Сейчас был запланирован полет в самый дальний поселок СНР – на секретную базу «Линкор». Лететь надо было порядка пятисот километров, строго на юг. Помимо самолета туда можно было добраться также по дороге и по реке – на катере. Но самолетом, сами понимаете быстрее и комфортней, а у нас сейчас каждый час на счету. Вчера с «Линкора» пришло сообщение от Николая Жудина, руководителя тамошнего научного отдела, что им удалось наконец продвинуться в поиске пропавших мракоборцев и требуется мое личное присутствие.

Вот я и собрался в путь. Помимо меня полетят глава мракоборцев Смехов, Раков, который все это время вплотную занимался вербовкой и тренировкой новых мракоборцев, вахмистр Алексей Федоров (его повысили в звании) и Виталий Сиротин.

Пока техники вместе с Верой проводили предполетную проверку самолета, я читал отчет о состоянии вооруженных сил в Новой Москве. Плохая сводка, отвратительная! Новая Москва полным ходом готовилась к большой войне. Вербовались наемники, запустили не меньше десятка тренировочных лагерей, завозилась тяжелая техника с той стороны. Есть даже отрывочные сведения о появлении у них реактивной боевой авиации – нескольких звеньев штурмовиков СУ-25. А против кого могут воевать новомосквичи? Конечно, против нас, против кого же еще!

Ко всему этому пришли сведения от братьев Алиевых, которые упорно рыли землю в поисках тех, кто скупал баранину в промышленных масштабах. На севере Новой Москвы, примерно в пятидесяти километрах от новомосковского портала, разместился большой барачный городок, в который и везли баранину со всего Закрытого сектора. По предварительным разведывательным данным, в этом поселке разместилось около десяти тысяч выходцев с Ближнего Востока. Откуда они, пока было неизвестно, но с большой долей вероятности можно утверждать, что это игиловцы, которых вывезли из Турции и с севера Сирии. Рядом с поселком обустроили большой тренировочный комплекс, где гоняли бородатых мужиков, обучая их воевать в условиях густого леса.

Вот такие вот пирожки с котятами! Горячие и очень неприятные. Надо что-то предпринимать, чтобы размотать всю эту ораву на дальних подступах. Надо вступать во встречный бой и молотить врага на его территории.

Тяжелый вздох сидящего рядом Витьки Сиротина отвлек меня от просмотра сводки. Витек неприкрыто маялся и всячески привлекал к себе внимание.

– Вить, чего ты такой смурной сидишь? – спросил я у Сиротина-младшего.

– Да все никак не выходит из головы тот чертов куратор, которого я вычислить не могу. Ну, тот самый, которого мы зацепили коньяком в том алкомаркете. Все ищу его, ищу и никак найти не могу.

– А может, нет никакого куратора-резидента? – предположил я. – Нет его, и все! Ты не думал, что ищешь того, кого нет на самом деле?

– Может, и так, может, и нет его, – понуро опустив голову, пробубнил себе под нос Витька.

Видно было, что молодой парень сильно расстроен тем, что ему никто не верит. Не верят в существование главного злодея, главного кукловода, который нам противостоит. Я его понимаю. Когда я начал трудиться в контрразведке, мне тоже жутко хотелось поймать иностранного шпиона, причем чтобы он был не нашим завербованным трудягой с судостроительного военного завода, а каким-нибудь англосаксом, задержанным с поличным в тот момент, когда он снимает на микрокамеру чертеж жутко секретного крейсера или подводной лодки. Но за все время службы мне ни разу не доводилось встречать иностранного шпиона. Наших вредителей и расхитителей военной собственности и имущества хоть отбавляй, а вот иностранного ни разу не удалось поймать.

– Вить, – иронично хмыкнул я, – ну как, по-твоему, должен выглядеть этот куратор-резидент, а?

– Думаю, он средних лет, весь такой аккуратный, причесанный, в очках. Весь такой интеллектуал и интеллигент. Костюм-тройка хорошего пошива, бабочка и замашки Джеймса Бонда. Такой, знаете ли, слащавый ублюдок, – неожиданно выдал Витек.

– Кто тут у вас слащавый ублюдок? – заинтересовалась нашим разговором подошедшая к машине Вера. – Все готово, можем взлетать.

