В бизнес центре «Ахмат» кругом располагались мониторы, благодаря которым мы узнавали последние новости рынка. Я работал в команде с десятком грамотных трейдеров. Их задача — следить за новостями и оперативно принимать решения о покупке или продаже активов. Среди трейдеров выделялся один — «умник»:

— График рисует вторую волну Эллиота, и на проторговке возможен откат.

— Держим позиции в покупках! — опровергал я его анализ, по которому требовалось закрывать сделки и начинать продавать.

— Но мы достигли первого уровня сопротивления. Следует крыть позиции…

— Сегодня твой анализ идет нахер! Следи за новостями и выброси из головы все свои индикаторы и трендовые линии!

И ведь я оказался прав. Котировки остановились лишь на полчаса, после чего снова поползли вверх.

— Внимание, выступает глава Европейской ассоциации сельхозпроизводителей! — кричал один из возбужденных трейдеров.

Я скомандовал:

— Закрываем сделки! Сейчас же!

Депозит вырос до ста семидесяти трех миллионов.

— Продаем фьючерсы! Живо, живо! Промедление смерти подобно!

Мне не требовалось слышать политикана. Все вполне предсказуемо: да, элеваторы взорвались, но их количество, как и количество зерна, подвергшегося уничтожению, ничтожно мало в сравнении с общемировыми активами рынка зерновых.

— Теперь твой выход, умник, — обратился я к самому ретивому трейдеру из своей банды. — Найди мне сильную линию поддержки.

— Она должна быть ниже цены открытия?

— Верно, — улыбнулся я его смекалке.

Как и ожидалось, после заявления Европейского политика, цены устремились вниз бешеными темпами. Достигнув начального значения, они устремились ниже, ведомые волей «толпы».

— Достигло, Лев Константинович! Цена фьючерсов уперлась в сильную «поддержку».

— Кроем позиции! На сегодня торги окончены! Все молодцы! Всем спасибо!

Кабинет, казалось, взорвался от ликования. Целая группа счастливых людей обнималась, поздравляла друг друга с победой.

Я вышел из кабинета, смахнул испарину со лба и закурил сигарету. А чуть позже меня накрыли эмоции:

— Да! Сука! Да! Да! Да! Выкусите, волки с Уолл Стрит!

Во дворе уже светила луна, а на моем счету находилось двести девяносто семь миллионов рублей! За день на спекуляциях рынка мне удалось увеличить свое состояние более чем вдвое.

Находясь в возбужденном состоянии, я и не заметил, как со спины подошла Карелина

— Я в шоке. Можно мне тоже сигаретку?

Я щёлкнул зажигалкой, помогая ей прикурить ароматную сигарету.

— Как, млять, такое возможно⁈ Это просто разрыв мозга! Бу-у-ум! — картинно подкрепила слова жестами рук.

— Наша жизнь — игра. Кто-то играет по-крупному, другие довольствуются малым. Ну а третьи организуют эти игры, — философски изрек я. — Что у нас с трудоустройством бывших ЧВКашников?

— Двести двадцать бойцов к нам присоединилось. Из них двести четыре гравера третьего-пятого рангов, четыре туманника и остальные стихийники.

— Отлично-отлично.

— Что теперь делать с моими людьми? Я ведь пообещала, что Ахматов возьмет их на работу.

Я наморщил лоб, не понимая о чем она говорит.

— Ну вы же давали мне задание набрать сильных одаренных. Вот я и набрала.

— Кого?

— Граверов, туманников, лекарей.

— А, ты про одаренных седьмого ранга? Забудь. Вроде умная девушка, должна была понимать, что столько сильных одаренных не найти.

— Но я же нашла.

— Кого?

— Одаренных. Седьмого, восьмого, девятого рангов. Лекарь десятого ранга и два гравера десятого.

— Ты смеешься надо мной или правду сейчас говоришь?

— Что не так? К чему эти вопросы? — девушка явно была обескуражена.

— Хрен с ним, показывай. Чувствую, диалог зашел в тупик.

— А вот с этим проблема. Ехать надо за ними.

— За лекарем десятого ранга хоть на край света! Нужны доказательства его существования.

