– Хочешь рассказать мне, что тебе снилось? – спросил иеромант.

– Нет.

Он не настаивал, и они тихо лежали вместе. Спустя некоторое время Гидеон поднял голову и прошептал: – Слишком темно, и я не вижу, но, думаю, она все еще спит.

Чандра была рада, что не разбудила девочку-женщину. Было достаточно и того, что проснулся Гидеон.

Он снова лег, и их лица оказались совсем близко. – Я не могу сказать, как долго мы спали. Свет здесь все время один и тот же.

– Свет луны, в смысле.

– Хм.

Чандра попыталась выбросить из головы тени прошлого. Думать о настоящем, – даже о таком настоящем, – было лучше. – Теперь, когда мы знаем больше о Велраве и об этом месте, я все равно не вижу, как это может нам помочь. Я имею в виду, выбраться отсюда, – Чандра говорила тихо, чтобы не разбудить Фалию.

– Помог бы всеобщий мятеж, – прошептал в ответ Гидеон, – но я сомневаюсь, что это произойдет.

– Потому что не произошло до сих пор? После всех этих лет страданий?

– И еще потому что весь мир погружен в черную магию.

– И хозяйка дома тоже? – догадалась Чандра.

– С этими кровавыми ритуалами? Да.

Лежа вместе, они так переплелись телами, что Чандра почувствовала, как Гидеон кивнул в знак подтверждения.

– Они не объединятся. Разные сообщества здесь не помогут друг другу, только себе. И, насколько мучительным ни было бы положение, оно прочное и устойчивое. Все к этому уже привыкли.

– Да здесь одна только еда может вызвать мятеж. Личинковый суп...

Чандра ощутила его тихий смешок на своей щеке.

– Если они поднимут восстание, – заговорил иеромант, – то крови, которая достается Велраву и его подельникам, станет меньше. Или не станет вообще.

– Это и есть наш план? Поднять восстание? – с сомнением спросила пиромантка.

– Нет. Это займет слишком много времени. Годы, если вообще сработает. Скорее всего нет. Кроме того, придется ждать, пока Велрав проголодается и начнет слабеть. Нам нужен более быстрый план.

– Да. Чем быстрее, тем лучше.

– Я так и знал, что ты это скажешь.

– Но в нашем нынешнем состоянии, – прошептала Чандра, – как мы сможем напасть на кого-то настолько сильного?

Гидеон вздохнул и пошевелился. – Не знаю.

Вместо того, чтобы отодвинуться от него, Чандра устроилась поудобнее в его объятиях. Ощущение от его тела рядом успокаивало. Его дыхание на ее щеке, тихий шепот на ухо... Сейчас он был убежищем от ее ночных кошмаров.

– Ты сказал, что кровопийцы уязвимы к огню, – тихо проговорила пиромантка. – Может, нам стоит сжечь замок. Обычным способом, я имею в виду. При помощи факелов и всего такого.

– Нам нужно увидеть это место и понять, сможем ли мы сжечь его без магии.

Но каменные стены и сырой воздух... То, что представила себе Чандра, не предвещало успеха. Она попыталась выдумать другой план.

– Шурл берет в плен людей и доставляет их Велраву. Но он ловит также и гоблинов. Очевидно, у него нет сочувствия к собственной расе.

– Ты думаешь, Шурл может знать о Велраве больше, чем мы узнали до сих пор? – догадался иеромант.

– Если он скажет нам что-то осмысленное...

– Попробуем утром, – Гидеон замялся, – я хочу сказать, когда встанем.

Ночь была мирной и безмолвной. Все жители деревни, должно быть, спали.

Его рука погладила ее волосы, и он прошептал: – Постарайся заснуть.

Веки Чандры тяжелели, но она боялась даже задремать. Боялась того, что снова появится в ее сне. Лучше остаться вот так, с ним. – Я не хочу спать, – соврала она.

Чандра была уверена, что Гидеон расслышал усталость в ее голосе, но он не стал спорить. Вместо этого, он вновь гладил ее по волосам в тишине.

Наконец иеромант тихо произнес: – Я хотел бы знать...

– М-м-м? – Чандра уже закрыла глаза и не шевельнулась.

– Может быть, скажешь... – Он снова помедлил и наконец мягко спросил. –Что случилось с твоей матерью?

