Человек, занимавшийся принудительным сносом, нисколько не рассердился, он спокойно подошёл к Чжан Даминю и посмеялся над ним: тут живым людям квартир не хватает, а вы мёртвой хотите целую комнату, и не мечтайте! Сейчас тебя снимем, чтоб ты очнулся! Пятеро или шестеро парней вцепились в руки и ноги Чжан Даминя и стащили его вниз. Чжан Даминь не нашёл иного выхода, как сжечь все мосты, и заверещал как резаный.

— Вы не можете отнять комнату моей сестры! Верните мне трёхкомнатную квартиру! Это гранатовое дерево посадил мой отец, вы не можете его уничтожить! Верните мне трёхкомнатную квартиру! Разрешите нам жить в трёхкомнатной квартире, мой сын — гений, я должен ему обустроить кабинет… прошу вас! Товарищи, господа… пожалейте нас!

Сотрудник компании ещё больше развеселился. «То сестра, то отец, то сын — ты практически всех вспомнил?

Если можешь, вспомни о своей чести! Сейчас упрашивать уже поздно! И лизать нам ноги тоже бесполезно! Иди, ешь кукурузные пампушки, ты!»

При этой сцене присутствовал и один инспектор, он смотрел издалека и очень тревожился: почему этот товарищ настолько не уважает законы? Почему так не уважает законы? Вам нужно усилить пропаганду законов, упор делать на воспитании, на мягких мерах, быть деликатными и тактичными. Конечно, что касается таких упрямых паршивых овец в стаде, то нельзя быть к ним снисходительными, ни в коем случае, надо усилить размах, нанести жестокий удар, поэтому следует создать хорошую обстановку, сохранять спокойствие, продвигать нашу работу вперёд, вперёд к… О, подарок! Аплодисменты!

Паршивая овца в стаде — Чжан Даминь — сам был виноват в том, что его задержали и заперли в чёрной железной клетке. После помещения в клетку он немного успокоился, понял, что действительно опозорился, ещё хуже, чем на поминках, теперь он в этом очень раскаивался.

Спустя две недели паршивая овца вернулась в своё родное гнездо, лицо почернело, руки истощились, но глаза сияли и лучились энергией, как будто он только что вернулся из отпуска, проведённого на взморье. Он боялся, что жена встретит его с покрывалом на голове, но обнаружил, что в доме обе комнаты в идеальном порядке, а жена, повязав фартучек, готовит ему рыбку! Она взяла лопатку для приготовления еды и стукнула его по голове, скрежеща зубами от злости: ах ты, саранча, зачем выпрыгиваешь, когда не просят?

— Пусть я выпрыгиваю, когда не просят, пусть я прыгаю в воду, не спрашивая, но ведь… никто мне не сказал, что вода-то — кипяток!

Чжан Даминь сел, ему всё казалось, что в комнате чего-то не хватает. А, вспомнил, дерева нет. Теперь всё не так, как было прежде, как же скучно, ужасно скучно жить в комнате, где по центру не растёт дерево! Чжан Даминь скучал по своему любимому гранатовому дереву.

Начальник цеха опять вызвал Чжан Даминя к себе. Чжан Даминь скромно сел, уговаривая себя, что ничего особенного не происходит, всего лишь должность заместителя начальника участка. Начальник сказал: ты должен понять правильно. Чжан Даминь поднял плечи, подумав: даже если я задеру хвост, всё равно до неба не достану. Начальник сказал: ты обязательно должен ко всему отнестись правильно. Чжан Даминь подумал: мать твою, посмотрите-ка, я такой гордый, самоуверенный, самонадеянный, глядящий на других свысока, — взяточник и коррупционер? Если я стану заместителем начальника участка, прежде всего я…

— Товарищ Чжан Даминь, я официально уведомляю вас, что после совещания начальников цехов и после одобрения канцелярией директора завода было принято решение о… вашем увольнении с сегодняшнего дня!

Чжан Даминь был как громом поражён.

Через полмесяца в жилом квартале северной части города появился один загадочный человек. Был он невысокого роста, с печальным выражением лица, в специальной авоське он нёс несколько термосов, спереди на груди — пять или шесть, и сзади — пять или шесть, все разных видов. Увидев старушку, он тут же бросился к ней, на лице его была заискивающая улыбка, как у девушки, которую незаслуженно обидели.

— Наш завод вот-вот разорится, а термосов скопилось много. Если вам нужно, то продам подешевле, проявите милосердие, поддержите меня. Наш завод не может с нами расплатиться, каждому выдали семьсот термосов и всё. Ну, скажите, не гады ли? Ещё ни термоса не продал, а уже пришлось заплатить за аренду заводского помещения, куда пришлось сложить все эти термосы. Ну, скажите, не мерзко ли? Посмотрите, какие замечательные термосы, похожи на толстенького малыша? Обязательно возьмите одного домой, будто приёмного внука, он будет вам компаньоном…

— Не надо! У нас дома есть.

