Я невесело хмыкнул. Яри-яри, неужели в наше время кто-то из обитателей гнезда вообще может тешить себя иллюзиями, что его жизнь остаётся личной и неприкосновенной⁈

— И тогда, — мне удалось вложить в слова безупречно-равные доли желчи и откровенного вызова, — ты решил самым нелепым образом выкрасть меня посреди ночи?

Дряхлая крыса на экране пошевелила усами, но ответил Кри далеко не сразу.

— Выходит, желаешь вернуться к щепетильной теме? — задумчиво уточнил тот после минутных раздумий, словно они ему вообще требовались. — Что ж… озвученное тобой вслух, приглашение к беседе уже и правда может показаться не таким деликатным. Но не тебя учить, Ланс, что в среде казоку именно такие методы на поверку выходят наиболее эффективными.

Он сделал новую паузу, до зубовного скрежета напомнив своего «братца», с непостижимой правдоподобностью копирующего речь и манеры настоящих живых.

— Сейчас я вынужден признать ошибку, — с той же лёгкостью сознался Диктатион, — но ты должен учитывать, что я и в самом деле хотел просто поговорить. Если бы, конечно, не вмешались… случайные факторы.

При воспоминании о расстреле на заброшенной парковке меня тряхнуло так, что детонатор чуть не выпал из ладони.

— Кто перебил твоих крыс той ночью⁈ — спросил я, стараясь говорить жёстко и требовательно.

— А это важно?

Теперь казоку-хетто даже усмехнулся. Причём настолько убедительно, что заставил меня приложить усилие и припомнить, что имею дело с опасным, крайне умело притворяющимся конструктом.

Я пожевал губу и покосился на запертую дверь.

Интересно, сколь крепким окажется терпение Диктатиона, прежде чем тот прикажет своим йодда штурмовать домик, и не спровоцирует меня на самоубийственный подрыв?

— Кулон твой сратый… — Я хмуро кивнул на куб. В его бронированных недрах вертелся камень из украшения, когда-то подаренного кукуга мелким и не совсем удачливым налётчиком. — Это и вправду банк данных?

— Почти, — без промедления ответил Хадекин, снова удивив подозрительной отзывчивостью. И тут же многословием: — Скорее, ключ. Когда-то таких было несколько, но все дубликаты утеряны. Так считается даже для моих вычислительных способностей. Есть основания полагать, что это случилось давно, а как юнму попал в украшение — и вовсе остаётся гадать. Подобное бывает, когда у вещей теряются истинные смыслы, сисадда? Тем не менее Ланс, этот юнму я неожиданно обнаружил. Результат перед тобой. А теперь, пунчи, быть может ты снимешь взрывчатку и выйдешь наружу? Как я и обещал, тебе будет гаранти…

Ох, далеко не каждый день выпадает возможность в грубой форме перебить такую фигуру, как Диктатион Колберга. И не то, чтобы я не хотел отказывать себе в столь дерзкой прихоти, но без внятных ответов отпирать железную дверь определённо не собирался. Поэтому спросил громко и с вызовом, самым некультурным образом оборвав заверения в моей дальнейшей безопасности:

— Кто мы такие⁈ Я и девушка. Откуда ты вообще взял девчонку? Откуда взялся я?

Выяснилось, что отважным можно оставаться и без паймы, до того предвкушение бесценных ответов пьянило сознание.

— Выкладывай, могучий казоку-хетто, ведь твой ублюдочный братец так и не смог выдавить из себя ничего внятного…

Динамики отозвались чуть шуршащей тишиной. Довольно продолжительной. Престарелая крыса на дисплее тоже не шевелилась. Причём так долго, что в какой-то момент я даже решил, что изображение засбоило или разговор оборван, а Ланс Скичира предоставлен сам себе.

Но через какое-то время Кри всё же ответил. С протяжными неохотными интонациями, но наверняка старательно взвешивая каждый грамм эмоций в словах:

— Вы люди, Ланс. Конечно же, люди. Но это ты знал и сам, не так ли? Даже под блокадой гипнолингвических программ, верно? А вот подробнее я, как и обещал, поясню позже. Поверь, это совсем не простой разговор…

Я не удержался от презрительной усмешки. О, непростой разговор⁈ Великолепно! Вот только интересно, страсть к выбешивающей немногословности была заложена в джи-там извне или они доросли до неё самостоятельно?