Чандра резко вздохнула и напряглась всем телом. Она знала, что Гидеон это почувствовал. Рука, все еще гладившая ее голову, застыла.

– Что?

В ее голосе был холод.

– Ты звала ее. В твоем кошмарном сне. Как будто... Что с ней случилось?

Чандра выпуталась из его объятий и села на постели. Почувствовав его руку на своей, она ее сбросила.

Гидеон тоже сел, но больше не пытался к ней прикоснуться.

– Чандра...

Она начала было говорить, но передумала. Что бы она сейчас ни сказала, это откроет ему слишком многое – даже если не забывать, что это запретная тема.

Пиромантка глубоко вздохнула. Вдох, два, три. Потом выдохнула. Выдох, два, три. Она чувствовала, как Гидеон пристально смотрит на нее, и была рада, что темнота скрыла ее лицо. И его.

Когда Чандра решила, что овладела своим голосом, – и своими словами, и мыслями, – она произнесла: – Ты прав. Нам нужно поспать еще. Я все же устала.

Последовала пауза.

– Конечно.

Его голос снова стал бесстрастным, как часто бывало.

Чандра улеглась на свою постель спиной к Гидеону. Он тоже отодвинулся, возвращаясь к себе, туда, куда лег в самом начале.

Пиромантка долго лежала во тьме с открытыми глазами, запрещая себе думать о чем угодно. О чем угодно.

Хоть она и не рассчитывала на это, но все же в конце концов задремала и потом крепко спала. Когда Чандра проснулась, Гидеон уже встал и ушел в ночь. Фалия сказала, что мужчины повели его поговорить с теми, кто мог рассказать больше о всадниках тумана, которых они видели до того.

– Остальные жители деревни заняты своей работой. Тебя некому проводить к нему. Ты должна остаться здесь.

Обхождение женщины-девочки с Чандрой стало заметно холоднее. Было совсем несложно догадаться, почему, если вспомнить, где именно иеромант решил расстелить свою постель. Чандра хотела было сказать Фалии, что она не имела видов на Гидеона, не говоря уж о том, чтобы соревноваться с мудрой женщиной за его внимание. Но ей казалось нелепым говорить о таких вещах с девушкой, выглядящей столь юной. Не желая оставаться в Дирадене, да и в обществе иероманта, дольше, чем это было необходимо, Чандра решила выполнить то, о чем они говорили с Гидеоном, а именно расспросить Шурла.

Она направилась в загон для скота, чтобы поговорить с гоблином.

Клетка была пуста. Гоблин пропал.

Чандра повернулась и собралась идти предупреждать об этом жителей деревни, но позади нее в дверях появилась Фалия. Мудрая женщина последовала сюда за ней.

– Он сбежал!

– Нет, – ответила Фалия.

– Но где же он?

– Его освежевали и зажарили.

– Что?

– Гоблины весьма вкусны, – на ужас Чандры Фалия ответила холодной усмешкой.

– Вы убили его?

– Мы зарезали его.

– И вы собираетесь его съесть? – Чандра не могла поверить, что это происходит на самом деле.

– Естественно.

– Нет же, – пиромантка закрыла лицо ладонями. Чувство вины захлестнуло ее. – Ничего удивительного, что он был так зол на меня! Он знал, что вы можете это сделать! А мы, Гидеон и я, заперли его тут! Беспомощного!

– Это был гоблин, – презрительно отозвалась Фалия.

– Но он был моим...

Конечно же, назвать его другом было бы крайне неточно. Шурл пытался убить и ее, и Гидеона, а они, в свою очередь, захватили его в плен и обращались с ним жестоко, когда он сопротивлялся их приказам и не отвечал на вопросы. Как ни посмотри, а такое поведение не могло служить основой для дружбы. Чандра прекрасно понимала, что гоблин был продажным, подлым и лишенным морали. Без сомнения, имей он возможность, он бы скормил ее Велраву без малейшего колебания и без всякого сожаления. Она также знала, что могли возникнуть обстоятельства, в которых ей или Гидеону пришлось бы убить Шурла. Но Чандра не собиралась делать его беспомощной жертвой в клетке под замком, которую местные жители обдерут и насадят на вертел ради трапезы. И, однако же, произошло именно это.

Девушка уставилась на ухмылявшуюся Фалию. – Как вы можете есть того, с кем вы говорили? Того, кому вы давали еду?