— Здесь обычно безлюдно, вот я и выбрал… — шепотом объяснил Гонщик. — Окраина.
Поднявшись наверх, они увидели множество одинаковых подковообразных зданий, окруженных серой дымкой пока еще лишенного листвы кустарника. На западе, в просветах между постройками, темнела синеватая кайма леса. Здания отличались друг от друга только цветом — белые, кремовые, бежевые. Кое-где под кустами лежали последние островки мокрого ноздреватого снега. Тина взяла у Стива свой букет, и они пошли по широкому мозаичному тротуару в ту сторону, где висела в воздухе светящаяся надпись «КАФЕ».
— Это и есть твой маньяк?
— Да. Лучше уж встретить десяток манокарских агентов — от них и то легче отвязаться. — Тина посмотрела вниз: выдержанная в красно-желтых тонах мозаика потускнела; не разберешь, что за узор расстилается под ногами. — Я никогда не бывала в этом районе. Люблю большие города.
— На Манокаре ты жила в большом городе?
— Он большой по манокарским меркам — и маленький по здешним. Есть что-нибудь про Генлаора?
— Ничего. И мне это не нравится. Похоже, что на Ниаре его нет, но систему Близкого Солнца он не покидал. Космопол его разыскивает, я несколько раз прослушивал их закрытые каналы — никак не могут взять след. И насчет Руческела глухо.
— Руческел сбежал, потому что испугался тебя. Я бы на его месте радикально изменила внешность и тембр голоса и купила бы новые документы. Скорее всего, надо искать его там, где есть пластические хирурги высшего класса, — на Земле, на Незе, на Гинте…
— И еще на десятке планет, — буркнул Гонщик. — Он мне позарез нужен. Он что-то знает о природе моей мутации.
— Думаешь, Виллерт скажет тебе правду? Можем поспорить, что он либо соврет, либо так перемешает истину с ложью, что всей оставшейся жизни не хватит, чтоб разобраться. Не забывай: ведь именно он натаскивал эксцессеров!
— А что бы сделала ты?
— Не знаю, — помолчав, честно призналась Тина. — Возможно, доверилась бы силарцам… У них необычные методы, но они дважды помогали мне.
— Ты знаешь, кто ты: человек, который по собственной воле стал киборгом. А я ни черта о себе не знаю… кроме того, что я все-таки не Стив Баталов.
Кафе находилось под открытым небом — автоматическое, с одним-единственным роботом-официантом. Гонщик заказал пиццу и кофе, Тина ограничилась ломтиком жареного мяса и апельсином. Над стойкой вспыхнул большой телеэкран, после чего робот спросил:
— Господа, выключить телевизор?
— Оставь, — махнул рукой Стив.
На экране бушевало рыжее пламя. Голос диктора сообщил, что лесной пожар в Айридоне локализован и почти потушен, но огонь успел переброситься на саванну, так что борьба со стихией продолжается. Подтвердилось предположение о том, что в Айридону перебазировались неизвестные диверсанты, которые перед этим в течение суток держали в страхе весь Испанский архипелаг. Правительство принимает экстренные меры. Установлено, что диверсанты используют технику, принадлежавшую печально знаменитому «Галактическому лидеру» (в джунглях найдены останки двух обгорелых боевых аэрокаров — такие находились на вооружении у отряда «Цербер»). Не исключено, что к диверсии причастен Аксель Генлаор. Сам Генлаор, как уже сообщалось полчаса назад в экстренном выпуске ВНН, находится на борту крейсера «Мезон», флагманского корабля эскадры «Галактического лидера», которая стартовала с Палионы и сейчас уходит в открытый космос…
— Полчаса назад? Пошли! — Стив проглотил остаток кофе и поднялся.
— Подожди… — Тина торопливо выложила на столик несколько монет: исчезнуть не расплатившись — это все равно что заявить о себе на весь Хризополис (проще отнять кость у голодной собаки или погремушку у бодрствующего младенца, чем не заплатить по счету стандартно запрограммированному роботу-официанту). — Теперь пошли.
Через секунду они очутились в салоне яхты Гонщика. На ходу дожевывая последний кусок пиццы, Стив отдавал приказы автоматам.
— Хочешь его догнать? — спросила Тина.
— Да. Не представляю, что он задумал, но наверняка ничего хорошего.
