Он её что, десять минут назад купил?

Да он…

Хм…

Я хочу разозлиться, но успокаиваю тайфун у себя на душе. Остужаю бурлящую кровь и послушно сажусь в машину. Этот хвост в чёрном снова на переднем сиденье.

Интересная у Басманова реакция. Неужели он так заморочился только из-за того, что я теперь беременна? Странно… И он каждую теперь такую прихоть будет исполнять? Вряд ли.

Но с чего он стал… таким податливым? Вчера совершенно отказался слушать меня. А сегодня это…

Не верю, что это из-за беременности. Вчера, когда он сам узнал об этом, не проявил никаких эмоций. Мог приобнять меня, погладить по животу. Но… не сделал этого. Я рада, конечно, что он не трогал меня. Но теперь путаницы в мозгах ещё больше.

— Шеф просил передать, что вам нужно уволиться из-за вашего положения.

Я ничего не отвечаю на эти слова. Иначе сорвусь, начну кричать и плакать. Обидно до слёз. Он теперь вообще всю мою жизнь контролировать будет? И режим сна тоже? Сколько раз я схожу в туалет?

Прикусываю губу, ощущая металлический привкус.

Нет, я не хочу.

Я готова была терпеть это, но… до того, как узнала, что Булат играет грязно и трахает меня, зная, что я его племянница.

Моральный подонок…

В тишине доезжаю до клуба. Я должна была приехать намного позже, поскольку сначала планировала заехать в женскую консультацию. Но прихожу на работу к самому открытию. Сейчас вряд ли встретишь хоть одного посетителя.

Гена по моей просьбе остаётся сидеть в машине. Чтобы не привлекать внимание. Мне слухи не нужны. Он с трудом, но соглашается, при этом заранее обсудив с Басмановым. Все спорные ситуации он решает с ним.

Спокойно работаю несколько часов, не зная, что делать.

Я убегу, уеду. Но только вот… Как? Теперь этот охранник ходит за мной по пятам. Можно было бы выйти через чёрный выход, но… не сегодня. Нужно продумать план. И сбежать до того, как Басманов договорится со своим другом Громовым о моём увольнении.

Чёрт…

Иду по коридору, опустив взгляд в пол и обняв себя за плечи.

Ещё один выматывающий день.

И я снова в неизвестности…

— Ульянка!

Вздрагиваю, резко остановившись и чуть не упав. Поднимаю голову. Весёлая Машка вылетает из-за поворота. Возбужденная, на эмоциях. Подлетает ко мне.

— Там тот мужик пришёл. Спрашивал о тебе и в порядке ли ты, — тарахтит, запыхавшись.

— Какой мужик? — хмурю брови.

— Ну, Бодров же, — застываю с зависшей в воздухе ногой. — Ты же при нём тогда в обморок упала. И он вот – в привате сидит. Кофе заказал. От стриптизёрши даже отказался.

Поигрывает бровями.

— Может, тебя ждёт, а? Отнесешь ему кофе?

— Да ты что! — выпаливаю, возмущаясь. — Ты на что намекаешь?! Он мой…

Я резко замолкаю. Нет, не нужно ей об этом знать.

Но вот… кофе отнести ему следует.

Кажется… я нашла выход из своей ситуации. Один шанс, маленький, но хоть какой-то…

Быстро бегу по коридору под стук собственного сердца.

Хватит уже быть маленькой Ульяной, что боится показаться отцу. Скоро я стану мамой. Скорее всего, одиночкой. И мне нужно быть сильной. И найти спасение от Басманова.

Я сама делаю кофе Бодрову, отношу в приватный зал. Внутри светло, мужчина сидит в кресле с планшетом в руках. Я подхожу к столику, вновь ощущая дикое волнение, от которого сводит лёгкие.

Нелегко это говорить.

Но я кашляю, привлекая его внимание.

— Спасибо, — коротко кивает. — Можешь идти.

— Нам нужно поговорить, — выпаливаю заплетающимся языком. Я даже не уверена, что вообще говорю это. И судя по тому, что он переспрашивает, сказала я это, зажевав слова.

— Что?

— Нам нужно поговорить, — повторяю ещё раз, но на этот раз чётче. И неожиданно для самой себя, всё так же на эмоциях, выдаю: — Папа.

Басманов

Как дурак, пялюсь на «Ролекс», считая, сколько времени осталось до встречи с Ульяной.

