— Что такое?

— С принцессой Хачими всё в порядке? — дрожащим голосом произнёс он, не решаясь поднять взгляда. — Почему принцесса не спустилась на завтрак? В-вы… вы не убили её?

Бедный Ёске выглядел настолько несчастным и перепуганным, что Акико даже не захотелось издеваться над ним — ещё успеет оторваться на принцессе Хачими. Поэтому она постаралась сделать доброжелательное лицо и улыбнулась, но недооценила силу своей улыбки. Ранее широкая успела напугать Хару, а теперь страх передался и Ёске.

— Я что, похожа на монстра? — стараясь казаться добрее и улыбаясь, спросила Акико, а Ёске хотел завопить: «Да!» и спрятаться под столом. — Не трогала я принцессу, она ещё дрыхнет.

— А в-вы… вы не могли бы разбудить её? — испуганно поинтересовался пугливый кои, на миг исподлобья взглянул на жрицу, но ужасно перепугался, пискнул и ещё сильнее опустил голову, на этот раз попав в рис. Он смущённо замахал руками и отряхнулся, однако несколько липких рисинок застряли в его рыжих волосах.

— Почему нет? — пожав плечами, ответила Акико и отхлебнула ещё супа. — Но для начала доем.

В отличие от Хару, она ела дзендзай впервые и уже была готова записать его в список любимых блюд. После сырых яиц, конечно, но по каким-то причинам повар отказывался подавать здесь такие.

— А где Хотару-нэчан? — вдруг опомнился Хару и встревоженно замотал головой, при этом стараясь не шевелить телом, чтобы лишний раз не испытывать боль.

— Улетела домой, наверное, — предположил Сота, смачно жуя большой кусок рыбы, от которого Ёске становилось дурно.

— Улетела, — подтвердила Акико, поспешив успокоить Хару. — Я своими глазами видела.

Белый тэнгу выдохнул с облегчением, а затем с жадностью впился глазами в дзендзай Акико, который она с наслаждением поедала, негромко почавкивая, пока разжёвывала моти. Доев, она первой поднялась из-за стола и шустро поднялась по лестнице на второй этаж, где с шумом распахнула дверь в комнату и закричала на весь постоялый двор:

— Просыпайся, принцесса, солнце уже давно встало!

Внутрь она не заходила, а вскоре вернулась к остальным. Через некоторое время, когда все уже почти доели, сонная, недовольная, лохматая принцесса Хачими медленно спустилась по ступенькам, нашла взглядом Ёске и плюхнулась рядом на пол. Не говоря ни слова, она пододвинула к себе пиалу риса и принялась за еду.

— Принцесса? — обеспокоенно позвал её бедняга Ёске. — Давайте я помогу вам привести себя в порядок.

Но Асахи поспешил успокоить его:

— Ничего, сейчас на горячие источники пойдём, там и приведёшь.

— И будет у нас варёная рыба? — в голос захохотал Сота, поймав на себе сердитый взгляд Хибики и едва не получив подзатыльник. Светлому тэнгу шутка тоже показалась смешной, однако о манерах он помнил и не желал в плохом свете показывать себя перед другими, будь то люди или ёкаи. Зато Акико и Асахи посмеялись от души, Хару тоже не удержался и улыбнулся.

Дождавшись, когда принцесса Хачими хоть чем-то перекусит, Асахи поднялся из-за стола, за ним встали остальные, тогда он расплатился за завтрак, а затем уверенно повёл ёкаев на горячие источники, где не раз бывал сам после длительных тренировок с братьями и учителями.

Горячие источники оказались совместными для мужчин и женщин (если не платить за отдельные, но Асахи не стал рассказывать о таких нюансах), так что вскоре путники скинули с себя одежды и оказались в горячей воде. Хару, который с величайший трудом добрёл до этого места, усевшись, почувствовал такое облегчение, будто боли в теле никогда и не было — та вмиг испарилась. Либо это горячие источники обладали исцеляющим свойством, либо горячая вода так действовала на тэнгу. Хару никогда раньше не изнурял себя до такой степени, поэтому не проверял. Прозванный друзьями владыкой Весенних Вод, он всю жизнь любил плескаться в воде, но не пытался отдыхать в ней и тем более восстанавливаться после тяжёлой нагрузки, которой у него и не было никогда.

