Леха Федоров, пусть и орденоносец, и сын знаменитого атамана, для Нинель Уманской был не более чем обычным деревенским простачком. Ну что ж, бывает и такое, любовь, как известно, штука тонкая, и не каждому дано ее понять. Короче, наследница империи Уманских дала нашему парню от ворот поворот, или, как говорят у казаков на Дону, выкатила гарбуза. Но Леха-то наш все-таки казак, парень горячий, его так просто не собьешь. Решил наш казачок, который, между прочим, по основной воинской специальности (это я прочитал в его военной книжке) был разведчиком, выследить свою ненаглядную и понять, на кого она его променяла.

Следил он за девушкой больше месяца. За это время Леха понял, что Нинель скрывает не сердечные тайны, а что-то пострашнее – то, за что ее гарантированно поставят к стенке, предварительно намазав лоб зеленкой. До самого последнего момента Федоров надеялся, что ничего страшного не случится, его возлюбленная наиграется в «игры престолов» да и бросит это опасное занятие. А как узнал, что произошло сегодня в Петросвете, так сразу понял, что девушку надо спасать.

Вначале он хотел силой ее выкрасть и увезти в родную станицу, но девушка пропала; он попробовал отыскать любимую, но безрезультатно. В итоге от отчаяния он пошел на крайнюю меру и обратился за помощью лично ко мне. Паренек подумал, что единственный человек, который сможет отмазать его Нинель от «вышки», это я. Леха искренне верил, что только я могу ему помочь. Так и было, только в моей власти было помиловать преступника, виновного в тяжком деянии… Вот только я ни разу этой властью не воспользовался.

За то время, пока я пребывал у власти в Сиротниске, ко мне сотни раз обращались родственники проходивших по «расстрельным» статьям преступников, некоторые из них даже были в дружеских отношениях с моей семьей, но это никому не помогло. Если человек виновен и наказание – расстрел, то неважно, кто он и кто его родственники, кара настигнет виновного. Но пока я Федорову об этом не говорил, пусть парень думает, что все будет хорошо. Так и ему, и мне легче!

Из рассказа Алексея Федорова удалось узнать десяток фамилий и несколько мест, где чаще всего собирались заговорщики. По адресам проживания и местам встреч тут же были высланы группы захвата. А мы сейчас ехали к месту, которое очень хорошо подходило для проведения магического ритуала, – на Сиротинское городское кладбище.

– Группу Дубровского уже вызвали? – поинтересовался я у дежурного.

– Нет, – отозвался дежурный. – С ними нет связи. Начальник Пятого отдела Смехов доложил, что час назад Дубровский с группой из шести мракоборцев выдвинулся на ликвидацию прокола возле Тухлого болота. Вертолетчики доложили, что группу благополучно десантировали, и улетели обратно. Смехов уже завернул вертолеты обратно; как найдут группу «Альфа», с которой ушел Дубровский, доложат.

– Кто есть свободный из мракоборцев? – задал я дежурному следующий вопрос.

– Есть группа «Сигма» на аэродроме. Вызвать?

– «Сигма»? – переспросил я, мысленно вспоминая последовательность букв греческого алфавита. – Это кем, интересно, она укомплектована? И где все остальные группы?

– В группе «Сигма» три сотрудника: старший группы прапорщик Федор Гныш – мракоборец третьего разряда, а также два «лучика»-стажера.

– Повезло, – буркнул Док. – Третьеразрядник и два Дауна. Вот мы с ними навоюем!

Дежурный проигнорировал комментарий Ракова:

– Сегодня как прорвало, вызовы и сообщения о проколах валятся как из рога изобилия. Опять же, с утра действует «желтый» уровень опасности по коду «Тьма», вот мракоборцы на каждое сообщение и выезжают лично, а иначе отправляли бы для проверки наряды милиции.

– Проколов, говоришь, много? А ну, выведи мне схему проколов и наложи ее на карту города.

Через минуту на моем планшете появилось изображение карты Сиротинска и прилегающих окрестностей. На карте мигало несколько дюжин ярко-красных точек. Располагались они хаотично и были рассыпаны по всему городу. Приглядевшись, я вдруг понял, что в этом, на первый взгляд, хаотичном расположении есть некая симметрия. Я вывел изображение на большой экран, закрепленный на одной из стен мобильного штаба.

