— А чай есть? — опять от неё. — С лемонграссом и ананасом.

— Может, тебе ещё и африканского краба на ужин сделать? Вон, прямо в холодильнике лежит.

Зло пыхтит на диване.

Цокаю языком и снова ухожу в кабинет в надежде, что её месячные скоро закончатся, а я наконец-то потрахаюсь.

Спустя неделю

— Босс, не слишком жестоко? Может, дадим им шанс? Они нормальные покупатели, просто…

— Кирилл! — гаркаю на него. — Вердикт я уже вынес. Так исполняй.

Выключаюсь, кидаю телефон на стол. Тот отскакивает от дерева, падает на пол, но вместо того, чтобы поднять его, так и хочется припечатать обувью. Долбить о него, лишь бы куда-нибудь выплеснуть злость. Груша уже не помогает. Спортзал, трёхчасовые тренировки – тоже.

Я надеялся, что девчонка хотя бы в свои критические дни секса захочет, а она…

Ненормальная.

Закрылась у себя в комнате и почти не выходила. Раз я даже заволновался – пришлось барабанить в дверь. А она вышла, как зомби из комнаты, и попросила её не тревожить.

Охренеть.

Меня. Её. Не тревожить.

Я слишком добрый и мягкий с ней. И это плохо. Она видит это. Пользуется.

Заебала.

Неделю уже эти месячные!

Может, хватит?

Скидываю с себя футболку, кидая на пол.

Да, пошло всё в жопу. Хватит контролировать себя и ставить её выше своих желаний. Никогда такого не было. Я хотел – я брал.

Вылетаю из кабинета, несусь в её комнату. Хватит, провинциалка, выходные закончились.

В спальне её не нахожу. Ожила, значит.

Обнаруживаю её в гостиной. Сидит на диване с пультом и смотрит телевизор.

Делаю шаг вперёд и резко останавливаюсь, застывая.

Раздаётся первый стон. Второй. Третий.

Взгляд сам скользит на экран телевизора. На название канала. И на то, что происходит там в целом.

Уголки губ несутся вверх.

Она смотрит порно. Порно!

Не вижу выражения её лица. Только затылок. Держит в руках пульт и не переключает. Наслаждается картиной? А есть чем. Там показывается то, что я так хочу сделать с этой крошкой. Поиметь. Во все дырки. Схватить за грудь, пальцами выкрутить соски.

Жесть как хочу.

От одного представления член в штанах дёргается.

И вместо двух сношающихся уродов представляю нас. Как я вхожу в тесную провинциалку и жарю так, что любой мангальщик обзавидуется.

Чуть не рычу.

Продолжаю облизываться, наблюдая за Ульяной.

Не торопится переключить канал. Уже целых две минуты. Внимательно смотрит, изучая. Запоминает? Учится? Конспект ведёт? Ей надо.

И я не выдерживаю. Спускаюсь тихо по лестнице и под громкие стоны останавливаюсь у неё за спиной. Упираюсь ладонями в спинку дивана. И наклонившись к её ушку, медленно целую его.

Вздрагивает.

А я просто не могу промолчать и замять этот случай. Поэтому ехидно, не скрывая насмешки, выдыхаю:

— Изучаешь теорию, куколка?

Глава 36. Ульяна

Ульяна

Какое же хорошее настроение!

Когда я думала, что буду жить с Басмановым в одном доме, я представляла совсем другое… Например, сексуальное рабство... А может быть, что и похуже!

Хорошо, что подозрения не оправдались, и всё идёт очень даже неплохо…

В человека я превратилась ещё три дня назад, но боялась выйти из комнаты. А сегодня не стерпела. Захотелось посмотреть телевизор.

Одна, ночью… Не боясь, что в поле зрения появится Булат. Мне так неловко перед ним, что я хочу сойти с ума.

Я в эти дни сама не своя. Бесовщина лезет. И характер поганым становится.

Меня дома с трудом терпели. Только подруга понимала – она у меня такая же.

И так каждый месяц…

Надо бы извиниться за своё поведение. И как-то помириться. А то, кажется, и так натянутые отношения испортились вкрай.

Но это – завтра!

Сегодня я смотрю телевизор! Отдыхаю и придумываю, что приготовить на завтрак. Я ж не могу быть содержанкой. Надо и показать, что я здесь не просто так ошиваюсь…

Хватаю в руки пульт, ищу кулинарный канал.

