Девушка вскинулась и поспешила убежать, выкрикнув мне что-то нелицеприятное на своем языке. Я ее придержал, ухватив за талию. А она стала бить меня в грудь руками, пытаясь освободиться. Астай был задумчив. Конечно же и его смутило это представление, но судя по выражению лица, хакас успел разглядеть рисунок на ее груди.

Я непроизвольно улыбнулся. Была бы сейчас здесь Залевская, напомнила бы мне, что я дурак и шутки у меня соответствующие. Но к счастью, она была далеко отсюда, в безопасности. Я на это надеялся.

При воспоминании о Залевский внизу заныло, и я, не осознавая своих движений, внезапно притянул Сану к себе и нежно поцеловал ее в губы. Этого хватило, чтобы маленькие кулачки перестали колотить мою грудь. Девушка вдруг ответила мне взаимностью и ловко сунула в рот свой язычок.

Приступ внезапного веселья закончился так же быстро, как и начался. Мои спонтанные действия привели к тому, что Сану мне жутко захотелось. Когда у меня была близость с женщиной в последний раз? С Карелиной десять тысяч лет «вперед»? Усмехнулся своим мыслям.

Нужно было срочно прекращать это действо, потому как Астай успел выйти из оторопи, сделать соответствующие выводы и теперь молчаливо ожидал, когда бесстыжая молодежь прекратит плотские утехи у него на глазах.

— Я понял тебя, Лев. Она та самая. Но не нужно было устраивать это представление. Поверил бы на слово.

Да уж, действительно переборщил. А может быть, я желал этого. Конечно же не в присутствии хакаса, но все же.

Небрежно смерил взглядом Сану, что все еще пребывала в эфире, цыкнул слюной и решил для себя не продолжать поползновений в ее сторону. Во-первых, мы на войне, а во-вторых… нечего ее портить.

— И что, ты даже не падешь ниц перед Матерью?

— Лев, я человек верующий, но не фанатик, каким ты меня представляешь.

Теперь я поудобней разместился рядом с ними и хлопнул в ладоши:

— А теперь жду интересный рассказ от вас обоих. Сана расскажет, откуда она взялась такая красивая (девушка залилась румянцем), а ты Астай расскажешь все, что знаешь об Улуг Хуртуях Тас.

Каждый раз, когда я называл Сану «Матерью Богов», то невольно кривил лицо и произносил эту фразу с легкой иронией. Проще давалось «Улуг Хуртуях Тас», хоть и язык сломать можно было. Ну никак это имя не накладывалось на хрупкую светловолосую девушку с глазами небесного цвета.

Астай просто и без затей спросил Сану прямо, как она появилась в этом мире. Я удивился такой постановке вопроса. Мудрый хакас определенно что-то знал.

Девушка вздохнула и принялась лепетать на своем птичьем языке. Астай был переводчиком:

— Я появилась в этом месте несколько лун назад.

Услышав это, я воскликнул:

— Как это⁈

Астай шикнул на меня и девушка продолжила.

— Очнулась в теле молодой девушки. У прошлой владелицы этого тела была семья: мама, отец и два брата. Но когда мои глаза и волосы начали менять окрас, они отказались от меня и заявили, что я ведьма. Я не считала их своими родными, но мне было до боли обидно. Из своей прошлой жизни я ничего не помнила. Местных укладов жизни не принимала и старалась делать не так, как от меня хотели, а по-своему.

— А разве так бывает? Может быть ей просто отшибло память…

— Лев, не мешай! — отмахнулся от меня Астай, как от приставучей мухи. Девушка продолжила:

— Я скиталась по дворам, выполняла самую разную работу. Кто-то прогонял меня, не пускал за порог, кто-то помогал. Одна женщина не побоялась приютить меня. Заставила перекрасить волосы и поменьше появляться на улице. Вскоре обо мне забыли, пока не появились бесовские отродья.

Уверен, что половину из этого придумал Астай, ведь Сана говорила много меньше его, но звучало складно. А не верить пересказу было нелогично.

