До клуба мы доезжаем по всем правилам. Вообще-то я и так их всегда соблюдаю. Стас преувеличивает, не так уж я и гоняю. Да, и превышала скорость всего пару раз на трассе. Ну, а чего? Столько лошадей под капотом и не дать им вдоволь разогнаться просто несправедливо!
— Передай родителям привет от меня. Извинись, что не смог их проводить, ладно? — Я согласно киваю в ответ. — Заедешь за мной часам к четырём. Я уже должен буду освободиться.
— Хорошо.
Стас выходит из автомобиля, обходит его и стучит костяшкой указательного пальца по моему окну. Как только опускаю стекло, он наклоняется ко мне и целует в губы.
— Будь умницей, ты обещала.
— Ты тоже, — шепчу в его вкусные губы.
Подъезжаю к дому родителей и звоню им, потому что подниматься времени уже нет. Через час они должны быть в аэропорту. А если учитывать пробки на дорогах и данное мной обещание Стасу, то доедем мы в лучшем случае впритык, а то и опоздаем немного.
Папа выходит первый и застывает с двумя чемоданами в руках, оглядывая меня и пустой салон автомобиля.
— А где Стас?
— На работе, — отвечаю, пока открываю багажник.
— Пожалуй, мы приедем даже раньше, — язвит отец.
Закатываю глаза. Мой муж и отец давно уже сколотились в одну команду против моего стиля вождения. Не удивлюсь, если это именно папа надоумил Стаса отобрать мои права.
— А мама в курсе, что вы едете на месяц, а не на две недели? — Приятно осознавать, что и у меня есть кое-какой компромат на собственного отца. Его лицо вытягивается, и он быстро оглядывается на дом, ища глазами свою супругу.
— Откуда ты знаешь? — шипит он.
— Мы работаем вместе, забыл? Кайзер сказал, конечно. Как тебе удалось его подговорить?
— Твоя мать не была в отпуске чёрт знает сколько лет. А ещё у неё не было ни одного медового месяца. Так что…
— Расслабься, папа, — успокаиваю я его. — Не собираюсь я тебя сдавать. Только, надеюсь, ты понимаешь, что она может обидеться на твоё лукавство? Потом не спрашивай у меня, как тебе загладить свою вину!
Отец хочет что-то сказать, но тут из дома выходит мама. Выглядит она слегка растерянной, даже напуганной. Суетливо проверяет на ходу маленькую сумочку. Нервно заправляет за ухо золотистую прядь волос. Приглаживает расклешенную юбку летнего платья василькового цвета. И я вдруг понимаю, что действительно не помню, когда она отдыхала в последний раз. Уже не говоря о том, чтобы совершала путешествие за океан. Закрывая багажник, поглядываю на приосанившегося отца, спешащего ей навстречу. Он берёт её руку и целует каждый пальчик, а она ласково улыбается, бросая смущённый взгляд на меня. Я таю от их счастливого вида.
— Привет, родная, — говорит мама, когда подходит к задней двери автомобиля. Целует меня в щёку и заглядывает в салон, а потом резко выпрямляется и с удивлением произносит: — А где Стас? У него всё хорошо?
Мама не сразу приняла Стаса. Она была немного рассержена на него за мои злоключения. Но со временем, видя, как он оберегает меня от всего на свете, её сердце оттаяло. Она полюбила его, как родного сына. Стас тоже питал к ней нежные чувства, хоть и старался не показывать этого. Помню, как однажды, в каком-то будничном разговоре он назвал её «мамой», даже не сразу заметив это. Только когда мама со слезами на глазах обняла его, он понял что сказал. Это было так трогательно.
С тех пор, как мои родители узнали историю моего мужа, он оказался в нашей семье на особом положении. Все мы старались окружить его теплом, заботой и любовью, которых ему так не хватало в детстве. И до сегодняшнего дня я считала, что мы отлично справлялись со своей ролью. Но зов крови оказался сильнее. Стасу не хватало родных мамы и папы.
— Всё хорошо, мам. Он передавал вам привет и очень извинялся, что не смог проводить. Но вы же знаете, как он «носится» со своими учениками! — не сдерживаюсь и улыбаюсь, вспоминая, как Стас может часами терпеливо объяснять ребятам одно и тоже.
Мы садимся в машину, и папа демонстративно пристёгивается ремнём безопасности. На что я, естественно, закатываю глаза и фыркаю. Завожу мотор и даю по газам, чтобы в отместку заставить его немного нервничать. Хихикаю, когда мне это удаётся, и тут же сбавляю скорость до разрешённой отметки. Я ведь обещала!
