Ведь он целовал мои ягодицы и изгибы, мягко и томно. Ласкал мою задницу, грубо и агрессивно. Хотел меня. Почти вынуждал отдаться!

— Игорь!..

Шереметьев не дал договорить. Схватил меня за горло с такой силой, что у меня перехватило дыхание, и коснулся губами уха.

— Это все, Снежина. Будьте сегодня хорошей девочкой и не нарывайся.

От властного шепота по коже побежали мурашки.

Но Шереметьев отпустил меня, открыл дверь и выпроводил из кабинета.

Полночи я не давала Дашке спать, вздыхала и охала, воскрешая в себе воспоминания о неприличных, запретных действиях ректора.

Вспоминала, как он зарылся носом между моих ягодиц, как нюхал, как кусал, а потом зализывал. Внутри в тугой узел завязывалось томление, но выхода не было. Я не могла даже руку сунуть в трусы при Дашке. А мне хотелось, чтобы это сделал Игорь. Сам. Довел меня до истощающего оргазма.

Когда уснула, навязчивыеэротические сныпродолжали меня терзать. Проснулась от непроизвольного оргазма. Тело содрогалось, я стонала, а в мыслях Шереметьев завис надо мной с ремнем в руке и членом, вогнанным в меня по самые яйца.

Утром Дашка растолкала меня, заставляя подняться.

— Куда? Сегодня суббота! — заныла я, натягивая себе на голову одеяло.

— Знаю! Ты идешь на футбол? Сегодня наши играют против другой академии. Спортивной. — Дарья схватила меня за руку и вытащила из постели.

Мне ничего не оставалось, как умыться, одеться, позавтракать на ходу и идти за ней на продуваемый со всех сторон стадион.

Добравшись до футбольного поля, мы нашли тихое место на трибуне. Мальчишки разминались, тренер Алекс нервно ходил между ними и раздавал последние наставления.

Что мне сказать маме? После вчерашнего я уже не хотела возвращаться домой. Сказать, что академия вылечила меня? Перевоспитала? Неправда. Теперь я заинтересована в мужчинах вдвое старше меня, которые кусали, пороли и орали на меня. Но я не могла ей этого сказать. Не для этого меня ссылали. А для чего?

Ректор не шел у меня из головы. Теперь основной целью стал не побег из академии. О нет. А как избавиться от девственности, чтобы сорвать контрактный брак. И ведь я хотела этого с ним, с Шереметьевым!

На поле игроки замахали руками и закричали, привлекая внимание. Оказывается игра уже началась, и только что было нарушение. Но ничего этого из-за своих мыслей я даже не заметила.

Я вообще поняла, что равнодушно проживаю свою жизнь, пока рядом не оказывается Шереметьев. Вот в его присутствии все наполняется красками, звуками, вкусами. А без него все пресно и однообразно. Скучно.

Дашка схватила блокнот и спустилась вниз, якобы сделать заметки об игре. Ноя то знала, что ей хочется быть поближе к Алексу. А через минуту рядом со мной плюхнулся капитан команды.

— Привет, — Тимур одарил меня улыбкой, хотя она выглядела немного натянутой. — Болеешь?

— Так плохо выгляжу? Нет, абсолютно здорова.

Со своей стороны я его даже не пыталась поощрять. Он такой же испорченный придурок, привык получать все, что захочет. Но не меня.

Раньше я бы обратила на него внимание. Симпатичный, пропорциональный, с властной харизмой…

Но теперь я изо всех сил старалась не зевать.

— Ты тусишь с Дурнушкой? — он положил руку мне на плечо.

Я его оттолкнула.

— С Дашей. Не смей ее обзывать.

— Почему нет?

Я встала, чтобы уйти.

— Кать, подожди, — он коснулся моего запястья. — Мне жаль. Не знал, что она твоя подруга.

— Это имеет значение? Или обзывать можно всех, только подруг не трогать?

Его глаза расширились, и он облизнул губы.

— Тебе чертовски идет, когда ты злишься.

— Ты задолбал уже!

Тимур схватила меня за руку, прижимая к скамейке.

— Отпусти, — прорычала я.

— Выслушай меня.

Я оглянулась, но помощи ждать было не откуда. На нас никто не обращал внимания.

— У тебя есть пять секунд, — сказала я сквозь зубы и выдернула руку.