– Да Витек все переживает, что никак не может поймать главного злодея. Он уже даже мысленно представил его во всех деталях, – ответил я жене. – Этот злыдень должен быть в костюме-тройке отличного пошива, бабочке и очках, – саркастически выдал я.

– А еще у него тросточка с набалдашником в виде змеиной головы, внутри которой находится клинок, – поддакнула Вера.

– Точно! – усмехнулся я. – И зовут его профессор Мориарти!

– Жень, я сейчас серьезно, – одернула меня Вера. – Я серьезно видела мужчину, которого ты только что описал. Костюм-тройка, бабочка, очки, ухоженный и слащавый, только у него была еще трость с клинком внутри. Собственно говоря, по этой трости я его и запомнила. Хотела тебе такую же на двадцать третье февраля подарить, но потом подумала, что коньяку и носкам ты обрадуешься больше.

– Вера, Вера, где вы видели этого мужчину?! – тут же запрыгал от нетерпения Витек. – Где? Когда? При каких обстоятельствах?

– Перед нашим отпуском, после которого Женька пропал, я возвращалась из Сосновска. Вот в аэропорту Сосновки я его и видела, он как раз проходил регистрацию на рейс до Новой Москвы и сдавал службе охраны эту трость. Ну и, опять же, нечасто встретишь в Сосновске любителей носить бабочки и костюмы-тройки. Так что он мне запомнился.

– Я думаю, это просто совпадение, – попытался я унять безумный энтузиазм Вити Сиротина.

– Нет, я чувствую, что это он! – твердо заявил Сиротин-младший. – А какого числа это было, помните? И время вылета?

– Какое число? – нахмурилась Вера и перевела взгляд на меня, зная о моей абсолютной памяти.

– Шестое июня, – хмуро буркнул я, понимая, что Витька уже и бульдозером не сдвинуть. – А на Новую Москву рейс в три часа дня.

– Так, ага, шестого июня в три часа дня. Евгений Палыч, а у нас же там свои камеры есть. Правильно?

– Правильно, камеры есть, и сведения с них хранятся год. Но надо лететь в Сосновск.

– Товарищ командир, разрешите не лететь с вами на «Линкор», а отбыть в Сосновск для проведения оперативно-розыскных мероприятий? – официально обратился ко мне Витек.

– Разрешаю, – разочарованно махнул я рукой. – Вали, ищи своего секретного резидента.

– Спасибки! – выкрикнул на ходу Витек и стремглав бросился к зданию аэровокзала.

– Зря убьет время, – прокомментировал я действия Виктора.

– Ничего, пусть попробует. В конце концов, сам же говорил, что Витек еще ни разу не ошибался в своих, пусть и таких несуразных, подозрениях.

– Вер, если и в этот раз Витька окажется прав и действительно схватит за хвост главу вражеской нелегальной разведки, то я разведу руками и больше никогда не буду с ним спорить.

– А может, давай забьемся? – хитро прищурилась Вера. – Если я оказалась права и тот самый дядька в тройке и правда московский шпион, ты купишь мне еще один самолетик. А? Согласен?

– Какой еще самолетик? – с опаской спросил я.

– Вот такой. – Вера сунула мне в руки рекламный проспект. – Это самолет-амфибия, он может садиться не только на воду, но и на шоссе. Очень удобная штука. Согласен?

– Ну давай забьемся, – согласился я, протягивая руку. – Дядька, разбей!

Дядин разбил спор. Я полез из машины, чтобы занять свое место в самолете. Знал бы с самого начала, что Витька соскочит и не полетит, взял бы кого-нибудь другого, но сейчас уже поздно, нет времени на ожидание. Может, занять свободное место дополнительным грузом?

– Нина, – крикнула Вера, обращаясь к нашей дочери, которая пришла нас провожать и сейчас разговаривала в сторонке с Лехой Федоровым. – У нас одно место освободилось. Может, с нами слетаешь? Дам тебе подержать штурвал самолета.

– Конечно, полечу! – тут же ответила согласием Нина.

– Я сейчас не понял: что это было? – нахмурился я, обращаясь к жене. – Вообще-то мы летим на секретный объект, куда возможен допуск лиц, лишь прошедших серьезную проверку.

– Вообще-то, – шепотом ответила мне жена, – у Нины с Лешей, похоже, возникли определенные чувства. Поэтому, командир-вредина, оставьте за бортом секретность вашего объекта, когда речь идет о высоких чувствах.