— Во сне дядя не прячет прозвище, наоборот, гордится им.

— Ладно, — тяжело вздохнула девушка, — узнаешь ещё что-то важное, обязательно расскажи.

— Хорошо.

Елена ушла, участковый лишь проводил её взглядом. Считал ли он происходящее в княжеском Ростове сном? Категорически нет. Сон — это сон, в нём вообще ничего не соображаешь, он как марево, как призрачный морок, приходит неожиданно и так же уходит. Ты в нём никто, случайный гость.

А события в княжестве легко укладывались в логику действий. Он шёл туда, куда хотел, делал то, что хотел, без всякой подсказки извне. Его выводы были абсолютно логичны и обоснованы. Какой же это сон?

Да и Алёнушку пора приобщать к более контактным упражнениям.

Засыпал Алексей с лёгкой душой, оба первых июля, и в Горелово, и в Ростове Василия Тёмного, он выложился по полной. А уж каким ударным получилось второе июля в его времени, такого не было никогда.

Подождите-ка, так и в княжеском Ростове они и кузнеца-убийцу сразу поймали и банду воров с рынка накрыли и голландца полностью общипали. Вот это трудовой объём! Да за это орден на грудь полагается! Интересно, как князь отреагирует?

— Просыпайся, — на лоб участкового легла тёплая ладошка, — отец встал, велел и тебя будить.

— Зачем? — удивился Алексей и открыл глаза.

— Вы вчера столько выпили, — рассмеялась Алёнушка, — что отец уверен — ты не сможешь самостоятельно дойти до умывальни.

— Запросто! — участковый молодцевато вскочил с широкой кровати, чем слегка напугал отскочившую девушку.

— Выглядишь, как огурчик, — удивилась княжеская дочь, пристально вглядываясь в лицо молодого человека, — а говорил, что непьющий.

— Так и есть.

На соседней кровати сопел Авось.

— Пусть спит, — махнул в его сторону Алексей.

— Чавось? — полубожок широко зевнул, — Кто спит? Я на службе!

— Вот это правильно, — усмехнулся младший лейтенант и тоже зевнул, — это по-нашему. Бежим умываться.

Следующие полчаса Василий Тёмный обливался холодной водой, косился на Алексея и постоянно спрашивал:

— Голова не болит?

— Нет.

— Точно не болит?

— Точно.

— Крепкий ты, однако. Чем завтракать будем?

— Так еды же со вчерашнего ужина много осталось, — удивился Алексей, — зачем добру пропадать?

— Оно не пропадает, у нас ещё слуги есть, — хмыкнул князь, — но тут ты прав, до молочного поросёночка ни у кого руки не дошли. И зубы тоже. Айда завтракать.

Авось умывался вместе с ними, не морщась и не кряхтя. А он молодец, подумал Попович, стойкий старикан.

Кусок поросёночка Алексей выбрал небольшой, нежный, зато репы и редьки наложил в свою тарелку обильно. Корнеплоды слегка размякли в масле и стали приятнее на вкус.

— Надо записать вчерашние события в хронологическом порядке, — произнёс после завтрака Алексей.

— Уже сделано, — откликнулась Алёнушка, — бумаги подшиты и в архив сложены.

— Умница, — отреагировал князь.

Участковый только покачал головой, если бы все так работали…

— У нас есть тихое место, чтобы позаниматься с Алёнушкой? — спросил Алексей, когда они с князем перешли в кабинет, — Чтобы совсем без лишних глаз.

— Если хотите совместить приятное с полезным, то ступайте на берег залива. Песок, лес буквально в двух шагах от воды. Густые рощи, за десять метров уже ничего не видно. Только охранников возьмите.

— И корзинку с едой, — добавил Авось, — небось проголодаетесь-то на свежем воздухе руками махать.

Только сейчас княжеский Ростов открылся для Алексея с другой, новой стороны. Город, незамутнённый выхлопными газами, летящими машинами, авариями, светофорами и регулировщиками.

Половина окон в домах была открыта настежь и зачастую там сидели тётки в платках и девушки с быстрыми взглядами, простреливающими всю улицу. Парни беззастенчиво глазели на молодух, изредка переговариваясь с ними.

