— Прошу, пусть он заткнётся⁈ Клянусь, у меня и в мыслях не было применять своё умение на тебе! — В этот момент у меня даже получилось изобразить неподдельную безнадёгу. — Ты прекрасно осведомлена, что я всё равно не умею… убеждать за мгновение. А если вдруг что-то пойдёт не так, у тебя наверняка в засаде пара стрелков, не так ли?

— Пара стрелков! — она вскинула морду, фыркнула и осмотрела площадь так, будто пыталась узнать упомянутых агентов среди редких отдыхающих. — Лансик, ты вообще за кого себя принимаешь?

Однако её коготь всё же клацнул по подлокотнику, и шкурохранитель послушно умолк. При этом, разумеется, сверлить меня гадким взглядом поросячьих глазёнок совсем не перестал. И если бы взгляды могли прижигать, у меня в виске бы уже проплавилась дырка глубиной до Такакханы.

Самка уселась удобнее, насколько позволяли раскладные общественные кресла, и скрестила нижние лапы.

— Итак?

— Итак? — эхом откликнулся я.

— Давай-ка вот только без детских игр, сисадда? — Магда щёлкнула клатчем, вынула кальян с янтарной инкрустацией, и принялась настраивать порцию отборной дайзу. — Ты заманил меня в этот зверинец посреди обожаемых тобой трущоб, а у меня, между прочим, ещё куча дел. Имей в виду, — она рывком отвлеклась от занятия и нацелила на меня палец с ярко-красным когтем, — если причина этой странной встречи хотя бы покажется мне пустяковой, у тебя случатся совсем не пустячные неприятности…

— Не покажется. Это действительно важно. Поверь.

Несмотря на спокойный, отчасти безмятежный тон, я ощутил, как ладони под перчатками стали неприятно-влажными…

— Хао, бледный, не потей, — она снисходительно кивнула, наконец настроила изящный кальян и сунула под накрашенную губу. Однако затягиваться не спешила: — Валяй, удиви меня. Что там у вас стряслось? «Дети заполночи» перестают торговать оружием и наркотой, и начинают шить мягкие игрушки? Над Нискиричем протёк подвал, и тот решил сдаться «Кислотным шутам»? А может, старая косоглазая портянка тебя раскрыла? Хотя…

Она хлопнула нарощенными ресницами, будто на самом деле вспомнила о важном.

— А может, ты собрался рассказать мне об утренней перестрелке, случившейся прямо на пороге твоего комплеблока⁈

Я весьма натурально вздрогнул. Причём, сука, не специально. Опустил глаза, положил руки перед собой на исцарапанный стол и старательно повторил слова, придуманные после отбытия из уютного дома:

— Госпожа вис Мишикана… хочу сразу предупредить, что пока не готов раскрыть источник, снабдивший меня этой ценной информацией. — Её также подведённая красным бровь приподнялась, и я поспешил: — Обещаю, всё будет, но позже! И про перестрелку тоже.

Она улыбнулась. Недобро.

— Лансик, глупыш, мы оба знаем, что твои клятвы — чернила на стекле перед ливнем… давай-ка ближе к делу.

Мне очень хотелось закрыть глаза и сделать глубокий вдох, но я продолжил смотреть перед собой, отвечая без запинок и не меняя тона.

— Уже перехожу. В общем… прошу услышать и отнестись крайне серьёзно. Мне достоверно известно, что в самое ближайшее время действия одной крупной казоку не просто нарушат баланс сил в Бонжуре или на границах центральных районов гнезда, но ввергнут Юдайна-Сити в настоящий хаос, по сравнению с которым разборки «Детей» и «Прыгунов» — жалкая потасовка.

В числе моих опасений перед встречей значилось недоверие Магды настолько серьёзное, что та не захочет даже дослушать. Глядя на её прищур, можно было решить, что опасение оправдалось.

— Вот как⁈ И кто же это, Лансик? Я трепещу в томительном ожидании!

Она негромко усмехнулась. Затянулась «карамелью», выпустила сладкий дым к свето-струнному полотну над нашими головами. Порыв прохладного ветра тут же ударил в облачко, раздробил, жадно унёс. Жи-ми оставался неподвижен.

— Почему мне кажется, что ты пришёл сообщить что-то «важное» только для того, чтобы «Лотос» кое-кого сожрал, но никак не для того, чтобы накормить «Лотос». Чуешь разницу?

Да, проницательность сучки — ещё один пункт в списке моих тревог перед беседой. Ну как тут увильнуть? Она была права. Но разве это что-то меняло?

Кивнув, я сказал предельно просто:

— «Уроборос-гуми».

