Пусть видит, что я злая.

— Ты меня похитил.

Сидит, что-то печатает на экране телефона.

— А мне показалось, ты согласилась.

— Всё было не так!

Ладно. Относительно так. Когда он взглянул на меня бешеным как у собаки взглядом – все слова пропали. Страх надавил на разум, что лихорадочно выкрикнул губящее меня «хорошо».

— Так, — отрезает, обрывая всю беседу. — Это ненадолго.

— Какая разница, на сколько! Ты…

— Я спас твоего брата, — заладил, как застрявшая на одном месте кассета. И только поэтому чуть успокаиваюсь. Я еду с ним не по принуждению, а сама. Горько это признавать. Но это так. Он погасил долг Стаса. Помог ему пока залечь на дно.

Боже, какие страшные слова!

Я будто попала в какой-то боевик!

— Но там ведь не всё так серьёзно? Надолго это всё?

Пожимает плечами.

Кажется, меня где-то наёживают… Щёки горят, да предчувствие нехорошее.

— Не беспокойся.

Легко ему говорить…

Вздохнув, зарываюсь носом в запах его свитера. Пахнет умопомрачительно. И я сильнее зарываюсь в него носом, ещё раз благодаря судьбу за то, что рядом со мной всё же Булат, а не тот урод, что лез мне под халат.

Не такая уж и участь тяжёлая. Только…

— Ты ведь не будешь до меня домогаться?

— Буду.

Ну вот. Я только подумала, что он нормальный, а он…

— Там, куда мы едем, у тебя будет отдельная комната.

Это радует. Не придётся с ним спать.

Опять смущение погребает меня под толщей снега, как лавина.

Я с ним уже спала. Да-да, в одной кровати.

А там ещё кто-то приходил… Мне так хотелось спать, что я смутно помню. Только голоса. Даже слов не разобрала. Спать хотелось жутко…

Эх, Ульяна, даже тут приключения на свою попу нашла.

А теперь расплачиваешься за это.

В молчании мы уезжаем. Едем вечность. Приезжаем туда, где много снега уже лежит. Первый, кажется…

Ясно. Меня похоронят в могилке. В отдельной. Он же сказал, что у нас они будут разные. Так вот что он имел в виду…

Накрутив себя, я удивляюсь, когда мы заезжаем на территорию коттеджа. И первое, что бросается в глаза – роскошный дом с окнами в пол. Я не вижу, что там, из-за светоотражающей плёнки.

И хочется зайти, погасить интерес.

Но я пока сижу в салоне, посматривая на свои ступни и играя пальчиками в больших носках, и решаю, как мне выйти на улицу.

Долго ждать ответа не приходится.

Дверь перед самым носом распахивается, и я оказываюсь на руках у Булата.

— Вот, кстати, — наивно болтаю ножками и на секунду пользуюсь ситуацией. Я в полной жопе, да, но надо хотя бы из этой ситуации выуживать плюсы. — А вы не подумали, что у меня одежды нет? Как я на улицу выходить буду? Постоянно у вас на руках?

— Если потребуется, — хмыкает по пути в дом. Ильяс, полностью бетонированный мужик, не реагирующий ни на что в этом мире, открывает дверь ключом.

— Так не пойдёт, — летит от меня упрёк. Да я ему мозг ложечкой съем. В протесте скрещиваю руки на груди. — У меня вообще вещей нет. А ваши… Большие. И трусы я ваши не надену. Там эта пипка впереди, она вообще раздражает, и…

Я ахаю и замолкаю.

Булат заносит меня в дом, и я рассматриваю всю красоту.

Только сейчас я осознаю, что я буду спать на кровати.

На кровати! На своей… Не на матрасе…

М-да, избаловалась ты, Ульяна. Матрас тебе уже не нравится.

Не нравится… Я поэтому и не хотела вставать с двуспальной кровати сегодня. Там мягко было, уютно, ароматно…

Да я готова душу дьяволу продать, чтобы на матрасе не спать и не знакомиться с тараканами.

От невольного воспоминания передёргивает.

— Что? Не понравилось? — сурово, сведя брови в переносице, спрашивает мужчина.

— Нет, всё нормально, — активно киваю. Снова возвращаюсь к прежней теме. — Но мне нужна одежда… А это заехать домой и…

Я не замечаю, как мы заходим в комнату. И меня резко скидывают с рук, из-за чего я падаю, зажмурившись. В непонятках утыкаюсь носом в мягкий матрас.