Едем в тишине. Я снова и снова прокручиваю в голове утренний разговор со Стасом. На очередном светофоре смотрю в зеркало заднего вида и замечаю с заднего пассажирского сиденья настороженный мамин взгляд.
— Ася, что тебя беспокоит?
— Ты о чём, мам?
— Я всё вижу. Неужели, поссорились со Стасом?
— Нет. Это другое. Не хочется загружать ваши головы перед отпуском.
Вздыхаю. Поворачиваю на нужную ветку магистрали, ведущую в аэропорт. Здесь поток машин заметно меньше, чем в городе. Я выбираю комфортную для себя полосу, и увеличиваю скорость до максимально допустимой. Стрелка на спидометре подскакивает до ста километров в час. Чуть-чуть больше, это ведь не страшно?!
— Хочешь, чтобы я провела отдых, гадая что у вас случилось?
Да, она шантажирует меня!
— Блин, мам, не место для такого разговора. Но ладно. Стас хочет повидаться с родителями, — выпаливаю я, не забывая смотреть на дорогу.
— Его ученик что-то натворил? — удивляется мама, но ловит мой взгляд в зеркале и хмурится. — Или… — она бросает взгляд на отца, сидящего рядом с ней.
— Да, — подтверждаю я её догадку.
— И как ты к этому относишься? — этот вопрос задаёт отец.
— Как я могу относиться? Я всегда на его стороне, ты же знаешь!
— Мне это не нравится, — качает головой мама. — Олег, поговори с ним. Он прислушается к тебе. Ни к чему им встречаться. Из этого ничего не выйдет.
Мама заняла мою позицию, когда всё узнала. Она, как и я, винила родителей Стаса в плохом с ним обращении. Даже назвала его «жестоким». И очень сокрушалась, что её любимая актриса в жизни оказалась «бесчувственной стервой». Больше она на неё смотреть не могла. Зато с Сан Санычем легко нашла общий язык, удивляясь тому, что у него с ней гораздо больше общего, чем с родной дочерью.
— Таня, Стас взрослый мужчина. И это его решение. Я не буду вмешиваться. И ты перестань кудахтать над ним, как курица-наседка.
По-моему, папа сейчас перегнул палку, потому что я вижу, как бледнеет мамино лицо, но через секунду её щёки вспыхивают огнём.
— Как кто? — мамин яростный шёпот вызывает у отца ощутимый приступ раскаяния за свои слова. Он то и дело открывает и закрывает рот, не находя нужных слов.
О, господи! Только не это! Чёрт, я так и знала, не стоило им это рассказывать. Я вижу их отражение и волнуюсь, как бы их отпуск не оказался под угрозой срыва.
— Мне тоже это не нравится, мам. — Решаю вклиниться в их безмолвную перепалку и дать время отцу, придумать слова-извинения. — Но ему надо закрыть этот гештальт раз и навсегда и уже перестать мучиться.
— Вообще-то ты права, — чуть подумав, отвечает мама. — Только не оставляй нашего мальчика наедине с этими монстрами.
«Нашего мальчика». Невольно улыбаюсь и про себя благодарю эту чудесную женщину за её любовь к моему мужу. За всё, что она сделала и для меня, и для него, и вообще для нас всех.
Да, она всегда много работала, но при этом я никогда не была обделена её вниманием. Я всегда чувствовала её поддержку, ощущала участие в моей жизни. Именно благодаря ей я стала той, кто я есть. Да, что там, говорить, мои родители оба являются примером для меня, ну за исключением некоторых ошибок. Впрочем, у кого их нет?! Они подарили мне счастливое детство. Теперь-то я знаю как это важно. И что такое достаётся далеко не всем детям.
Слышу, как они шепчутся на заднем сиденье, и стараюсь не подглядывать за их тихим примирением. Знаю, что у них всё будет хорошо. И у нас со Стасом тоже!
К спортивному клубу подъезжаю чуть раньше оговоренного времени. Поэтому оставляю машину на небольшой стоянке перед ним и иду внутрь. Вхожу в тренировочный зал и оглядываю его в поисках Стаса. Замечаю его в самом дальнем от входа углу огромного открытого помещения. Он стоит на ринге между двумя парнями и что-то им объясняет, активно жестикулируя руками. Невольно улыбаюсь и направляюсь к нему. Прохожу мимо рядов подвешенных к потолку боксёрских груш. Ребята, что сейчас тренируются на них, останавливаются и пропускают меня, не забыв произнести короткое приветствие. Я часто заезжаю по вечерам, и поэтому меня знают почти все ученики Стаса.
