Только вот не все пошли на запах, и я не знаю почему. Но контейнеров с кровью было много. В итоге только трое не пошли по следу.

Я убил их.

Первая жертва, которую я подстрелил, превратилась в другую.

Должно быть, на моих стрелах была чужая кровь… И этот идиот пытался съесть часть еды, которую я еще не перевез. Но купол заблокировал его рот, а перчатки не позволили ему разорвать плоть.

Вполне не хилый поворот событий!

Большой превратился в другого через несколько часов после первого. И он идеально подходит для выдавливания дверей и заборов. Поскольку его основное назначение — создание прохода для остальных, я оставил купол на его голове. Ибо не хочу, чтобы он умер, или сожрал мою добычу.

Я даже дал ему больше бронированной одежды от другой добычи. Они были малого размера, чтобы нормально поместиться на его теле, поэтому я просто привязал ее на нем. Когда жертва попытается убить его, им придется еще тяжелее.

В конце концов, я получил еще две добычи для сохранения.

Что делать дальше? Что, если добыча не придет?

Я буду голодать!

Что, если жертва решит уйти после провала атаки?

Я буду голодать.

Находить лагеря, находить «деревни» жертв, это опасно…

Но жертва же гарантированно найдется. Лагерь найти тоже не сложно. Добыча любит свои костры, столбы дыма в небе выдают их позиции.

В конце концов, я увижу его, если пройду достаточно далеко в одном направлении.

Может показаться, что я решил свою проблему с едой на всегда. Но я знаю, что это не так. Пока я не узнаю, откуда берется добыча, мой запас еды всегда будет ограничен.

Я должен вырастить добычу. Как только я научусь, я смогу сосредоточиться на поиске ответов на свои вопросы.

Босс взял бутылку с этиловым спиртом и облил ею тряпку. Затем он взял скальпель и вытер его. Его рука в медицинской перчатке обхватила запястье зараженного и прижала лезвие к его предплечью.

Потекла струйка черной крови. Затем он отпустил зараженного и снова вытер скальпель тканью, прежде чем прикоснуться металлическим инструментом с маленькой петлей на конце к крови. Этим предметом он капнул каплю крови на предметное стекло, предназначенное для микроскопов.

— Вам, наверное, интересно, почему я не пользуюсь иглой?

Но, прежде чем я успел ответить, начальник «дома» продолжил:

— Они просто закончились. «Маньяки» только ушли рыскать в аптеках, так что довольствуюсь тем, что есть.

Я не знал, что ответить на такое, поэтому просто хмыкнул.

Поместив над предметным стеклом небольшой полупрозрачный квадратик, расплющив каплю крови в мазок, он достал маркер и поставил на краю цифру «1». Он поместил стекло на нижнюю полку прокатного стола в верхнем левом углу. Затем он протер металлический инструмент с петлей куском ткани.

— Что вы знаете об инфекции?

— Если вы заразитесь, вы умрете и превратитесь в одного из них, — ответил я, указывая на подопытного, «лежащих» на столе.

— Не все, — сказал он и взял зажигалку.

Он зажег огонь и поместил в него маленькую металлическую петлю на конце инструмента.

— Если ваша иммунная система достаточно сильна, вы не умрете.

— Что-то я в этом сомневаюсь. Этот человек выглядит, ну, выглядел довольно здоровым до того, как превратился.

— Вот именно.

Как только металлическая петля стала оранжевой, он снял ее с огня и опустил зажигалку. Он махал петлей взад и вперед в воздухе, охлаждая металл. Как только оранжевое свечение исчезло, он положил инструмент на стол и повернулся ко мне.

— Вы когда-нибудь слышали о болезни Желино?

— Слышал… У моего брата был сын, погибал от нее.

— Любопытно… В общем, это вирус, который вызывает гриппоподобные симптомы, вызванные грибком в мозгу. При чем, эта болезнь на столько редкая, что о принципах ее заражения — мало что известно. Ею заболевают в основном пожилые люди, маленькие дети или люди с ослабленной иммунной системой. Ну как обычно… Это редкость. В общем, из того, что я знаю, принцип заражения этим вирусом лежит на древесных корнях сосны.