Карелина хмыкнула, достала телефон и показала мне видео. На нем мужчина в шаманском одеянии оживлял дерево после пожара. Это было красноречивей тысячи слов. На такое был способен лишь высокоранговый лекарь.

Я полистал фото. Там было еще много фотографий с граверами вокруг костра, а также улыбающаяся Марина, делающая селфи на фоне горной речушки в окружении бугаев.

— Я же говорила, а вы мне не верили, — надула губки студентка.

— Моя-то ты родная!

Тряхнул ее за плечи и крепко прижал к себе. Завтра к вечеру закажи билеты. Куда ехать, кстати?

— В Хакасию. На мою малую родину.

— Испытательный срок закончился! Ты глава сквада! Поздравляю тебя!

— Спасибо, — расплылась в улыбке Карелина.

Сегодня мы закатили банкет прямо в бизнес-центре «Ахмат». Не банкет — банкетище! Столы ломились от обилия блюд, алкоголь лился рекой прямо в глотки обезумевших от победы трейдеров, половины бойцов сквада (кому посчастливилось вытянуть длинную спичку) и вообще всем присутствующим.

Ближайшие дома «терпимости» вышли на незапланированные выходные, а их обитатели в карнавальных костюмах наводнили «Ахмат» под веселую музыку и фанфары. Среди прочих появилась и сама Волшебница Герда.

Не обошлось без эксцессов. Валентиныч, старый хрен, подпив, подкатывал к молоденькой барышне, что обслуживала наш столик. Так показалось Нонне Владленовне. Под тяжелой рукой тетушки, дед согнулся пополам и ему потребовалась помощь лекаря. Я на всякий случай поинтересовался, не одаренная ли тетушка, ведь Катя была одаренной, а дар передавался по наследству. Но тетушка на это лишь рассмеялась.

Я покосился на Залевскую, которая загадочно мне подмигнула. Поймал себя на грустной мысли, что сегодня не мой день, и Волшебница Герда будет забавлять кого-нибудь другого.

В тот день в моем кабинете произошло страшное…

Поддавшись эмоциям, я поцеловал Катю, но одного этого было достаточно, чтобы случилась привязка. Та самая, когда души двух сплетаются, отдавая частичку себя другому. Отныне я больше ни на кого не мог смотреть. Только Залевская была объектом моего желания. Но в то же время я не хотел торопить события. Это было не свойственно мне. И это было странно.

А Катя была просто великолепна. Антрацитово-черный цвет ее платья с неглубоким вырезом, подчеркивал точеную фигуру, похожую на песочные часы. Стройные ножки украшали красные туфли на тонкой шпильке. Ниточка жемчуга на шее завершала образ девушки. Я уверен, собиралась она наспех. Но природный шарм и обаяние заставляли чаще биться сердца многих мужчин.

А мне только и оставалось смотреть, восхищаться, ревновать эту воздушную царевну Грезу, будто явившуюся с картины Врубеля.

— Брат, что ты мнешься? Подойди к ней, пригласи на танец, — шептал мне на ухо Олег, держа под руку Герду.

Через минуту он удалился с ней на улицу, и я попросил телохранителя отправить за ним бойцов сквада, приглядеть. Не нравился мне его дикий взгляд и расширенные зрачки.

Следующей заиграла мелодия Карлоса Гарделя «Рor una Cabeza». Наверняка проделки моего брата. Я затушил окурок в пепельнице, встал и направился к Залевской. Приблизившись вплотную, нежно поцеловал ее руку и спросил:

— Могу я ангажировать вас на танец?

Слегка смущенная девушка ответила мне коротким кивком, и мы направились в центр зала.

— А правду ли говорят, что характер женщины проявляется в том, как она танцует? И тут уж не притворишься?

— Да, бывает… Но, впрочем, так же, как и мужчины, — ответила Нонна Владленовна своему мужу, на лице которого красовалась обширная гематома.

Женщина не сводила взгляд с танцпола, на котором происходило волшебство танца. Это был атлетический секс, стремящийся к совершенству, но не интересующийся любовью.

Ахматов был великолепен в каждом своем движении. Его резкие, четкие, выверенные движения рук, ног, головы вызывали восхищение. Катя была ему под стать. Но ее танец отличался плавностью и женственностью, а вместе они были целым организмом, чутко реагировавшим на мелодию танца.