была как раз величиной с Мао.

- А если он будет против покраски? – осторожно поинтересовалась парикмахерша.

- Тогда он на вас написает, я думаю… И это он сделает как в наморднике, так и без него, - Марго закрыла глаза и промурлыкала, - Только красьте его побыстрее, а то у меня встреча.

***

Тимофей Тарасов, нервничая, глянул на электронный циферблат на панели автомобиля. Черные точки бесстрастно отсчитывали секунды его опоздания. На часах было уже 9.10.

- Чертовы пробки! – выругался Тимофей и надавил на гудок.

Машина взревела, напугав прохожих, но это совершенно не подействовало на десяток машин, тащащихся впереди со скоростью сонной черепахи. До ворот завода оставалось каких-нибудь пятьдесят метров и, в принципе, было куда быстрее кинуть автомобиль на дороге и добежать своим ходом. Тимофей так бы и поступил, если бы не сознание того, что бегущий к проходной директор предприятия выглядит, по меньшей мере, не солидно и является плохим примером для своих же рабочих и служащих.

К 9.20-и он добрался до железных ворот завода. Охранник нажал на кнопку, и глухое металлическое заграждение поползло вправо. Но Тимофей так и не надавил на педаль газа, он застыл, видя, как к нему приближается тот, кого ему сегодня видеть хотелось еще меньше, чем вчера. Этим субъектом был следователь Изотов Игорь Юрьевич. Капитан, напротив, с утра лучился жизнерадостностью, и одаривал ею всех направо и налево. Тарасову, разумеется, тоже досталось.

- Доброе утро! – не дожидаясь приглашения, Изотов открыл дверь его машины, и наклонился так, что влез почти всем корпусом в салон, - Прекрасная погодка нынче.

- Да? Не заметил, - буркнул Тимофей, которому ничего не оставалось, как пригласить следователя присесть. Что тот и сделал.

- Вы очень кстати, - устраиваясь на сидении, как будто собирался катить на машине не десяток метров до стоянки, а, как минимум, до Магадана, сообщил Изотов, - А то охрана меня не пускает, несмотря на мое удостоверение.

В его голосе прозвучал укор. Тимофей понял, что ему приходится иметь дело с тем самым наивным человеком, который полагает, что корочка МВД является ключом от всех дверей. Он поморщился. Общаться со следователем ему не хотелось, тем более что этот следователь явно поборник идей Дзержинского, портрет которого уж точно висит у него в кабинете.

- А вы к нам зачем? – поинтересовался он, медленно въезжая на территорию своего предприятия, - Я почему-то думал, что вы будете нас вызывать по одному.

- Ну, к этому мы еще придем, - заверил его следователь, - Но сегодня я получил результаты экспертизы и решил сразу к вам. Странные, скажу я вам результаты…

- Вот как? – неприятно удивился Тарасов, - Китайца сначала задушили, потом прирезали и уж только потом застрелили?

- Что-то в этом роде, - туманно пробормотал Изотов, - Давайте встретимся с вашим начальником службы безопасности. Его фамилия Рубцов, кажется…

- Точно. А мне вы что, не доверяете?

- Видите ли… - осторожно проговорил следователь, - дело тут вовсе не в доверии. Просто я рассчитываю, что на заводе будут приняты оперативные меры. Я просто не могу понять, кому и зачем пришла в голову эта идея.

- Про оперативные меры? – усмехнулся Тимофей, - Вам же только что и пришла.