Акико расположилась на противоположном от юношей конце горячих источников. Здесь было так жарко и стоял сильный пар, что никто с другого края не мог толком разглядеть её. Ёске задержался и вскоре составил тэнгу компанию, через некоторое время после него явилась принцесса Хачими и спустилась в воду со стороны Акико, но держась на расстоянии. Её волосы были убраны наверх, зато она сама или кто-то для неё снял абсолютно все заколки и украшения.

Последним пришёл Асахи с двумя подносами-столиками в руках с множеством небольших чашек и двумя высокими кувшинами. Он спустился в воду и поставил подносы на поверхность — те спокойно плавали и не тонули. Один Асахи толкнул в сторону девушек, а второй оставил среди юношей.

— С каких пор сын даймё сам выполняет работу слуги? — позабыв о вежливости, с надутыми губами произнесла принцесса Хачими. Уставшая и не выспавшаяся — множество украшений, которые она не додумалась снять перед сном, мешали спать всю ночь.

Тот усмехнулся:

— У меня есть руки, я пока ещё способен сам донести подносы.

Принцесса Хачими разочарованно отвернулась в сторону, а Акико слегка придвинулась к ней:

— Язык проглотила, рыба варёная?

Розовые глаза расширились из-за оскорбления, но та обиженно отвернулась в сторону и не стала говорить ни слова. Ёске возмущённо приподнялся, его губы задрожали, но он не сумел ничего сказать в защиту своей госпожи. По виду той и не скажешь, что она хотела дальше продолжать эту тему.

Тишина воцарилась совсем ненадолго, вскоре Сота разговорился и принялся что-то активно обсуждать с Хару и Хибики. Асахи отдыхал возле них и попивал прохладительные напитки, которые предложил и тэнгу. Те согласились и тоже отпили — приятно находиться в горячем и пить прохладное. Акико с интересом посмотрела на поднос на стороне девушек, тоже взяла в руки кувшин, наполнила одну из чаш и отпила. Мурашки пробежались по коже, она с наслаждением опустошила сосуд залпом и мигом наполнила вновь. Только принцесса Хачими и Ёске оставались в стороне, отказываясь притрагиваться к напитку.

Хару много пить не стал, а просто лёгонько хлопал ладонями по воде, создавая небольшие всплески. С самодовольной ухмылкой Сота зачерпнул в руки побольше воды и волной пустил её в сторону молодого господина, но тот со смехом проделал то же самое.

— Вы поднос сейчас перевернёте, — возмутился Хибики, вовремя схватив его руками.

— Пускай, — засмеялся Асахи и присоединился к играм тэнгу.

Хибики нахмурился и переставил поднос на камни — специально подальше, чтобы случайная волна не достала. Капли попали в Ёске, Асахи и тэнгу застыли, не зная, как реагировать. Рыжий кои покраснел то ли от жара источников, то ли из-за того, что на него обратилось столько взглядов, смущённо вытянул руку и легонько брызнул в сторону Хару. Из нескольких капелек долетела всего парочка крошечных, но присутствующие дружно обрадовались. Сота подплыл к Ёске, обхватил его рукой и потащил к остальным.

— Пустите! — смущённо пискнул тот, но вскоре втянулся во всеобщее веселье. Розовые глаза принцессы Хачими недовольно поглядывали на него, старались обратить на себя внимание, но мило смеющийся Ёске не замечал свою госпожу.

Та сильнее надула губки и сердито отвернулась лицом в угол.

Вдоволь наигравшись, Хару наконец-то осторожно выпустил свои запачкавшиеся перья, стараясь никого не задеть. Те углубились в воду и врезались в дно, а Хару смущённо подтянул их обратно, едва не заставив исчезнуть. Когда все перья оказались в его руках, он аккуратно положил их на воду, после чего принялся тщательно промывать каждое. Заметив его старания, Сота перестал брызгаться в его сторону, а развлекался с другими.

Через некоторое время Хару наконец-то отмыл все перья, после чего отделился от остальных и переместился на середину источника, где помахал Акико, та немного подплыла к нему и с улыбкой спросила:

— Ты что-то хотел?

Она уже оставила чашу на подносе и хлебала из кувшина.

— Я вот долго думал, — задумчиво произнёс Хару. — Бесхрамная мико немного грустное прозвище, не находишь?