— Клайг, сюда!

Парень подхватил на руки фыркающего рыжего хищника и бросился бежать. Не обращая внимания на вытекающую из рваных ран кровь, Саймон внимательно оглядывал примятую траву, пытаясь вспомнить, куда упало оружие. Шидал с минуты на минуту будет здесь… Ага, вот лазерный пистолет! Шорох в кустах. Сунув пистолет в карман, охваченный паникой Саймон сломя голову помчался по просеке. Догнать его враг не сможет (для этого надо принять хорошую дозу мейцана, а манокарец относится к наркотикам с забавным предубеждением), стрелять не станет. Понемногу Саймон успокоился. Подумал о челармуре, и вдруг его осенило: да ведь этому зверю цены нет! Если поймать Клайга, посадить в достаточно прочную клетку… и захватить с собой… а потом натравить на кого-нибудь и заснять от начала до конца, как он сожрет свою жертву… Получится гениальный фильм — ничуть не хуже «Страстей в системе Раксы»! Шеф спасся. Надо разыскать его, предложить ему эту идею — тогда он простит Саймона и возьмет к себе.

В конце просеки замаячили белые постройки. Теперь Саймон старался держаться поближе к деревьям. Он по-прежнему двигался быстро, но чувствовал, что начинает слабеть, — сказывалась потеря крови. До построек — это были модульные домики — оставалось несколько метров, когда навстречу выскочила с лаем большая лохматая собака. Саймон выстрелил из лазерного пистолета, и собака с визгом покатилась по траве. Пинком распахнув дверь, он ворвался в первый домик и крикнул:

— Медикаменты! Мне нужны медикаменты, убью!

К нему повернулись трое: мужчина, девушка и тот самый парень, с которым он дрался, — бледный, запыхавшийся. Хищник-людоед тоже был здесь, сидел на столе. Увидав Саймона, вскочил, разинул маленькую красную пасть и зашипел. Саймон вскинул пистолет, но тут заметил в руке у мужчины бластер. Если он выстрелит в челармура, этот бандит выстрелит в него, если выстрелит в бандита — кровожадный зверь успеет прыгнуть… Эта мысль вспыхнула в мозгу, как молния, и Саймон за долю секунды принял единственно верное решение: выскочил наружу.

Над дверью соседнего домика алел крест. Ага, вот куда ему надо… Ввалившись внутрь, он увидал загорелую женщину в шортах и футболке с эмблемой ветеринара. Перед ней сидела на спинке складного стула большая пестрая птица с порванным крылом.

— Скорее, за мной все гонятся! — выпалил Саймон.

Птица встревоженно закудахтала.

— Этот псих там! — донесся снаружи чей-то голос.

Оглядевшись, Саймон схватил со стеллажа баллончик с антисептической пеной и перемахнул через подоконник. Пожалуй, стоило убить женщину, чтоб она его не выдала, но не возвращаться же теперь обратно… Добежав до опушки, бросил взгляд назад — за ним тянулся кровавый след. К счастью, баллончик был полон. Саймон обработал свои раны. Через несколько секунд пена загустела, превратившись в плотную эластичную пленку телесного цвета.

— Саймон! — долетел с другой стороны поселка крик. — Саймон, ты где?

Он в отчаянии сжал пистолет. Шидала надо, наконец, убить!

— Саймон, иди сюда!

Пластиковая крыша одного из домиков задымилась и провалилась внутрь, срезанная лучом бластера. Саймон услыхал отвратительный смех манокарца.

— Их тут целая банда! — крикнул кто-то, невидимый за домиками. — Эвакуируемся! Выпускайте зверей!

Саймон презрительно скривился: теперь он понял, с кем столкнула его судьба, — с энтузиастами, которые изучают жизнь диких животных в естественных условиях. Дурацкое занятие. Он в несколько прыжков пересек пространство между опушкой леса и поселком, выглянул из-за угла: манокарца не видно (тоже прячется в засаде), на площадке перед домиками стоит большой аэрокар, вокруг суетятся пять-шесть человек, в том числе мужчина с бластером. Из дверей крайнего домика хлынула наружу разношерстная звериная компания.

— Скорее! — торопила женщина-ветеринар. — Все здесь?

