На «болтушку» пересыпался пакет.

— Адрес у тебя, — произнёс Хадекин в заушнике. — Улица Хиноде, «Комплеблок-116», девятый этаж, нора 364.

— С тобой приятно иметь дело, господин Кри.

— Нужна вооружённая поддержка?

Я усмехнулся и поиграл с настройками кресла.

— О, нет, тут я справлюсь сам.

— Ценю профессиональную уверенность. Но я также могу рассказать об устройстве его логова, там две…

— Я уже сказал, что дальше справлюсь сам…

— Выходит, тебе уже известен обитатель указанного адреса? — Казалось, Диктатион пребывает в лёгком смятении. Вероятно, точнейшие эмоциональные протоколы и вправду стали его неотъемлемой частью. — И факт его… принадлежности к девиантам гнезда, если говорить прямо.

— Ага, улица нашептала. — Я включил фаэтон и проверил бортовые системы. Мельком отметил высочайшее качество и современность консоли, довольно кивнул. — Дай пару часов. Нужно перетряхнуть кое-какое заляпанное бельё, и я не хочу, чтобы до вас с Ч’айей долетели брызги, сисадда? Думаю, всё пройдёт быстро…

— Действительно? — Он снова примолк, будто задумался. Наверняка анализируя и выстраивая разветвлённую сетку возможных выводов. А затем спросил с явным недоумением, но пока хотя бы без осуждения: — Зачем тебе это, Ланс?

— Зачем?

Я даже не заметил, как повторил заданный вопрос вслух. Покривился, выруливая из паркинга и сворачивая на эстакаду.

— Давай остановимся на том, что я — не такой, как вы. Как ты. Как чу-ха.

Что ж, это прозвучало ощутимо больнее, чем в мыслях… но я собирался закончить:

— Да, мы с хвостатыми похожи, но есть и отличия. Любой чу-ха бросил бы это дело… нет, даже не так — он бы не взялся, сисадда? Потому что это не его боль. Потому что в норе номер 364 страдают не его жёны, сёстры или дети. А я… я так просто этого оставить не могу…

— Но таких в Юдайна-Сити без счёта…

— Постараюсь сделать одним меньше.

Задуманный план окончательно прикипел к душе новым слоем грязи, которую (прости, Сапфир) так просто не смыть.

Диктатион молчал, хоть я и был уверен, что в этот момент казоку-хетто одновременно раздаёт подчинённым десятки или сотни приказов — всемогущий виртуальный мозг был куда сильнее обычного живого… Выдержав паузу, спросил:

— Ты же отдаёшь себе отчёт, что сейчас нам не до этого?

Байши… Это точно. Точнее не бывает. Однако же, милый джинкина-там:

— А давай не станем портить завязавшиеся отношения открытием, что ты можешь хоть трижды быть всемогущим мицелиумным творением, но при этом оставаться обычной крысой…

— А если я буду настаивать?

«Райто» под моим управлением ускорилась, выкатила в симпатичный Глянец и подскочила в полупустой полётный коридор. Поглядывая на дисплеи задних камер и убеждаясь, что хвоста нет, я грустно усмехнулся.

— Снова пришлёшь фургон, чтобы меня перехватили и похитили?

Хадекин издал странный звук, затем будто прищёлкнул несуществующим языком.

— Никаких перехватов и засад, — раздалось в заушнике. — Но постарайся не мешкать. И не рисковать больше нужного…

— Да без проблем, клянусь. — Я заложил манёвр и на немалой скорости обогнал пузатый семейный фаэтон. — До встречи в Пузырях.

И отключил гаппи, тут же переведя в режим невидимки.

Растянул над панелью управления свето-струнную схему района, простроил маршрут. И почти не удивился, когда обнаружил искомый комплеблок на наслоениях карты — буквально в трёх кварталах от собственного.

Заложив вираж, я перестроился в нужный поток и ощутимо прибавил скорости.

Конечно, мразоты могло не оказаться дома… но в тот момент я мог поклясться, что он там, во мраке чудовищных фантазий и плодов их ещё более чудовищного воплощения в реальность. Разумеется, фер вис Кри мог бы в любой момент уточнить данный вопрос, но лишний раз я просить был не готов. А ещё внутри просто кипела уверенность. До зуда в дёснах, до жжения в лёгких, до мерного тика на виске.