Раздвинулись металлические створки, открывая проход в рубку.
— Садись в кресло второго пилота, — оглядывая приборы, бросил Стив. — Знаешь эту систему?
— Теоретически. Я о ней читала и видела виртуальную модель. У меня другая.
— Возможно, тебе придется взять управление на себя. — Гонщик включил бортовой компьютер и приказал: — Готовность к старту!
Поджечь джунгли — это была остроумная идея. Саймон гордился своей изобретательностью. В одном из домиков он нашел две большие бутылки с оливковым маслом, забытые второпях исследователями, — тут-то его и осенило. Шидал все-таки получит свое! Вылив масло, Саймон выскочил наружу, направил ствол бластера на лоснящийся пол и нажал на спуск. Масло вспыхнуло.
— Что ты опять сделал? — выглянув из-за соседней постройки, заорал манокарец.
В ответ Саймон усмехнулся — картинно, словно стоял перед видеокамерой. Потом, спохватившись, прицелился во врага, но тот уже успел спрятаться.
Пластиковый модульный домик почернел и осел на землю бесформенной обугленной грудой. Пламя перекинулось на траву, с травы — на ближайшие деревья. «Тот, кто будет все это снимать и комментировать для ВНН, теперь мой должник! — ухмыльнулся Саймон, любуясь делом своих рук. — Работа эксцессера!»
Правда, в происходящем было два минуса: во-первых, тупой манокарский тоталитарист не погиб в огне. Саймон рассчитывал, что Шидал начнет метаться, охваченный паникой, и в конце концов найдет свою смерть (ведь он по себе знал: для того чтобы сохранять присутствие духа, надо принимать мейцан, а Шидал этого делать не хочет). Тщетные надежды, как выяснилось несколько позже.
Во-вторых, проклятый ветер начал дуть не в ту сторону, и Саймон, с горделивой усмешкой глядевший на стихию, вдруг обнаружил, что пламя движется прямо на него! Он пустился бежать, запинаясь о корни, задыхаясь в обгоняющем лесной пожар едком дыму. Впереди за деревьями что-то блеснуло. Вода. Стараясь не думать о прожорливых тварях с зубами и щупальцами, Саймон с разбегу бросился в озеро: только здесь и можно спастись от огня.
Озеро было небольшое и круглое, на его темной поверхности покачивались громадные листья тропической лилии, сине-зеленые с пурпурной каймой. Кое-где из воды поднимались заросли розоватых гладких стеблей, а также торчали группками по пять-шесть штук несуразные черные метелки. Это место казалось мрачноватым даже при свете солнца, а когда небо заволокло дымом и наступили неурочные сумерки, оно стало воистину зловещим. Из-за деревьев доносились гул и потрескивание приближающегося огня, вой, рев, топот, хруст ветвей. Потом началось самое жуткое: Саймон увидел, что в озеро лезут выбегающие из джунглей животные! Он не позволил своим ногам подкоситься только потому, что стоял по грудь в воде, поднимая над головой бластер. Дикие звери — исконные враги человека, это общеизвестный факт! Они пришли сюда, чтобы загрызть его, как тот челармур! Стуча зубами и всхлипывая, Саймон начал стрелять в хищных тварей, но место убитых занимали все новые и новые. Краем глаза он уловил движение слева: черные метелки угрожающе покачивались, там кто-то притаился. Повернувшись в ту сторону, Саймон нажал на спуск, еле удержался, ощутив внезапный толчок, а потом осознал, что от его бластера осталась одна никчемная рукоятка. По воде расходились круги.
— Ты меня не подстрелишь!
Из гущи метелок выглядывал Шидал — мокрый, злобный, перемазанный сажей. Что он здесь делает, если должен был сгореть?!
— Вы же без допинга… — не желая верить своим глазам, простонал Саймон. — Почему вы спаслись?
— Потому что я — не ты!
— Ты — не я?.. — растерянно переспросил Саймон.
— Вот именно! — Манокарец принялся мерзко ругаться на своем родном языке.
Оглянувшись через плечо, Саймон обнаружил, что зверей стало больше.
— Убейте их, или они съедят нас! — взвизгнул он.
— Они спасаются от пожара, идиот! Смотри, они сейчас даже друг друга не трогают. Не бойся, у зверей инстинкт, они не станут жрать ходячую смесь дерьма и наркотиков.
