Паша тяжело дышит, вплотную подходит к Шершневу. А у того выдержка почти на нуле. Скоро вспыхнет.

— Есть что сказать? — усмехается. — Я не привык к такой мужской близости.

— Ну ты и муд…

— Паша! — прерываю его, подпрыгнув на месте. — Тебе работа надоела?

— Плевать, — хрипит и с яростью смотрит на довольного Шершнева. — Никому не позволю так нагло раздевать тебя взглядом.

А этот гад усмехается, после чего наклоняется ближе к покрасневшему Паше.

— Дружок, когда я захочу, то раздену ее. И использую для этого руки, а не глаза, — мерзко смеется. Вспыхиваю от злости.

— Не слушай его. Он специально тебя провоцирует, — цежу сквозь зубы, чувствую, как дрожат пальцы. — Отпусти его, Паш.

Паша медленно убирает руки, затем отступает.

Смотрю в глаза Шершневу, ловлю наглый и надменный взор. Больше не сдерживаюсь: подлетаю к нему, и пощечина обжигает ладонь. Он хмурится, после чего подносит руку к стремительно краснеющей щеке.

— Козел, — плюю в лицо злые слова и разворачиваюсь на каблуках.

Картинка смазывается, превращает прекрасные виды золотой осени в грязное размытое пятно. Внутри все горит от обиды, гнева и чего-то еще.

Я не вещь.

Тот надменный взгляд, брошенный Шершневым, оставляет глубокий след. Его ничем не оттереть. А слова отбивают барабаном в ушах. Слышу чьи-то шаги, разворачиваюсь и поднимаю руку для нового удара. Слишком взвинчена, чтобы себя контролировать.

Паша перехватывает запястье и мило улыбается.

Не Шершнев.

Бесит.

— Поехали, Лен.

— Я сама доберусь, — вырываю руку из хватки. — А ты запишись на курсы по управлению гневом.

Глава 14

— Короче, этот Петя…

Маргоша, закинув ногу на ногу, подается вперед и щурится. Будто сейчас расскажет одну из главных тайн вселенной. Признаю, что ее приключения на любовном фронте и часто бывают очень интересными. Покруче любого турецкого сериала. Только персонажей многовато для моего восприятия.

— Нет, ты представляешь, — вырываю из контекста громко сказанную фразу и округляю глаза, чтобы сымитировать удивление. — Вот как тебе такое, а?

Ее ярко-красный маникюр мелькает передо мной, как и открытое больше положенных офисных норм декольте.

Отхлебнув кофе, заинтересованно киваю, бросаю взгляд в сторону кабинета Паши.

Не вижу его второй день. Только мелком пересекаемся по рабочим вопросам. Встреча в больнице окончательно надломила наши отношения. Но не понимаю его поведения, он ведь вступился за меня.

Почему не ищет встречи?

Закусив губу, опускаю чашку на расписное блюдце. Сама заказывала этот набор к нам в отдел. Мелкие детали всегда отвлекают от напряженной работы.

Что с ними будет, когда Шершнев активизируется?

От мыслей о нем становится неуютно. Передергиваю плечами и поднимаюсь на ноги. Нервно поправляю классическую юбку-карандаш, затем смотрю на часы. Через три минуты совещание в малой переговорке, а Паша все не выходит.

Злость холодной волной возвращается в тело, отчего я невольно сжимаю кулаки. Он специально выбрал самую маленькую комнату для проведения собрания? Столько народа! Мы все там задохнемся, как кильки в банке. Или Шершнев делает это специально, чтобы я ощутила собственную ничтожность рядом с ним.

— Ты меня не слушаешь, — бурчит Маргоша и равнодушно машет рукой. — Ладно, потом расскажу.

— Прости, — давлю улыбку. Но выходит, скорее, кривая ухмылка.

Неужели волнуюсь? Было бы из-за кого. Один никак не определиться чего хочет, а второй не стоит даже упоминания. Но дрожь все равно пробивает тело. Чувствую себя школьницей, которая не выполнила домашнюю работу, и теперь стоит в ожидании приговора от учителя. Странные ощущения. Сплошная неизвестность и какое-то… предвкушение?

— Рита, я на совещание к Шершневу. Для всех умер, хорошо?

Паша показывается из-за двери и, поправив галстук, уверенным шагом идет ко мне. Издаю вздох облегчения, когда его ладонь касается локтя.