– Док, видишь симметрию? – спросил я у Ракова.

– На снежинку похоже, – приглядевшись, выдал Док. – С центром… А ну, лейтенант, соедини точки, поглядим, где будут пересекаться линии.

– Я тебе и так скажу, где они пересекаются, – нахмурился я. – На кладбище!

– Твою ж мать! Да якорный ты карась! – ошарашенно выматерился Док. – Неужели началось?!

– Стойте, стойте!!! – неожиданно закричал казак Федоров.

– Что случилось? – всполошился я.

– Вон там! – парень тыкал пальцем в окно. – Вон там Нина! Мамой клянусь, это она!

– Притормози, – приказал я водителю.

– Показалось, – отмахнулся Док. – Что ей здесь делать? До кладбища еще пилить и пилить.

– Нет, я вам точно говорю, что это была она, я ее фигуру узнаю из тысячи. Тем более что в этом районе она пару раз появлялась. Я за ней следил и видел, как она заходила вон в тот дом, – указал Федоров на трехэтажный дом, на первом этаже которого было какое-то развлекательное заведение. – Там клуб какой-то, типа дискотека и караоке.

– Кэп, нас на кладбище ждут. – Раков нетерпеливо выбивал пальцами чечетку на обшивке автомобиля. – Таран доложился, что у них все готово. Кладбище оцепили, подозрительных личностей выявили, готовы к захвату.

– Узнай, есть ли среди них Уманская, – приказал я.

Что делать? Кинуться в погоню за миражом, доверившись молодому казачку, который в мимолетном силуэте смог узнать свою возлюбленную, или гнать на городское кладбище, где уже все готово к силовой операции?

– Нет, ее там нет, – через пару минут доложил Раков.

– Товарищ командир, – обратился ко мне дежурный, – в указанном Федоровым здании располагается питейное заведение «Ведун». Так вот, судя по внутренней сводке, там сейчас будет производить какие-то действия группа Суркова. От них был запрос.

– Кого они запросили для силовой поддержки? – спросил я.

– Неизвестно, – пожал плечами дежурный. – В сводке не указано.

– Витьку Сиротина он напряг, – хмуро прошипел Док. – Кэп, вон, гляди, тарантас младшего Сиротина стоит. Три своих золотых зуба даю, что тут группа «Енотов» работать будет.

– Влипли, – сглотнул дежурный. – Лишь бы патронов хватило.

– И не говори, – поддержал его Раков. – Сурков в связке с младшим Сиротиным – та еще гремучая смесь.

– Не нагнетайте, – шуганул я подчиненных. – То, что Сурков взял для силового обеспечения группу Витька, еще ничего не означает.

В этот момент в кузов машины постучали. Дежурный глянул в экран монитора, передающего изображение от одной из наружных камер, и доложил:

– Снаружи капитан Сурков с двумя подчиненными. Запускать?

– Давай, – махнул я рукой.

– Наше вам с кисточкой, – радостно улыбаясь, поприветствовал всех Виктор Сурков.

За спиной Суркова маячил довольно улыбающийся Витька Сиротин – младший сын главы нашей республики.

Виктор Сурков приходился мне кумом: я крестил одного из его детей. Знаете, сколько детей у Суркова? Нет? Двенадцать! Когда-то давно, еще в старой жизни, в Старом мире, жена Суркова год провела с дочерью в хосписе для безнадежно больных детей. Тогда они не знали о существовании этого мира, да и не было у них столько денег, чтобы спасти собственного ребенка.

А потом жена Виктора узнала, что есть некий мир, уйдя в который, можно спастись от рака. Знаете, что они сделали? Забрали двенадцать отказных детей разного возраста, тех, на которых плюнули собственные родители и государство, погрузили их в небольшой автобус и переправили в этот мир, где теперь растили их и воспитывали. Самое удивительное, что когда данные Суркова пробили по базам, выяснилось, что его никто не ищет, то есть получалось, что человек, укравший дюжину детишек, никому не нужен. Вот такой вот коленкор!