Боже мой… Я остаюсь жить здесь.

Не могу даже шелохнуться. Утопаю в облачке и хочу уснуть.

— Вещи в шкафу, — как гром среди ясного неба звучит над головой. — Еду Ильяс выгрузит минут через десять. Я отъеду.

Отрываюсь от райского наслаждения и не успеваю спросить, куда смылся этот мужчина. Дверь уже захлопнулась. От мужчины остался только шлейф слабой лаванды и корицы.

Но я ничуть не расстраиваюсь.

Как раз будет время обойти дом, всё рассмотреть.

И на всякий случай придумать пути отступления.

На са-а-а-амый крайний…

Глава 33. Ульяна

Первым делом залезаю в шкаф. Женская сущность и прирождённая любовь к красивым вещам сами подталкивают меня к гиганту с зеркалами. Басманов же сказал, что меня там ждёт нормальная одежда, а не эти мужские мешки, которые еле держатся на моём теле.

Интересно, чьи они? Мы сорвались так быстро по желанию Булата, что вряд ли он подготовился…

Меня чуть не ослепило от обилия вешалок и одежды на них. Всё разноцветное, яркое, провокационное… Нет, есть и обычные вещи типа джинсов и футболок, но… Почему-то взгляд приковывается к тому самому белью, что я так и не померила в том магазине, из которого сбежала, а потом получила наказание в виде пистолета-зажигалки.

Б-р-р.

Как вспомню – дрожать начинаю.

Но неужели он купил их все?

Глупый вопрос, Уль.

Всё новое. Ценник указан на каждой вещи. И от этих цифр начинает кружиться голова.

Нехорошо мне становится…

Всё это – вгоняет в глубокое недоумение.

Когда он всё успел?

Хватаю одну футболку (а благо, она здесь есть!) и на внутренней стороне, на петельке, смотрю размер. «Эска». Прямо под меня.

Не совпадение…

И что здесь происходит?

Не забивая голову ненужной информацией, выбираю несколько до безумия простых вещей. Белое свободное платье из лёгкой ткани, розовый свитер, что закроет грудь и выпирающие соски. Я вчера выбежала без лифа из дома, в одном халате. А здесь… Они все такие открытые, экстравагантные и пошлые, что…

Я хочу надеть. Да. Но не буду.

Любая девочка мечтала о таком. В детстве, когда мама тянула меня одна, и я открыла её шкаф, чтобы по-ребячески переодеться в её яркие и красивые наряды, напялить каблуки… я ничего не нашла. Абсолютно. Серые и бесцветные мешки. Тогда я пообещала себе, что в будущем выбьюсь в люди, накуплю ей брендовых шмоток. И себе тоже.

Жалко, что она не дожила…

Я пока в начале пути, но скоро точно всё изменится!

На глаза мне попадается упаковка тёплых носочков в новогоднем стиле. Вытаскиваю одну пару.

А вот с бельём возникает проблема…

Я проверяю всё. Нахожу даже обувь, но не обычные хлопковые трусы.

Есть только… Да-да, те самые, с провокационным дизайном.

Мамочки… Тут даже сеточка есть. Обычная сеточка, без дополнительной ткани, прикрывающей все причинные места… Все складочки наружу. Всё наружу!

Извращенец тот, кто это покупал!

В голове, как лампочка, загораются недавние слова алкомиллиардера.

«— Ты ведь не будешь до меня домогаться?

— Буду.»

Конечно. Теперь понятно, к чему всё это. Басманов воспользовался ситуацией и решил приукрасить свою гостью. Трусы с котятами же не вставляют, в отличие от этого…

Но без трусов я ходить не буду. Себе ещё хуже сделаю. А ему – легче.

Нахожу САМЫЕ скромные и наконец, налюбовавшись содержимым шкафа, принимаю ванну. Перед этим изучаю множество дорогих баночек и играюсь с ними, как ребёнок. Особенно пеной.

Нет, я вижу её не впервые, но… Ту, что покупала я у нас, была… мягко говоря, не очень. Быстро пропадала. А тут стойкая, держится. И я почувствовала себя той самой кокеткой из фильмов, которая лёжа в ванне, забитой пеной, попивает вино и под спокойную музыку болтает с подругой по телефону.

Бью себя по щекам, пытаясь прийти в себя.