– Прямо сейчас?

– Да.

Он отпустил её, и девушка вышла на кухню. Она долго смотрела на телефон, прежде чем решилась набрать номер. Послышались гудки, и глубинное желание молило, чтобы на той стороне никого не оказалось рядом. Но судьба распорядилась иначе, и спустя несколько секунд до боли знакомый голос произнес:

– Здравствуй, Наташа.

– Мам, прости… – голос сорвался, и девушка закрыла на кухню дверь. Мама не ответила. – Я знаю, что я плохая дочь, что я не звоню, не приезжаю, что я совсем вырвалась из вашей жизни…

– В том-то и дело, что вырвалась, – прозвучал обиженный упрек.

– Я не хочу, чтобы нас не было друг у друга.

– Что-то случилось?

– Нет, всё в порядке, всё даже лучше, чем в порядке! Всё просто отлично!

– Ты всегда так говоришь…

– Но сейчас это действительно правда, мам!

– Я рада.

– Хочешь я приеду?

Тишина.

– Мам?

– Тебя не было два года! – закричала женщина на той стороне провода. – А теперь ты соблагоизволила приехать? С барского плеча подачки нам не нужны! Два года без тебя жили и ещё проживём!

– Мам, не надо, – Наташа всхлипнула. – Мам, прости меня!

– Стыдно такую мать иметь, да? В городские захотела? А у нас тут что, не люди живут?!

– Да я просто хотела другой жизни…

– Я может тоже хотела другой жизни! Да тебя растить надо было! А теперь что? Получите-распишитесь свою награду?! Тьфу!

– Я прямо сейчас приеду. Сейчас посмотрю расписание электричек и приеду! – Трясущимися руками она открыла ноутбук. – Вот, вот, сегодня в десять есть поезд, я ещё успеваю!

– Да куда ты ночью-то попрешься! Вот как была, так и осталась! – уже спокойнее продолжила мать. – До утра хоть подожди.

– Да я и так доберусь.

– По вокзалам ночью одни бомжи да воры шастают!

– Хорошо, завтра есть в восемь утра. Я на нём приеду.

– Ну приезжай, – голос стал ещё мягче. Девушка словно увидела маму перед собой, её худое лицо и седые волосы, и так отчаянно захотелось её обнять. Что же с ней было все эти два года? Она ослепла и оглохла, и только Слава смог разбудить забытые чувства сегодняшним разговором с отцом.

– Я правда приеду, мам. В этот раз – обязательно.

– Ну тебя, – совсем по-доброму ответила та. – Мы ждём тебя, Наташенька, очень ждём!

Девушка повесила трубку и вытерла слезы дрожащей рукой. Что же это? Откуда сырость и где железные стены, что столько времени защищали от всего на свете? Она подумала про Гонконг, про запланированный маршрут и места, которые так хотела увидеть. Поймёт ли её Федор? И зачем она только предложила приехать завтра... Может, перезвонить и перенести поездку на две недели вперед?

Она вновь позвонила маме.

– Что такое? – послышался испуганный, подозрительный голос.

Дочь запнулась, но быстро взяла себя в руки:

– Хотите с папой что-нибудь? Может, вкусняшек каких или одежду? Как с деньгами, может, денег привезти?

– Ничего не нужно. Сама приезжай.

Девушка отключилась и былые сомнения опять заполнили голову. Что сказать Федору? Они так долго выбирали страну, отель, маршруты для прогулок, она прозвенела ему все уши о том, как ей не терпится оказаться с ним на жарком пляже, как они будут гулять по ночной набережной и вдыхать морской воздух. А сейчас она бросает его едва ли не у аэропорта и собирается куда? Туда, откуда так стремилась убежать. Как объяснить, что... Размышления прервались, когда на кухню распахнулась дверь, и руководитель опустился на стул.

– Я не поеду в Гонконг, – выпалила Наташа и испугалась – слова словно сами слетели с языка.

– Я уже понял. Сколько ты не видела родителей?

– Два года…

Он тяжело вздохнул.

– Я отменю бронь и сдам билеты. Вычту из зарплаты издержки.

Девушка улыбнулась и бросилась ему на шею. Федор обнял её и больше никогда не спрашивал о семье.