— Потом появились вы…

Девушка закончила говорить и выжидательно посмотрела на Астая. Все верно, теперь его очередь, и хакасу придется рассказывать свои легенды на двух языках. Астай тяжело вздохнул и затянул историю:

— Матерь Богов… — сделал он многозначительную паузу, — это Матерь Богов. Хакасы почитают ее больше остальных. Ведь по легенде из ее чрева на свет появились все хакасские Боги: Ирлик хан — Бог страдания и смерти, Узут Арыг — Богиня мороза и холода и… и многие другие.

Я был благодарен Астаю, что тот не стал перечислять их всех. Уверен, наберется не меньше сотни.

— Матерь защищает наши земли, дарует любовь и потомство.

— Как это? — мне действительно было интересно, как она дарует хакасам потомство.

— Недалеко от Сыи на средней горе стоит камень в человеческий рост. По преданиям это и есть Улуг Хуртуях Тас. Она пожертвовала собой, дабы защитить хакасов от бедствия. Когда само небо падало на головы наших потомков, она обернулась в камень, водрузив его вес на свои хрупкие плечи. Наши женщины до сих пор ходят к Матери, чтобы просить ее о зачатии ребенка. И Богиня дарует им дитя.

Астай переводил свои слова и для Саны. По ее лицу было видно, что у девушки случился разрыв шаблона и явное неприятие информации. Она напряжённо расхаживала по комнате, хмурила брови и отрицательно качала головой.

Смешно было наблюдать это; странно — вести светскую беседу, опираясь на легенды; а главное — непонятно, что делать с полученной информацией. Никакой конкретики она не несёт. Непонятно, что делать?

Я ожидал рассказа о том, как Матерь Богов каким-то образом накинула Асмодею цепь на шею и привязала его к порталу. Что она хранила в себе недюжинную силищу или владела сверхмагией. Но куда там? Улуг Хуртуях Тас была обычной девушкой, как Сана, хоть и очень красивой.

После слов хакаса я снова стал разглядывать красоту туземки, уже как мужик, но тут же себя одернул.

«Соберись, Лев! Что ты как безвольный слабак, ведомый членом⁈ Думай той головой, что поможет победить Асмодея!»

— Что-то еще расскажешь?

— Хакасы считают, что Богиня приходит всякий раз, когда нам грозит опасность.

А вот это уже интересно и объясняет рождение Саны в этом времени. Опять же, что дает нам эта информация?

— Спроси у Саны, может быть, она владеет даром, но скрывает это?

Короткая словесная перепалка между ними, и Астай отрицательно качает головой. Я перевел взгляд на собакена, который грыз кость в дальнем углу и не участвовал в разговоре:

— Стивен, может быть ты знаешь, как победить Асмодея?

— М?

Он вопросительно на меня уставился, перестав плямкать костью.

— Спрашиваю, как Асмодея победить? Ну или хотя бы портал закрыть?

— Вырвать ему глотку или сердце, освежевать и пожарить на костре.

— Понятно, — я махнул рукой, потеряв к Стивену всякий интерес.

— Или закрыть портал, принеся Улуг Хуртуях Тас в жертву.

Мы одновременно повернули головы на Стива, но тот уже был занят поеданием кости. Глаза девушки мгновенно увлажнились и она, едва сдерживая всхлипы, выскочила в общий зал.

— Бестолочь, — укоризненно бросил Астай Стиву и вышел вслед за девушкой.

Я отнял у собакена кость и принялся допрашивать с пристрастием.

— Что если не Сану, а, допустим, козу принести в жертву.

— Нет, — отрезал Стив, — только кровь Матери имеет такую силу.

Этот вариант я отмел сразу.

— А что если убить Асмодея? Вырвать ему кадык или сердце, как ты говорил.

Он на секунду перевел взгляд с кости на меня и сказал, что я не смогу этого сделать, и он тоже. Слабые. Нужно расти в силе.

Уловил себя на мысли, что прямолинейность овчара мне импонирует много больше хитровыебанных диалогов с аристократами. Вот бы все были, как Стив.

Я уже было направился вслед за Астаем и Саной, но меня повело в сторону. Острые иглы пронзили меня изнутри, и я потерял сознание от болевого шока.

«Слабый, слабый хронум», — на краю сознания усмехнулся своей беспомощности против отравы Асмодея.

— Лев! Ты как⁈ Живой?

Кто-то тормошил меня. В голове сильно гудело, а громкий крик незнакомца заставлял стискивать зубы от головной боли.