Словом – обычный такой себе вечер в дружеской компании, настоящая идиллия, коей Семену в последнее время так недоставало, ибо поток событий, бьющий ему прямо по голове последние несколько дней, явно не предполагал к отдыху. Он и забыл, какое это блаженное чувство – смертная скука, и даже успел немного придремать, когда из ошейника вдруг раздался шепот Чарли:
– Сеня, ты на связи? Прием.
Мигом проснувшись, Семен кинул осторожный взгляд в сторону шумной компашки. К счастью, человеки были так сильно увлечены игрой, что не обратили ни малейшего внимания на невесть откуда раздавшийся лай.
– На связи, на связи, – столь же тихо ответил Семен, наблюдая за тем, как раскрасневшийся Кроули двумя руками пододвигает к себе груду смятых купюр под подозрительный взгляд Берута.
А чародей похоже сегодня в ударе, уже третий кон подряд выигрывает – не иначе как подколдовывает себе картишки в рукав или просто фортуна его в лысое темечко чмокнула.
– Отлично. Не хотел мешать тебе отдыхать, но у меня важные новости, – продолжил Чарли. – Во-первых, у меня из головы все не выходили твои слова про доктора Уайта, так что я решил навести кое-какие справки. Ты был прав – он вовсе не из Австралии…
– А я говорил, – произнес Семен фразу, которую хотел вставить уже очень давно, да все не доводилось подходящего случая.
– … я подозреваю, что на самом деле доктор Уайт прибыл из Португалии, – закончил Чарли. – Во всяком случае, у него Лиссабонский акцент – либо же он весьма умело его имитирует.
– На самом деле доктор Уайт – снежный человек, – вздохнул Семен, однако его до того разморило, что развивать тему ему было откровенно лень. – Если есть «Во-первых», значит, следом пойдет «Во-вторых»?
– Совершенно верно. Сэм через свои знакомства сумел выведать кое-что о философском камне и его месторасположении. Предлагаю продолжить разговор лично, так как частоту могут перехватить. Буду через пять минут. Конец связи.
А вот это была чуть ли не единственная хорошая новость за последнее время. Сон словно рукой сняло. Выйдя в коридор и с наслаждением вдохнув свежий воздух – Сталин и компания успели прокурить номер так, что никотина в нем хватило бы на целый табун лошадей, а то и на два – Семен дождался Чарли, а после они не спеша потрусили по коридору.
– Итак, ситуация следующая, – без лишних слов начал Чарли. – Чемоданчик, похожий как две капли воды на тот, в котором Кроули таскал философский камень, видели в Испании. Пожилой сапожник обнаружил поклажу плавающей в сточной канаве по дороге на работу.
– Получается, следующая остановка – Испания? – спросил Семен.
– Не все так просто, – нахмурился Чарли. – Тот мистер оказался на редкость законопослушным гражданином и решил отнести кейс в ближайшее отделение полиции, вместо того, чтобы прикарманить находку себе. Однако по дороге в участок его ограбила банда уличных мальчишек – вырвали чемодан прямо из рук, а вдобавок еще и тумаков надавали.
«Вот раньше молодежь лучше была», – чуть было не сорвалось с языка Семена, однако он вдруг понял, что «раньше» – это как бы уже сейчас и осуждение его не несет ровно никакого смысла.
– Шпана сдала чемодан практически за бесценок одному скупщику краденого, – тем временем продолжил Чарли. – Тот отдал его знакомому ростовщику взамен невыплаченного долга, он в свою очередь презентовал кейс любовнице, та подарила его своему супругу, который как раз собирался в командировку. На вокзале, дожидаясь прибытия поезда, благоверный солидно принял на грудь и оставил саквояж на скамье, где его приметил какой-то забулдыга и, честно стырив, попытался улизнуть, но был пойман с поличным охраной. Пока облапошенный доходяга храпел в унисон отбывавшему паровозу, а незадачливый воришка получал дубинками по хребту, чемоданчик под шумок упер молодой ушлый маклер, запрыгнувший с ним в последний вагон. После… в общем, не буду вдаваться в детали, но в последний раз кейс с философским камнем видели в Праге, где обанкротившаяся вдова пыталась выменять его на мешок муки.