Звери наперегонки помчались к джунглям, люди бегом перетаскивали в машину свою аппаратуру. Саймон подскочил сзади к типу с бластером, ударил кулаком в висок и вырвал оружие. Тут трава у его ног почернела — Шидал выстрелил из укрытия. Саймон ретировался за домик. Женщина-ветеринар и парень с челармуром-людоедом на плече подхватили своего оглушенного товарища и поволокли к аэрокару. Саймон озирался: где же засел манокарец? Все исследователи забрались в машину, но аэрокар не взлетал. Вдруг оттуда выпрыгнул человек в ослепительно сияющем зеркальном бронекостюме и шлеме с поляризованным щитком. Саймон насторожился. Человек в бронекостюме, не обращая на него внимания, побежал в ту сторону, где все еще скулила невидимая за высокой травой раненая собака. На минуту-другую исчез из поля зрения, потом появился опять, с собакой на руках. Дверца аэрокара распахнулась, и его, и псину мгновенно втащили внутрь. Саймон глазам своим не верил: вот чокнутые — собаку спасают! Машина взмыла вверх, и тут его охватила ярость: собаку им жалко, а его никто не хочет пожалеть! Он выстрелил вслед, но так и не понял, удалось ли кого-нибудь зацепить. Аэрокар удалялся. Саймон вновь нажал на спуск, однако вовремя опомнился: боеприпасы лучше приберечь для Шидала.

— Саймон, ты где? Ты ранен? Сдавайся, я сделаю все, чтобы ты прожил подольше! — Опять гнусный хохот.

Саймон выстрелил на голос. Манокарец не прав, он крутой — недаром при его появлении разбегаются и люди, и звери! Стену соседнего домика прорезала наискось трещина с оплавленными краями. Саймон выстрелил в ответ, и домик стал похож на изуродованную игрушку. Война с Шидалом продолжалась.

Главный прокурор Хризополиса смотрел на Тину с угрюмым неодобрением. Некоторое время назад на него нажали люди Генлаора (может, дали взятку, а может, и припугнули), и он возбудил против киборга уголовное дело. Но с тех пор многое изменилось — «Галактический лидер» обанкротился, сам Генлаор ударился в бега — и в итоге прокурор остался с киборгом один на один. Раз дело раскручено, его следует довести до конца. А дело, между прочим, яйца выеденного не стоит, о чем не преминул заявить приехавший вместе с Тиной сухопарый старик в черном с серебряными галунами генеральском мундире — тергаронский консул.

— Когда вас держит на прицеле грабитель, вооруженный лазерным пистолетом, надо нажимать на спуск, а не раздумывать. — После короткой паузы генерал ехидно добавил: — Это если мозги у вас помещаются в голове, а не в другой части тела…

Видеозапись доказывала, что Тину в момент выстрела действительно держали на прицеле, а свидетель-полицейский упрямо твердил, что его напарник остался жив только благодаря вмешательству киборга — ранение было серьезное (см. медицинское заключение) и, запоздай помощь хоть на четверть часа, раненый бы скончался.

Прокурор с тоской вздохнул. У него вызывали раздражение и сбежавший Генлаор, и Тина Хэдис, и все прочие, кто потенциально мог бы втравить его в неприятности. Но Генлаор (кстати, ордер на его арест прокурору пришлось подписать еще вчера утром) находился неизвестно где, а Тина стояла посреди кабинета — загорелая, с большим букетом белых с сумеречными бархатными сердцевинками жеммеолей, которые наполняли казенное помещение совсем неуместным здесь нежным ароматом. Цветы принес успевший поправиться раненый полицейский — и демонстративно вручил их киборгу, игнорируя кислую гримасу прокурора.

— А почему вы сразу не явились сюда для дачи показаний? — ухватился прокурор за свой единственный шанс спасти лицо. — Это правонарушение, и оно преследуется по закону!

— Я слишком поздно узнала, что меня разыскивают.

— Вот-вот! — прокурор торжествующе повысил голос (все-таки есть повод привлечь киборга к ответственности, так что он с честью выйдет из этой истории). — Раз вы в порядке вынужденной самообороны совершили убийство, вы должны были явиться сразу, для составления протокола! Законов не знаете, да?! У нас демократическое общество, но не анархическое, и вы обязаны это запомнить!

Он развивал эту тему минут пять, наслаждаясь звуками своего раскатистого, хорошо поставленного баритона и ощущая, что победа за ним: с любой точки зрения он прав, ни один недоброжелатель не придерется. Даже тергаронскому консулу нечего возразить!