Но сколько бы ни щёлкала – его нет и нет.

Внезапно стопорюсь, когда вместо кулинарной картинки на заставке появляются два обнажённых тела.

Тут же вжимаюсь в спинку дивана, пугаясь.

Это что, канал для взрослых?

А ч-чего это он тут вообще есть, а?

Трясущимися пальцами пытаюсь переключить. Но промазываю, когда девушка стонет, а мужчина вдогонку рычит. И я сглатываю, ощущая прилив в ложбинке между ног.

Это всё из-за месячных. У меня всегда так. Только проходят – секса безумно хочется. И это я ещё девственница! Не вкусила ничего! Не представляю, как там опытных людей ломает, раз я, совсем не озабоченная девчонка, смотрю порно.

Пошловато, но…

На мгновение хочется так же. Внизу живота разливается горячий воск, но никак не остывает. Наоборот, становится только горячее. Затекает чуть ниже, между ног.

Сильнее прижимаю к груди коленки.

Нельзя такое смотреть. Нельзя.

Но что у них там происходит…

Женское любопытство не даёт переключить канал.

Чуть не прикрываю глаза, когда вижу большой орган, покидающий тело девушки.

Нет, я вижу член не в первые. Но этот… Гигантский!

Нет-нет, не буду я на такое смотреть.

Только хочу переключить канал, как ощущаю за спиной шевеление. Волоски, словно наэлектризованные, встают дыбом.

— Изучаешь теорию, куколка?

Вздрагиваю и роняю пульт, он падает на пол. Отрываюсь от дивана, спешу его поднять. Но сильные руки обхватывают меня под грудью, за шею и не дают встать.

Остаюсь в прежнем положении, сгорая от стыда.

Я ж не хотела такое смотреть!

Просто попалось!

— Ты всё не так понял! — выпаливаю в панике, прекрасно зная, как это выглядит со стороны. — Я же не знала, что здесь такой канал есть!

— И продолжала смотреть? — играючи и ласково, облизывая ушко. Но не языком, а словами. — Да, в тихом омуте черти водятся, Ульяна. Как тебе представление?

Смотрю вперёд, на экран телевизора, и в каком-то непонятном состоянии шепчу:

— А давай я это выключу, и мы поговорим?

— Нет, — звучит как приговор. — Смотри и отвечай.

Он чуть сильнее сжимает пальцами шею. Не больно. Но фиксирует хорошо.

И заставляет меня смотреть эту ерунду! Да, там всё красиво, и я бы даже посмотрела это в комнате, но одна же!

Зажмурившись, пытаюсь переиграть Басманова.

Но опять не получается.

— Так как тебе?

Влажные губы касаются шеи.

Электрический ток разрядами пролетает под кожей.

Он поцеловал меня. И продолжает делать это. Ведёт дорожку из поцелуев, вызывая мурашки. И заставляет сжаться и так затвердевшие соски.

Дурацкий канал! Кто его вообще сюда подключил?

— Мн-не не понравилось, — выпаливаю и пытаюсь закрыть шею плечом. А не могу. Наоборот, наклоняю голову чуть вбок и не понимаю, что со мной творится. Ненавижу этот период. В месячные я злющая. После них – сексуальная маньячка.

А это на меня вообще не похоже!

— Врёшь, — выпаливает, как адвокат на суде. Грозно, твёрдо, безапелляционно. — Голос дрожит. Пульс ускорился. Кого ты пытаешься обмануть? Честно, Ульяна, честно. От этого зависит, продолжу я или нет.

От сладких, головокружительных ощущений хочется сделать шаг навстречу.

Сознание орёт, мечет. Говорит отдаться.

А где-то там, на задворках души, всё же говорю, что это неправильно.

Приоткрываю губы для ответа.

А вместо него вылетает еле слышимый стон.

С плеча скользит плед, в который я укуталась перед тем, как выйти из своей комнаты. А следом за ним отправляется тонкая белая лямка майки.

Секунда – и на плечо будто опускают обжигающую метку.

А это всего лишь губы. Лишь поцелуй.

— Ты смотришь? — с интересом шепчет в кожу.

— Нет.

И это правда. Я не смотрела до тех пор, пока он не сказал. И как назло, взгляд касается похабной картины. Но это заводит. Эта страсть, это желание, грязные шлепки и чуть наигранные стоны.