— За пять секунд ты не успеешь отсосать, — оскалился он.

— Проглоти свой член, Тимур, — бросила я.

Развернулась и ушла, оставив его сидеть с открытым ртом.

Зимнее торжество подкралось незаметно. Когда я подошла к лестнице, ведущей в холл, внизу уже доносилась музыка, басы отражались от стен, но оживленный галдеж студентов заглушить ничто не могло! Праздник был в самом разгаре.

Даша шла впереди меня и вдруг резко остановилась. Я налетела на нее, чудом не увлекая нас вниз по лестнице.

— Как я выгляжу? — прошептала Дашка сдавленным голосом. Я окинула взглядом ее розовое платье, которое отлично подчеркивало ее фигуру.

— Нормально. И к туфлям отлично подходи.

Только я хотела высказать ей, что из-за нее мы только что не сломали себе шею, как к нам подошел Алекс и жестом показал мне задержаться.

Даша сразу поникла.

— Я догоню и все расскажу, — шепнула я и дернула ее за локон.

Алекс проводил ее взглядом, и мне показалось, весьма заинтересованным. А может у Даши есть шансы и не зря она грезит о нем ночами?

По нам скользнули мигающие огни лазерной цветомузыки, выхватили из холла платья и черные костюмы.

Сердце на миг замерло. Где-то там среди толпы разодетых студентов стоял Шереметьев и наверняка смотрел наверх, в ожидании меня.

Прошло четыре недели с тех пор, как он поцеловал меня. Больше этого не повторялось. Но он хотел. Я видела, как он боролся с собой каждый день и каждый вздох.

Мы оба боролись с этим.

— Ты выглядите очаровательно, Катя, — Алекс искренне улыбнулся.

Я и правда чувствовала себя очаровательной в своем платье из золотого кружева и органзы, подчеркивающее грудь, талию и длинные ноги.

— Спасибо, — я улыбнулась в ответ. — Вы тоже неплохо выглядите.

Он отмахнулся и был прав, никакой костюм не отменял его обязанностей охранника на этой вечеринке.

— Я не собираюсь задерживать тебя надолго, — он кивнул в сторону холла. — Просто... у меня не так много возможностей поговорить с тобой наедине.

— Давайте поговорим, — я указала на боковой коридор. — Там, наверное, тише.

— Какие у тебя дела с Шереметьевым? — спросил он, когда мы уединились.

— Ого. Мне перейти сразу к подробностям?

Алекс усмехнулся.

— Он говорил, что ты всегда режешь.

— Вы с ним говорили обо мне?

— Я его единственный друг. Он доверяет мне и многое рассказывает.

— Что еще он вам рассказал? — напряглась я, начиная подозревать Алекса в плохих намерениях.

Я понятия не имею, кто он! Но если тоже прячется в забытом богом месте, значит есть от чего. Если Алекс сейчас предложит мне отсосать, или встречаться с ним после пар, то я закачу такую истерику!.. И предупрежу Дарью насчет этого извращенца!

— Про тебя почти ничего, но я случайно подслушал его разговор с твоими родителями...

Чувство вины укололо меня. Это же надо было так накрутить себя!

— А зачем?.. В смысле, зачем они ему звонили?

— Это он позвонил им.

— Нет. Подождите... Я же пообещала ему, что больше не буду провоцировать. Он хочет отослать меня обратно? Домой?

— Провоцировать? А у него есть основания избавиться от тебя?

— Конечно есть, — жалобно повинилась я. — Я довела его до порки. Пусть не публичной, но не думаю, что он каждую студентку наказывает ремнем.

Выражение лица Алекса изменилось, но он меня не перебивал.

— А потом мы целовались и… я чувствовала его руки у себя под юбкой. Но поверх нижнего белья! — сразу же заступилась за Шереметьева, чтобы Алекс не подумал о том, чего еще не было. — И он не виноват, я сама хотела этого. Я хотела даже больше, но он избегает меня.

— Ты его студентка, — напомнил Алекс.

— Да. Я хотела довести его, но обещала больше не провоцировать. Вот почему не пошло дальше поцелуя.

— Он кое-что узнал про тебя от родителей, — Алекс поднес кулак ко рту и откашлялся. — Ты уже взрослая, но еще… гм… невинная девушка.

— Ну и что? Я быстро учусь. Причем тут моя невинность?