— У нас сосен в стране — закачаешься. Только болезнь эта — одна на миллиард.

— Да. Только вот таких сосен — единицы. Я не знаю, из-за чего они отличаются от обыденных, но знаю одно, грибок, который растет на них — смертельно опасен, и за счет своих споров — может заразить человека. Только, если у него слабый иммунитет, он ребенок и так далее. А тот факт, что именно подтвержденная болезнь Желино — так редка, из-за того, что обычно носитель вируса — погибает. Банально — уснул за рулем, заблудился в лесу и так далее. Это случай. Всего лишь случай. Как и заражение…

— Стоп. Вы говорите, что вирус, превращающий людей в зомби, распространяется по такому же принципу?

— Ага. Только про Желино я вспомнил, ибо у зараженного раннее, я обнаружил грибок на мозгу. И его мозг был — человеческим, а не мутно серой массой, как у обычных. В общем. Несмотря на то, что мы живем в условиях зомби-апокалипсиса, у мира действительно были хорошие контрмеры для предотвращения эпидемии. Эбола, свиной грипп, любая заразная болезнь сдерживалась в современном мире. Так как же началась вспышка?

Он взял петлю и окунул ее в рану, поместив еще одну каплю крови на другое предметное стекло. Он повторил тот же процесс, что и раньше: поместил квадрат на слайд, написал цифру «2», поставил слайд справа от первого, протер и нагрел металлическую петлю.

— Единственная ситуация, когда принятые нами меры не сработают, — это если одновременно повсюду заболеет большое количество людей. Как вы думаете, почему вы встречаете только здоровых подростков и взрослых? Все потому, что в начале вспышки обратились дети и старики. Конечно, есть несколько исключений: пожилые люди с сильным иммунитетом, молодые люди с ослабленным.

«При чем тут тогда Желино? Как грибковый вирус, мог заразить целую планету? Почему он вообще вспомнил про вирус? При чем тут зараженный, которому он вскрыл череп?»

— Тогда почему люди превращаются в зомби, когда их кусают? Если наша иммунная система была достаточно сильна, чтобы отразить инфекцию в начале вспышки…

— Все просто. Другое количество вируса, которое попадает в тело. Более большое. — сказал он, — Когда вы убиваете зараженного, разбивайте ему голову, без сомнения, вирус выходит в воздух, который вы вдыхаете. Ваше тело может бороться с ними. Но если вас укусили, количество вируса, которое попало в ваше тело, намного больше. И этого слишком много для вашей иммунной системы.

— Разве это не означает, что, когда мы состаримся и наша иммунная система будет скомпрометирована, мы обратимся, даже если нас не укусят? Или от того, что в организме и так есть зачатки вируса, и, если мы умираем — иммунитет ослабевает и мы обращаемся? Мы все заражены?

Босс лагеря взял петлю и снова коснулся ею раны зараженного.

— Страшно подумать, не так ли? Не только это, но и иммунная система младенцев ужасна. У них даже не будет шанса повзрослеть. Без лекарства человечество обречено. Не только люди, но и большинство млекопитающих, птиц, амфибий и рептилий на Земле. Возможно, выживут только насекомые и морские животные.

— Почему ты говоришь мне это? Зачем вы вообще меня вызвали?

— Девушка, которая пришла с тобой, она была твоей девушкой, верно? Ирина же?

Убрав очередной образец, мужчина посмотрел на меня. Я не мог видеть его лицо из-за его защитного костюма.

— Не планируйте детей.

Тревожное чувство скрутило мой желудок.

— Ты работаешь над лекарством, верно? Как далеко продвинулись?

— Я проверил все существующие противовирусные препараты. Ни один из них не работал. Не говоря уже о том, что у меня нет доступа ни к какому оборудованию. Откровенно говоря, я в растерянности. Мне нужна подсказка, что угодно, чтобы вести меня в правильном направлении…

«Он намекает на того… Или он не знает?»