Сегодня к трём я заберу её из клуба, и мы поедем к врачу. Узнаем, как поживает наш малыш. А потом, на днях, отправимся в ЗАГС. Сделаю этой глупышке предложение руки и сердца. Покажу ей свои серьёзные намерения.

Чтобы об аборте больше не думала, если боится.

Нечего бояться. Я рядом. Обеспечу её, нашего ребёнка.

Снова вспоминаю нашу переписку и бью грозно по столу.

Сходила к врачу, взяла таблетку. Знаю я, какую именно. Экстренной контрацепции.

Не мог в тот вечер приехать к ней, проконтролировать. Боялся, что выпьет. Смог вырваться только на следующий день. Дома не было, на работе тоже. А тут отчёт с карты пришел, которую я ей отдал. Узнал, где гуляет, и жутко разозлился. Помчался за ней.

Скорее всего, таблетку выпить не смогла. Слабенькая она у меня, маленькая. Испугалась.

И на аборт побежала.

Как подумал об этом – ярость глаза застелила. Взял её под контроль. Временно.

Дам ей обязательно слабину, когда… поймёт, что ребёнка я очень хочу. От неё.

Вчера не мог показать всех искренних и настоящих, рвущихся наружу чувств. Не при своих людях. И не тогда, когда я зол, как хрен знает кто. Но сегодня залюблю её, как умею.

Только после врача.

Через сколько у нас встреча?

Через час.

Я уже соскучился. Хочу вдохнуть запах сирени, дотронуться губами до нежной бархатной кожи.

С ума сошёл. Спятил…

Нет. Я не вытерплю. Не буду ждать приёма. Заберу её раньше, отвезу в свою квартиру. Доведу нас обоих до оргазма, а потом мы поедем в клинику. Узнавать, всё ли хорошо с нашим малышом.

Звоню Гене, говорю, чтобы привёз Ульяну сюда.

И с нетерпением жду свою чудачку.

Жутко хочется глянуть, какой она будет во время беременности дальше… Какие ещё закидоны мне продемонстрирует?

Фиолетовый самолёт захочет?

Усмехаюсь, вновь отвечая на входящий звонок Гены.

И в следующую секунду прихожу в бешенство, слыша слова охранника:

— Шеф, а в клубе её нет…

Глава 58

— В смысле – нет?

Самообладание трещит по швам.

— Пропала.

— Как пропала?

— Не знаю, шеф… Я в машине сидел. Мимо никого пропустить не мог. Она не выходила.

— Идиот, — тихо вздыхаю, устало потирая переносицу пальцами. Но его не виню – я сам разрешил ему остаться в машине, чтобы не привлекать к Ульяне много внимания. А она могла запросто ускользнуть через запасной выход. О нём я не подумал. — Иди порасспрашивай её коллег, куда она могла деться. Вдруг в туалете сидит, блюёт. Токсикоз – дело такое.

— Проверю.

Он отключается, а я чуть не бьюсь головой о деревянный стол.

Хочу убивать и крушить. А ещё – задушить себя собственными руками. За тупость. Мог и догадаться, что она может сбежать. Это же Ульяна. Непоседа. Вытворит что-нибудь, а ты потом за ней бегай.

Но теперь она не одна убежала. С ребёнком. Моим, мать его, малышом. Которого я хочу, да. Никогда не хотел. Не задумывался. Но после расставания в пару дней, которые я провёл в компании с братом, понял, что семья… это то, чего я хочу. Особенно с Сирениной.

И отцом готов стать внезапно. Хотя раньше вообще себя в этой роли не представлял.

А тут… что-то перемкнуло. Закоротило. Помешался… Как долбаный одержимый.

Отвлекаюсь на мигающий телефон.

Неужели Гена нашёл её? Так быстро?

Но нет. Сообщение не от Гены. А от той, которая за секунду заставит волноваться.

Открываю сообщение и с трудом удерживаю телефон в пальцах, чтобы не выкинуть его в окно.

«Я уехала к бабушке и дедушке. Знала, что ты меня не отпустишь, поэтому убежала. Прости, вернусь, как всё им расскажу. Только не приезжай, не создавай мне проблем».

Одна маленькая соплячка обошла охранника. Обошла меня. И легко смылась, как она умеет.

Мне ничего не мешает остановить то, на чём она сейчас направляется в свою деревню Гадюкино. Но не травмирую ли я её? И так веду себя, как долбаный дикарь, который не желает показывать свою самку остальному миру.