Наташа шла под жарким солнцем вдоль дороги. Заплатки на асфальте плавились, из канавы по правую руку истошно воняло канализацией, мимо на старых велосипедах с обтертой краской изредка проезжали местные. Они оборачивались на городскую красавицу, но никто из них не был ей знаком. Она повернула направо, на усыпанную гравием дорогу и увидела старое двухэтажное здание. Синие рамы окон тоскливо взирали пыльными занавесками на гостью, которой здесь не было вот уже два года. Что-то вокруг изменилось, но осталось тем же, и девушка явно ощутила неумолимое течение времени. А вот и лестница на второй этаж, пологая, длинная, широкие деревянные ступени уводили на площадку, где смотрели друг друга четыре квартиры. Наташа перенеслась в детство и юность, вспомнила уличные бои с соседскими ребятами, самоотверженного Игоря, который всегда спасал её из любых передряг, и улыбнулась. Возможно, здесь было не так уж плохо? И добрый мальчик из прошлого был ей настоящим другом? Надо бы его навестить...

Остановившись перед дверью, она глупо топталась на месте, но чьё-то кряхтенье снизу заставило нажать на звонок. Донеслись поспешные шаги, скрежет замка, и распахнулась дверь. На пороге стояла постаревшая мама. Половина головы в бигуди, вторая – в скромных мелких завитушках. Девушка улыбнулась и тихо обняла её.

– Приехала, ну наконец-то! И как тебе не стыдно! Два года, Наташа! Два года!

– Так получилось, мам. Это не повторится. Теперь у меня всё наладилось, у меня появилось свободное время…

– Тебя же не в рабстве держали!

– А где папа?

– Не пришёл ещё. Сегодня его смена, не получилось поменяться.

– Он всё там же? Охранником?

Мать кивнула, и дочь прошла в старенькую, но опрятную квартиру.

– На следующей неделе день поселка. Может, приедешь?

– Я из-за этой поездки отменила Гонконг! На следующей неделе я точно не смогу!

– Гонко-онг, – протянула женщина, – ну ехала бы в свой Гонконг, зачем в наше захолустье пожаловала?

– Не обижайся, я же не к тому, – Наташа приласкалась, и мать с удивлением уставилась на неё.

– Нет, у тебя и правда что-то произошло!

Девушка рассмеялась и прошла в свою комнату. Здесь всё было по-прежнему: скрипучая железная кровать, красный ковер на стене, который она люто ненавидела, коричневые деревянные полы, до дыр протертые и облупленные, почти развалившийся письменный стол и узкий шкаф, который отец сколотил сам. Она обвела крохотную комнатенку глазами и невольно сравнила её со своей шикарной квартирой. Захотелось обратно в город, в своё гнездо, к своему мужчине, но она подавила желания, быстро переоделась и вышла на кухню, где уже вовсю хозяйничала мама. Как в старые недобрые времена... И снова изнутри полезла вся та горечь и тоска, ностальгия пульсировала в груди учащенным сердцебиением. Вот она – та самая жизнь, которую невозможно выносить! Здесь нельзя находиться ни минутой больше положенного срока! А где-то там горят огни Гонконга, и кто-то заселяет их люксовый номер…

Несколько часов они проговорили с мамой, вспоминая прошлое и не касаясь будущего. Пришел отец, и родные радостно обнялись. Прозвучало много теплых слов, но несмотря на это два года не прошли даром – небольшая не то прохлада, не то обида присутствовала в каждом жесте, взгляде, замершем слове.

– Как поживает Игорь? Он не вернулся обратно?

Мать с отцом переглянулись, и женщина опустила глаза в кружку.

– Что-о? Ну говорите! Женился что ли? – рассмеялась Наташа, не чувствуя ни капли ревности. – Я прекрасно устроила свою личную жизнь и за него буду только рада!

– Нет, не женился, и никогда не женится, – странным голосом сказала мама.

– Ориентацию поменял?

– Хватит язвить!

Девушка вспыхнула, готовая сорваться и в эту же секунду покинуть дом, но обещание побыть здесь хоть немного сдержало бешеный порыв.

– Нет его больше, – тихо произнёс отец.

– В каком смысле? – Подступила тошнота, и Наташа схватилась руками за стол, как будто мир вокруг неё завертелся.

– Во всех…

– Так, мы сейчас говорим об Игоре, – снисходительно улыбнулась дочь, – о мальчике, с которым я дружила всё детство, который был моей первой любовью и с которым я уехала в город?