Покосился на пропитанный красным бок пальто, на распростёртого у ног Пыльного. Спросил:

— Значит, капля человеческой крови действительно способна остановить процесс дешифровки?

— Ты знаешь это и сам.

— И такой расклад серьёзно навредит твоим планам?

Он вздохнул, вновь правдоподобно до мурашек. Сука, эти фальшивые реакции ощутимо сбивали с мысли, что собеседник — мёртвая железяка!

— Как тебе сказать, терюнаши? Я ведь уже называл операцию делом своей жизни… Так вот сбой был бы очень серьёзным, призна ю… Протокол на отмену, так сказать. Своего рода добровольный отказ от начала новой стадии, сисадда?.. А вот если ты всё-таки проявишь благоразумие и не станешь принимать скоропалительных решений, мы сможем значительно ускорить процесс. Многократно. И тогда наши враги почти не смогут помешать.

Мне показалось, что чу-ха на экране едва заметно пошевелил усами, создавая положенную видимость полусонного бодрствования.

Я фыркнул:

— Наши⁈

Развинтил флягу, дрожащей рукой вытрясая на язык последние капли паймы.

— Как же лихо ты развешиваешь ярлыки!

В своём последующем ответе Диктатион безукоризненно подделал утомлённого жизнью циника:

— Я тебя умоляю, Ланс, — с лёгким упрёком произнёс фер вис Кри. — Рано или поздно выбрать сторону должен абсолютно любой…

Я поперхнулся собственным дыханием.

Вот, значит, как? Выбрать сторону… Интересно, Хадекин фер вис Кри осознавал, как только что едва ли не дословно повторил сказанное в своё время Галло Ты-ещё-зовёшь-его-Перстни Ш’Икитари, тоже записавшего терюнаши в безусловные союзники?

Что ж, смелый ход, наверняка продуманный.

И пусть у меня было, чем прокомментировать пошлую мудрость Диктатиона, это могло быть отложено до лучших времён.

Взгляд наткнулся на предплечье, всё ещё обнажённое перед несостоявшимся погружением в зажимы дешифратора.

— Почему Господин Киликили не заставил меня силой? — тихо спросил я, опасливо заглянув в открытую нишу, изуродованную бугром прилепленного «Ростка». — Почему не притащил сюда в кандалах, не выкачал литр крови для этого расчудесного агрегата, или не засунул в паз отрубленную руку?

Хадекин на экране издал странный звук, одновременно похожий на смех и причудливый музыкальный аккорд.

— О, пунчи Ланс, переписать душу на заклад Дьяволу ты должен исключительно по велению доброй воли, — нараспев продекламировал джи-там, заставив меня сдвинуть брови. — Иначе мёд искусительства покроется порчей, и вкуса бесовского усладить не сумеет…

Я поморщился:

— Что, байши, ты, байши, вообще несёшь⁈

Из динамиков вырвался усталый, очень живой вздох. Обманчивый, как добрая половина происходящего со мной в последнее время. Что ж… в парки аттракционов и приходят, чтобы обманываться на радость себе, не так ли?

— Ты должен оставаться с нами по доброй воле, Ланс, — терпеливо пояснил Кри. — Ты и девочка. Это закон миропонимания джи-там, если угодно. — Он словно на секунду задумался, и добавил: — Впрочем, если подключить фантазию (как это называете вы), то существует-таки способ провести такую цепочку опосредованных распоряжений, что давление и принуждение к использованию генетического кода всё же будет оказано. Но формально без какой-либо причастности джинкина-там.

Я покривился, сглатывая горькую от паймы слюну, и подумал, что пора бы прикупить флягу побольше. Опустил взгляд, совсем иначе рассматривая Сакагу. Под головой Первого Когтя расплылась красная лужа, пересыпанные розовым густые потёки продолжали медленно сползать по стене.

Вероятно, фер вис Кри правильно расшифровал мой взгляд, потому что динамик хмыкнул.

— Призн а юсь честно, Ланс, совершённое тобой действие лежало в зоне исхода ситуации всего трёхпроцентной вероятности. — Судя по всему, от камер по углам не укрылось, как снова изогнулась моя бровь, потому что джи-там пояснил: — Говоря проще — ты меня немало удивил, терюнаши. Да и Карпа, наверняка, тоже…