Тем временем мужчина пересек приемную и уже схватился за ручку выходной двери. Мой взгляд тут же зацепился за неприметный серебряный перстень с подозрительно знакомым гербом. Венок из изогнутых мечей и глаз посередине. Где-то Арсений точно встречал этот рисунок.

Осознание пришло неожиданно, и я на несколько секунд замер, дожидаясь, когда мужчина выйдет из приёмной. Сердце пропустило несколько ударов. Естественно, Арсений не мог не видеть этот герб — герб императорской службы безопасности.

Глубоко надеюсь, что они здесь не по мою душу. Конечно, мое поведение изменилось, но чего-то выходящего за грани возможностей Арсения я пока не демонстрировал. Эссенция то всё еще лежала у меня в кармане, и никто не знал, что я действительно её сегодня принесу.

— Молодой человек, вы собираетесь проходить? — отвлек секретарь меня от тяжелых мыслей.

— Да, простите, — поднялся я с дивана. — Задумался.

Толкнул тяжелую дверь вперед и аккуратно зашел внутрь.

Директор стоял у окна и смотрел куда-то вдаль, скрестив руки за спиной. По сосредоточенному выражению лица было видно, что разговор был тяжелым, и Медведев до сих пор витает в своих мыслях. Но не успел я даже поздороваться, как Александр Александрович неожиданно развернулся в мою сторону.

— Медорфенов, давай быстрее, — раздраженно махнул директор рукой. — Чего хотел? Если честно, то совсем не до тебя сейчас.

— Я принес эссенцию правды.

— Да ладно? — брови Медведева поползли вверх. — А ну-ка покажи.

Я достал из кармана флакон и протянул его директору. Александр Александрович осторожно взял его у меня из рук, покрутил со всех сторон и внимательно осмотрел клеймо.

— Действительно, оригинал. Где взял? — спросил директор, возвращая эссенцию назад.

— Где взял, там больше нет, — ответил я, показывая, что не намерен об этом распространятся.

— Хорошо, — кивнул Медведев и уселся за свой стол. — Если это всё, то можешь идти.

— Это как? — от такого неожиданного поворота я несколько растерялся. — А выговор?

— Выговора не будет. Считай, что ты оправдан.

— Тогда я бы хотел подать встречное обвинение за клевету, — несмотря на странную ситуацию, Сизова и Горбунова так просто я отпускать не собирался. До Романова в любом случае добраться вряд ли получится, так хотя бы его исполнителей поднапрягу. Еще бы узнать, что за девчонка-свидетельница давала против меня показания. Тоже одна из прихлебателей Романова, или жертва обстоятельств?

— Хорошо, — тем временем директор неожиданно просто согласился с моими словами. — Только, пожалуйста, давай немного отложим это разбирательство. Сейчас на такие мелочи совершенно нет времени.

Судя по уставшему голосу, Медведев действительно не врал. Было видно, что несмотря на то, что директор ведет со мной диалог, параллельно он успевал думать про что-то еще. Интересно, что же такого случилось, что он настолько сильно погрузился в себя?

— Договорились, — не стал я настаивать. — Но не думайте, что я про это забуду.

— Иди уже, — Медведев явно хотел побыстрее от меня избавиться.

— И вам всего доброго.

Поняв, что большего я не добьюсь, распрощался с директором и исчез за дверью.

Даже не знаю, радоваться мне или нет. С одной стороны ситуация разрешилась в мою сторону, и при этом я даже не потратил эссенцию. Но вот то, что директор так резко поменял свою позицию мне совершенно не нравилось. А Романов разве не будет возникать, что Медведев решил забить на мое унижение?

Тяжело вздохнул и взглянул на экран телефона. Треть пары уже прошла. Пока дойду до полигона и переоденусь, уже и половина кончится. А есть ли смысл вообще идти на неё? Надеюсь, Лазарев меня не убьет.

Приняв решение, свернул в сторону лазарета. Надеюсь, посещение директора окажется довольно весомой причиной, чтобы Петр Григорьевич не стал накладывать на меня никаких санкций. За прогулы то тоже можно неплохо так отхватить.