— Ах! — она неожиданно улыбнулась. Шире, ещё шире, почти оскалилась. И вдруг рассмеялась, искренне, как во время беседы на дружеской попойке. — Лансик… вы там с Нискиричем окончательно *банулись? Или ты подсел на стрих? Я готова в это поверить, ведь выглядишь ты точно как торчок. Да и чушь мелешь похожую…

— Поверь, Магда, я не лгу!

Чтобы такие слова прозвучали убедительно, нужно выглядеть честным. В моём случае для этого не нужно было даже стараться — лишь в красках вспомнить налёт на «Мост», ублюдка Сакагу или утреннюю перестрелку.

— Послушай, Магда, — я понизил голос и осторожно подался вперёд, заставив Жи-ми едва заметно напрячься, — это может прозвучать напыщенно… или безумно, призна ю… Но это правда, и я могу доказать — Данав фер Шири-Кегарета стал очень опасен. И когда ты поймёшь, почему…

— Ты дурак, Ланс⁈

Она перебила так быстро, жёстко и требовательно, что я почти забыл заготовленный текст.

— Чего?

— Да, точно дурак… — Красная Вистар тоже наклонилась вперёд, задумчиво поиграла нижней челюстью. — «Уроборос-гуми» всегда была опасна. И именно поэтому Песчаный Карп и его предшественники помогают нам хранить мир и покой там, где они заслужены добропорядочными чу-ха. Консультируют, если угодно. А вот когда ты, терюнаши, начал лакать из одной миски с Большими Семьями, для меня загадка…

Самка в алой сатти зло ткнула в мою сторону кальяном.

— Они чем-то насолили бедному мутантику? Или, быть может, его обожаемому отчиму? Ланс, кусок ты вонючего дерьма, можешь клясться хоть всей Двоепервой Стаей, но я решительно не верю, что жалкое насекомое вроде тебя имеет хоть что-то общее с казоку-хетто вроде Князя-Из-Грязи…

Я стиснул зубы, чтобы ни в коем случае не брякнуть лишнего. Опасного. Способного сделать и без того непростую ситуацию ещё более пакостной. Да уж, Ланс фер Скичира, лучше бы ты и дальше брался за дешёвые заказы бонжурской босоты…

— Он опасен, — процедил я, — очень опасен, Магда. И он не совсем чу-ха…

В воображении это представлялось так: она замирает, глаза распахиваются, а затем я рассказываю почти всё секретное и пересыпаю базы данных страховочной «болтушки».

В действительности же меня срезали, снова не дав закончить фразу.

— Ты тоже, уродец…

— Это совсем другое! Позволь мне всё спокойно пояснить, прошу. Тот, кто выдаёт себя за Песчаного Карпа, угрожает не только спокойствию Юдайна-Сити, но и целостности всего нашего мира!

Алая Сука вдруг зашипела. Коротко, яростно, словно ей наступили на хвост. Жи-ми стиснул кулаки, но с места пока не сдвинулся, а я испуганно отпрянул (благоразумно удержавшись, чтобы потянуться к «Молоту»).

— Наш⁈

В лицо ударил сладкий запах дайзу.

— О, Лансик, не-ет… это наш мир. К которому жалкий паразит вроде тебя имеет отношение лишь благодаря ядовитым испарениям пустыни и нелепому стечению обстоятельств! Так что не смей, гадёныш… слышишь меня⁈ не смей даже шёпотом упоминать о благословенном Юдайна-Сити и Тиаме в подобном ключе!

Я потерял дар речи. Пожалуй, сейчас в упомянутом Тиаме нашлись бы рыбы куда более разговорчивые, чем Ланс из Бонжура…

Да, это было обидно. И невероятно жутко, если задуматься всерьёз.

Но в этот миг, в этом месте «благословенного Юдайна-Сити» я не имел права ни на немоту, ни на обиду, ни на испуг. Поэтому до боли стиснул левый кулак, взглянул Красной Вистар в глаза, и медленно покачал головой:

— Ты оказалась проницательна и права, я всё же стану тебя просить. Но только об одном. И совсем несложном, особенно для тебя и «Голубого Лотоса», сисадда? Но когда моя примитивнейшая просьба будет удовлетворена, ты всё поймёшь сама…

Разумеется, риск был огромен… и если Господин Киликили в этот момент каким-то образом слышал мои слова… если поблизости имелся преданный ему стрелок… то через мгновение в моей голове могла свить гнездо холодная дальнобойная фанга… Но иного варианта пошатнуть зловещего казоку-хетто «Уроборос-гуми» и отбросить его от своего порога я так и не нашёл.