— Все хорошо? — наклоняется ближе и задевает дыханием волосы за ухом.

Киваю. Ноги обретают устойчивость. Несмотря на все наши разногласия, рядом с ним чувствую себя увереннее. Чувство сохраняется вплоть до момента, как за минуту до начала совещания вижу Шершнева. Стоит ему зайти в переговорку, и я стыдливо замираю.

Он пересматривает какие-то файлы на ноутбуке. Спина прямая, взгляд безотрывно устремлен в экран. Сравниваю свои внутренние ощущения и понимаю, что сегодня в нем что-то изменилось. Шершнев другой. Сосредоточенный и вовлеченный. С удивлением отмечаю, что таким он внушает не страх, а интерес. Хочется знать, что сейчас крутится в его голове.

Слишком занят, потому не замечает, что все присутствующие выбрали себе места. Я устраиваюсь на свободном стуле рядом с Дашей, руководителем операционного отдела. Паша прижимается к другому боку, и я ему за это благодарна.

По левую сторону от Шершнева расположилась Галина Петровна. Она, словно коршун, склонилась над ним и пальцем показывается на цифры в таблице. А он вместо того, чтобы ее осечь, напряженно кивает.

Его поведение настолько не сходится с тем Шершневым, которого знаю. Поэтому теряюсь и не сразу понимаю, что совещание уже началось.

— Коллеги, у нас ограничено время. Буду краток. Многие из вас знают, что я — новый владелец компании. Заверять в чем-либо не собираюсь. За все время моего участия в качестве акционера Семен Вениаминович вел себя профессионально и всегда давал стабильный результат. Моей главной задачей является выведение компании на новый уровень. Если у вас есть вопросы, то смело задавайте их. После чего перейдем к повестке, — Шершнев отодвигает ноутбук в сторону и откидывается на спинке кресла. С таким видом, словно происходящее не имеет никакого значения.

Первой подается руководитель HR-службы, Наталья Александровна. Выпрямляюсь и переглядываюсь с Пашей в ожидании шоу. Эта мать всех кадров не даст спокойно наводить свои порядки какому-то там Шершневу.

— Планируются ли сокращения в ближайшее время? HR-службы неплохо бы о подобном предупреждать. У нас есть план, поэтому необходимо рассчитать ресурсы…

Натали выпячивает вперед грудь четвертого размера, утянутую рубашкой. Как бы показывала, что никого из своих птенцов она в обиду не даст. Только Шершневу плевать. Он перебивает ее практически сразу:

— Вполне, — Натали краснеет, а из ушей сейчас повалит пар. — Что вы хотите, чтобы я ответил, Наталья? Вы задали глупый вопрос. Я же сказал, что не собираюсь никого успокаивать. Мы не в детском саду. Если все отлично работает, никто не пострадает. А вот если выявятся критичные нарушения, то я не закрою на них глаза.

ВЗдыхаю. Похоже, нас ждут нелегкие времена.

Глава 15

— Олег Константинович, так нельзя работать. У нас все согласовывается заранее и…

— Наталья, вы меня не слышите, — Шершнев подается вперед, и я понимаю, что невольно прислушиваюсь к его словам. — Всем, кто свою работу выполняет добросовестно и охотно вовлекается в новые задачи, опасаться нечего. За всех остальных, кажется, ваша душа болеть не должна. Здесь работают на бизнес, и вы в том числе.

УДивляюсь, когда Натали кивает и оседает на место.

— Идеалист, — едва слышно шепчет на ухо Паша, пока внимание Шершнева переключается на следующий вопрос. — Его быстро разорвут.

— Мне так не кажется, — прикрываю рот и маскирую слова под кашель. — Что-то в нем есть.

Внезапно рука Паши оказывается на моем колене. Горячая волна проходится по телу, нервно оглядываюсь. Жар приливает к лицу, когда ладонь движется выше и цепляет край юбки.

— Расслабься, — в голосе Паши пробивается хрипотца. — Ничего важного сегодня обсуждать не будут. Только треп его величества.

Сжимаю пальцы на мужском запястье. Торможу на безопасном расстоянии и не знаю, куда деть глаза. Неуютно. Не привыкла мешать рабочее и личное. А Шершнев, словно понимая, что происходит, бросает в нашу сторону испепеляющий взгляд.