— Будет ещё один, чем больше, тем лучше!

— А он настоящий?

— Вы думаете, он из бумаги сделан?

— Внутри есть стеклянный баллон?

— Ах! Хотите, я один разобью, чтоб вы увидели?

— Не надо! Если понадобится — пойду в магазин и куплю.

— У меня дешевле!

— Хороший товар дешёвым не бывает. Не надо!

— Матушка, вы возвращайтесь, если ваш термос разобьётся!

— Да ты поставь их на землю, отдохни, вон, весь вспотел.

— Боюсь отдыхать. Вот найду какой-нибудь бугорок, тогда и присяду, а если здесь всё положу и сяду, то не смогу поднять. Если вам правда меня жалко, то не покупайте этот большой, купите хотя бы тот, что поменьше!

— Не надо! Не надо!

Чжан Даминь всё-таки перепугал старушку, и она ушла. Тогда он проник в высотное здание, соврал, что несёт подарок начальнику, на лифте поднялся на самый верх и начал стучать во все двери подряд, двигаясь сверху вниз. Постучал, одна створка двери открылась, на пороге стоял молодой человек, ненамного выше сына.

— Я представляю научно-исследовательский институт освоения новых технологий, мы изобрели новейший термос, качество отменное, много моделей, полнейшая цветовая гамма, предоставляем гарантии…

— Иди отсюда, иди, иди, иди!

Ещё одна дверь, на пороге — красивая девушка, намного моложе жены и намного красивее.

— Я…

— Убирайся!

Чжан Даминь укрылся на тёмной лестнице, ему не хотелось двигаться, он чувствовал себя утомлённым и телом, и душой. Положив термосы, он сел на ступеньки и начал есть хлеб. К нему тихонько подошёл человек, нагруженный десятком клеток для птиц: брат, тебе не нужна клетка для птиц? Чжан Даминь как будто себя увидел, тихо спросил: друг, кто только что обругал тебя?

— Если собака лает, то чего бояться, разве сможет укусить?

Чжан Даминь набил желудок и продолжил свои атаки на оставшиеся кабинеты. Из северной части города он перебрался в западную, оставив незабываемые впечатления многим людям. И когда в одном из зданий пропал большой мешок с рисом, тут же вспомнили о нём. Наверняка это тот самый мужчина, пересыпал рис в термосы и сбежал! На него расставили сети, надеясь, что он вернётся, а он тем временем перебрался в восточную часть города.

За два месяца он продал четырнадцать термосов. Он бросил курить, стал пуглив как заяц, усох, Ли Юньфан боялась, что он винит себя, чтобы он отвлёкся, предложила поехать и взобраться на горы Сяншань. Всей семьёй. Он ответил: не хочу взбираться на горы, стыдно мне ехать в горы, пусть Сяншань заберётся на меня и закопает меня, эдакое ни к чему не пригодное пирожное! Ли Юньфан пошутила: если небо обрушится, то прямо на головы высоких, а ты такой низенький, чего бояться? Он тоже пошутил, если небо обрушится, то все высокие лягут на землю, а я не смогу, так как у меня на спине куча термосов, если не на меня обрушится небо, то на кого ещё? Муж с женой, как в прежние времена, весело смеялись, но у веселья этого был привкус горечи.

Летом того же года вернулся техник с завода по пошиву полотенец. Возможно, он приехал, чтобы похвастаться, каким стал, собирался пригласить друзей с завода на ужин, и Ли Юньфан тоже пригласил. Она не хотела идти, коллеги уговаривали: ты обязательно должна пойти, чтоб он совсем лица не потерял. А если он будет вести себя нагло, то мы тебе поможем стол опрокинуть, не верим, что он не подожмёт хвост. Ли Юньфан спросила у Чжан Даминя, идти или нет, она была уверена, что он скажет: у нас что, есть нечего? Зачем есть с ним? Не ходить! Но получилось всё совершенно наоборот. Идти! Быстрее идти! Почему не ходить! Выбери самую дорогую еду, пусть расплачивается! Обычно трудно поймать американца, а тут с трудом поймали одного, нужно съесть как можно больше! Будет недостаточно еды, можно его самого съесть с соевым соусом! И не забудь мне принести руку, я её буду смаковать не два и не три дня! Я с бокалом вина буду ждать тебя! Чжан Даминь хихикал, такой же несерьёзный, как в былые годы, Ли Юньфан больше не поднимала эту тему, она открыла шкаф, чтобы выбрать юбку. На затылке у неё не было глаз, поэтому он не видела, как лицо мужа в одно мгновенье помрачнело, взгляд потемнел, посерел, стал тревожным, словно у бездомного пса.