Переходящий из рук в руки кейс – типичный случай для компании Семена, где была куча ответственных ни за что не ответственных. Тут дверь распахнулась – и в коридор вышел Черчилль. Чиркнув спичкой, он закурил сигару, с наслаждением выпустил под потолок кольцо дыма, а после взгляд его упал на Чарли:
– Чарльз, ко мне! Пошли, дружок, сегодня был длинный день. Угощу тебя чем-нибудь вкусненьким.
– Поужинать и вправду не помешало б, – вздохнул Чарли. – Предлагаю завтра утром встретиться у Альфонсо – обмозгуем, что делать дальше.
Черчилль вместе с «дружком» вразвалку удалились прочь. Следом из номера показался Берут, которому, судя по всему, сегодня явно не фартило, так как он не переставал ворчать себе под нос что-то про «грязных мошенников» и «мерзких америкашек». Быстрым шагом он отправился восвояси, даже не взглянув на Семена, дверь грохнула в третий раз – и свет божий появились «грязные мошенники» и «мерзкие америкашки» собственными персонами.
Похоже, Кроули и Рузвельт быстро нашли общий язык. Обняв друг друга за плечи, они моряцкой походкой отправились вдоль по коридору, по очереди отхлебывая из початой бутылки. Семену ничего не оставалось кроме как пойти за ними – как бы не натворила делов эта сладкая парочка, лучше проследить. Два дебила – это сила, особенно если один из них – президент США с нездоровой тягой к алкоголю, а второй – чародейник с тем же самым недугом, да вдобавок еще страдающий от психологических травм.
Дойдя до номера Рузвельта и подождав, пока тот наконец с третьей попытки попадет ключом в замочную скважину, они оба дружно ввалились вовнутрь, Семен же шмыгнул следом.
– Фи… ик… Филипп, – икнул Рузвельт, безуспешно пытаясь подняться с четверенек. – Ско… ик… сколько ты говоришь твой дядя платит налогов?
– А Гор его знает, – махнул рукой тот и глупо хихикнул; к счастью, Рузвельт был не в том состоянии, чтобы задаваться вопросом, почему племянник знаменитого машиностроителя к месту и не к месту приплетает древнеегипетское божество.
– А я знаю, – улыбнулся Рузвельт, наконец-то поднявшись на ноги. – Ни… нисколько. Ха! Завтра же у… утром подпишу соот… ик… соответ… в общем, что-нибудь подпишу, разберутся. Не дело, когда родню такого слав… ик… славного парня как ты обдирают средь бела дня.
– Благодарю покорно, – Кроули склонил голову и припал было к бутылке, но спустя мгновение, взглянув одним глазком в горлышко, разочарованно протянул: – Ни капли, святая Телема.
– Это мы сейчас быстро ис… ик… правим, – хихикнул Рузвельт и нетвердой походкой медленно, но верно направился к мини-бару, держась рукой за стеночку.
– А вам не хватит на сегодня кутить, граждане алкоголики, президенты и колдуны? – поинтересовался Семен.
– Опять ты, – тяжело вздохнул Кроули и возвел глаза к потолку. – О, великий Гор, ну почему я не могу спокойно отдохнуть хотя бы один вечер? Разве я многого прошу?
– Наверное, потому что за тобой сейчас охотится невероятно могущественный чернокнижник, а заодно и вся разведка мира? – предположил Семен. – Я серьезно – прощайся с мистером Рузвельтом и баиньки. Завтра с утра нам предстоит тяжелый день.
На самом деле Семен не имел ни малейшего представления, что день грядущий им готовит, однако, наученный горьким опытом, мог предположить, что ничего хорошего ждать не следует. Может, на их след таки выйдут терминаторы Распутина – и им очень повезет, если по их душу не явится сам распутный дед – либо им придется вести неравный бой против очередной кракозябры, оживленной сумрачным гением святотаточного старца, убегать от дракона или что-нибудь в подобном духе. Единственное, что знал Семен – покой им только снится и как бы сон их не стал вечным.
– Но мы только пришли, – капризным голосом произнес Кроули.
– Доиграете завтра, – тяжело вздохнул Семен и закатил глаза.
Не зря бизнес-аналитик Валера называл себе убежденным чайлд-фри и настойчиво призывал всех вокруг последовать тому же пути. Ведь если с каким-то захмелевшим чародеем столько возни, страшно представить, сколько мороки было бы с дитем. Правда, сам Валера стал чайлд-фри лишь после того, как обзавелся пятью отпрысками, алименты на коих пожирали почти всю его зарплату, поэтому Семен подозревал, что дело здесь вовсе не в убеждениях.