К сожалению, в лазарете провозились со мной довольно долго. Опытных медсестер на месте не оказалось, а замещала их новенькая девочка-стажерка. Руку вылечить она, конечно, смогла, но теперь мне пришлось спешить в раздевалку, чтобы не опоздать уже на вторую пару. Такого Лазарев точно не простит.

К счастью, успел вовремя, и у меня даже оставался небольшой запас времени, чтобы успеть сменить форму. Большинство моих одноклассников тоже еще переодевались, и, войдя в раздевалку, я собрал их недоуменные взгляды.

— Арсений, привет, — откуда-то сбоку подошел ко мне Миша Ермолаев. — Ты где пропадал? Тебя же Лазарев заживо съест!

— Да знаю я. У директора был, так что пришлось немного задержаться.

— У Медведева? — переспросил меня Миша.

— А у нас что, так много директоров?

— Нет, но вдруг… — Ермолаев перешел на заговорщический шепот. — Ты там случайно ничего подозрительного не видел?

— Что, например? — вопросительно уставился я на одноклассника.

— Не знаю, — Миша вздохнул. — Просто сейчас из-за этой ситуации все учителя будто взбесились. Лазарев, например, всю пару сказал нам бегать вокруг стадиона, а сам куда-то исчез и даже к концу занятия не вернулся.

— Что за ситуация?

— Ты не знаешь⁈ Все же только об этом и говорят!

— Первый раз слышу.

— Ну ты даешь, — с укором посмотрел Миша на меня. — Вчера в столичной академии каким-то образом появились твари пустошей. Несколько учеников и преподавателей погибло, есть много пострадавших. Это первый раз, когда твари оказались так далеко от стен! И не где-нибудь в лесу, а в одном из самых защищенных мест!

— Серьезно?

— Да, — кивнул Миша. — А наши учителя никак не комментируют эту ситуацию. Только и делают, что носятся по неожиданно появившимся делам. Есть вероятность, что Лазарев и на этой паре не появится — он старосту за старшую оставил.

Неожиданные новости. Зато становится понятно, что сотрудник императорской службы безопасности забыл в нашей академии.

Интересно, замешаны ли люди в проникновении серых тварей на закрытую территорию? Хочется в это верить. Потому что если пустоши настолько сильно активизировались, то дела обстоят гораздо серьезнее, чем я предполагал.

Как Миша и предсказывал, Лазарев к началу пары не объявился. Так что Даша Кузнецова, она же наша староста, вяло провела коротенькую разминку и сказала разбиться на двойки и спарринговать в своем темпе. Как ни странно, послушались её все, и никто даже особо не отлынивал.

Но это ни в коем случае была не заслуга Кузнецовой, а в чистом виде результат методов Лазарева. Валять дурака на пере и бегать потом за это штрафные круги по стадиону не хотелось никому.

Петр Григорьевич появился только в самом конце занятия, за несколько минут до того, как мы сами уже собрались расходиться.

— Стройся! — раздался его зычный голос, и класс быстро выстроился в шеренгу.

По хмурому лицу Лазарева было видно, что он чем-то недоволен. Но, скорее всего, причина была не в нас, а в происходящих в академии событиях.

— Последней пары не будет! — сообщил Лазарев радостную новость, пройдясь вдоль строя. Естественно, его взгляд не мог не зацепиться за мою скромную фигуру. — О, Медорфенов! Почему не дошел до первой пары?

— Был у директора, — кратко ответил я.

— Ладно, на первый раз прощаю, — усмехнулся Лазарев. — Но смотри у меня, чтоб на турнире даже не думал вылетать первым. А то все тренируются, а ты то дома, то у директора, то еще где-то. Понял меня?

Молча кивнул, хотя в голове пронеслись совсем другие мысли. Да ничего я не понял! Что это за турнир? Про него все разговаривают в таком тоне, будто это сама собой разумеющуюся вещь, о которой я просто не могу не знать! Но я же и правда не знаю!

В академии действительно проводился ежегодный внутренний турнир. Но, во-первых, это было во втором семестре, а во-вторых, участие было сугубо добровольное. А Лазарев сказал про турнир так, будто я уже давным-давно туда записался, еще и в первых рядах. Нужно срочно освежить информацию.