И если двух-трёхэтажные дома в центре города не могли похвастаться лавочками по бокам дома и с фасада, то почти возле каждого одноэтажного дома, подальше от княжеских теремов, лавочки стояли. Простые, сложные, со спинками и без, деревянные, металлические, с украшениями и фонарями, красные, зелёные, белые, свежеокрашенные и облезлые.

На лавочках и скамейках торчали точно такие же тётки в платках с кульком семечек в руке. Правда, при виде охранников, одетых в красные кафтаны, лузганье немедленно прекращалось, чтобы возобновиться, когда процессия удалялась восвояси.

— Не понял, — удивился Алексей, — щёлканье семечек запрещено?

— Да, — пояснила Алёнушка, — в черте города.

— Но я нигде не видел шелуху.

— Её сразу убирают, если патруль дружинников увидит — оштрафует.

— Возле чужих домов лузгать не пробовали? — рассмеялся участковый.

— Пробовали, — ответил один из охранников, — их потом штрафовали вдвойне.

Берег залива оказался недалеко, в получасе ходьбы. Пройдя по тонкой тропинке сквозь действительно густой лес, молодёжь вышла на песчаный берег, лениво облизываемый прозрачной водой.

В этом месте залив делал резкий изгиб и прятал кусочек берега от всех посторонних глаз. Увидеть его можно было только, если кто-то проплывал на лодке или корабле прямо напротив этого места.

Участковый отправил охранников в разные стороны и наказал не хлопать ушами, внимательно смотреть по сторонам. Авось увалился на высокую траву в тенёчек под стройную берёзу и задремал, обняв корзинку с едой и напитками.

— Итак, приготовься. Ты стоишь, к тебе подходят сзади и обхватывают руками на уровне груди.

Вместе со словами Алексей приблизился и крепко обнял девушку. В ответ она громко рассмеялась.

— Ты чего?

— Свидание, что ль, началось?

— Нет, — усмехнулся младший лейтенант, — сначала крепко хватают, обездвиживают человека, потом накидывают мешок на голову, чтобы он ничего не видел и его крики звучали тише и увозят похищенного.

— И что я должна делать? — удивилась Алёнушка, — Я не могу вырваться.

— Можешь, надо только привыкнуть действовать решительно и быстро. Как ты с Митяем справилась?

— Там ситуация была другая. Мы ловили бандитов и он напал на меня. Мог поранить, а то и убить.

— А здесь ещё хуже, похитят и тоже могут убить. Представь, что я враг и будь резка.

— Так что делать-то?

— Вот смотри, тебя обхватили со всех сторон и крепко держат. Так?

— Да.

— Не совсем, тебя держат только по горизонтали, а по вертикали нет.

— Я должна взлететь? — прыснула Алёнушка, но тут же смолкла, — Нет, можно присесть.

— Правильно.

Девушка резко присела. Теперь она освободилась от захвата и только собралась убежать, как Алексей схватил её за шиворот.

— Эй, ты чего?

— Так не убежишь. Сейчас я гораздо выше тебя, и ты вырвалась из моих рук, но будут напавшие и твоего роста и около него, и ты, присев, всё равно чужие руки не скинешь. Кроме того, убегать из положения сидя неудобно, разгона нет.

— Что делать?

— В тот момент, когда приседаешь, надо постараться согнуться вперёд, чтобы ударить меня в живот.

— Чем?

— Попой.

Алёнушка громко расхохоталась. Авось открыл глаза и крикнул:

— Хороший у вас урок. А вы точно правильно занимаетесь?

— Точно, точно, — вздохнул Алексей и стал в сторонке терпеливо ждать, когда княжеская дочь отсмеётся.

— Только ради одного этого стоило попрактиковаться с тобой в бое, — наконец выдохнула она.

— И ещё одно движение будем отрабатывать.

— Какое?

— В момент приседания поднимай руки вверх, тоже резко, словно птица машет крыльями и взлетает.

— Зачем? — глаза девушки широко распахнулись.

— Так ты будешь скидывать с себя чужие руки. Давай-ка, потренируйся сама, а я со стороны посмотрю.

Сначала Алексей буквально вёл Алёнушку поэтапно. Она медленно приседала, одновременно юноша поднимал ей руки и выгибал попу. Да, и натрогался за девичий стан и наприжимался к бедру, но даже не обратил на это никакого внимания. Не до того было.