Хоть от недавнего равнодушия не осталось ни малейших следов, сердце колотилось не пуще обычного. Меня переполняло спокойствие ярости, похожее на острейшую бритву под слоем тончайшей ткани. Я снова был собран, хладнокровен и настроен на серьёзную схватку.

Почти через двадцать минут «Райто» обогнула ажурную парковочную вышку с гроздью прихворавших ветростатов вокруг ремонтной площадки, и вышла к поставленной цели.

— Красота… — пробормотал я, высматривая возможные подъезды.

«Комплеблок-116» оказался ещё той помойкой, куда более дряхлой и загаженной, чем «Кусок угля». В груди заныло от невольных воспоминаний об уютной чингайне на первом этаже собственного (бывшего…) комплекса, но я приказал себе не отвлекаться.

Если всё закончится… когда всё закончится, я обязательно разыщу Сапфир. И мы вместе всё исправим. Вернём себе привычную жизнь, посиделки перед глупым мицелиумным шоу под бутылочку-другую вина, язвительное обсуждение пустоголовых клиентов и строительство планов на ближайшую неделю.

Обязательно.

Но уже в тот момент — опуская фаэтон на песчаные заносы и вкатываясь за пазуху обшарпанного жилого великана, — уже тогда я знал, что обманываю сам себя, причём без всякой жалости или угрызений совести…

«Райто» я оставил у технического входа со стороны игрового двора, сейчас совершенно пустого: мамашки и их сопливая мелочь смотрели штормбол по норам, а ребятня постарше и посмелее ошивалась вокруг стадионов, где надрывали глотки их пьяные отцы.

Рюкзак на этот раз брать не стал, бросил в крохотный багажник. Выложил флягу. Накинул на шею «Сачирато», проверил в карманах нож и кастет, во внутренний сунул пару пробирок с маслами; ещё раз подстроил кобуры. Признаться честно, вооружённым вдвое прежнего я ощущал себя не очень привычно… но вполне уверенно.

С ожиданием неотвратимо-дурного глянул в «Свою стаю». Выдохнул, только когда окончательно убедился, что маркер Ч’айи пульсирует на границе Колберга и уверенно (хоть и неспешно) продвигается к сердцевине района.

Затем (по привычке оглядываясь в поиске вездесущей шпаны) синхронизировал консоль фаэтона с гаппи, и включил сигнализацию. Уже запирая замки, подумал, что суетился зря. Ведь даже если местные торчки выбьют моей новенькой красотке окно, чтобы распотрошить бардачок, Хадекин Кри тут же сообразит мне следующий транспорт?

Пригнувшись за корпусом «Райто», я ещё раз внимательно изучил пустой двор.

Пробежался взглядом по затонированным окнам сотен нор комплеблока, его выгоревшей облицовке в грязных дождевых потёках и непристойных надписях вдоль нижних этажей; побитым камерам наблюдения и драным рекламным растяжкам, скрипящим тросами со времён основания Юдайна-Сити.

Вспомнил ещё более мрачные окраины Ниточки, а затем, без причины и даже случайной мысли — помпезную пышность «Пламенного колеса». Что ж, видит Когане Но, чем ярче рекламные всполохи центральных улиц, тем гуще тьма подворотен. И тех, кто эти подворотни населяет.

Хотя кого тут обманывать⁈ Я бы ни капли не удивился, если бы благопристойный с виду Пуговичник оказался владельцем особняка на самом лбу Холмов Инкамо…

Подтянув перчатки, я двинулся через двор.

Пора! Пора осуществить задуманное, и пусть подождут и разборки с джи-там, и неприятности с Нискиричем, и вдруг случившаяся война с Магдой. А лишние раздумья ничего не поменяют, лишь отвлекут, смутят и украдут и без того дорогущее время…

Дверь технического шлюза оказалась ожидаемо взломана, через неё я попал в подъезд.

Почти сразу навстречу, поднявшись из подвальной прачечной, прошлёпали две пожилые босолапые самки с длинными корзинами на головах. Несмотря на изрядную высоту и полную загрузку выстиранным бельём, плетёнки качались, но удивительным образом не падали; при этом чу-ха даже не пытались контролировать грузы лапами, с поразительной лёгкостью удерживая изогнутые донышки между ушами…

В памяти невольно всплыли образы Стиб-Уиирта, мастеривших похожие корзины-неваляшки. Корзины, многим напоминавшие меня самого: вот они опасно качаются, вот-вот грозят рухнуть… но всё же держат равновесие.