— Ладно-ладно, не надо меня гипнотизировать, — вздыхает он. — Я поговорю с ним. — Отец разворачивается и выходит из медицинского кабинета, а потом заглядывает обратно. — Дождись меня.

Конечно, я дождусь, куда мне деваться. После осмотра доктор предлагает мне пересесть на стул возле стола. Он наливает мне чашку чая, ставит передо мной пластиковую вазочку с конфетами и снова улыбается. Этот мужчина уже в возрасте, седые волосы, морщинистое лицо, но взгляд очень искристый, будто он ещё совсем молодой. От него так и веет добродушием, и меня это удивляет. Как ему удаётся сохранять эту доброту в сердце, работая в таком гиблом месте?

— Всё будет хорошо, — вдруг произносит он.

— Откуда вы знаете? — я беру конфету и кручу её в пальцах.

— Я давно живу и навидался всякого, особенно здесь. — Доктор тоже берёт конфету в руку и переводит на неё взгляд. — Когда человек силён духом, он пройдёт через все испытания с гордо поднятой головой и поверь мне, девочка, он получит своё заслуженное счастье.

— А если он слаб? — тихо спрашиваю я.

— Слабые сдаются на полпути, — пожимает он плечами. — Только я не вижу здесь никого слабого. — Мужчина подмигивает мне. — Ешь конфетку, дочка.

Раздумываю над его словами. Настолько ли я сильна? Сколько ещё упорства во мне осталось? Я ужасно устала. Я чувствую, как с каждым выдохом во мне остаётся всё меньше этой силы. А с каждым выдохом Стаса, я теряю надежду и уверенность в будущем. А если он не проснётся? Где мне взять такую силу, которая разбудит его, и существует ли такая на свете? Нет такой силы, мне придётся принять поражение, смириться с ним. И однажды, мне придётся отпустить свою любовь на небо. Отгоняю эту мысль. Нет, ещё рано. Его время ещё не пришло.

По моей просьбе меня провожают на улицу, выдав на выходе личные вещи. Подожду отца снаружи, внутри невыносимо находиться. Я вижу на телефоне пропущенный звонок от мамы, и страх сковывает меня, но лишь на мгновение. Я тут же набираю ей.

— Что случилось? — тревожным голосом интересуюсь, как только слышу голос в трубке.

— Ничего, — она удивляется. — Я просто не знала где ты и заволновалась, — оправдывается она. — Стас без изменений, — уточняет мама, когда слышит мой протяжный вздох.

Я не знаю, радоваться мне или нет. Эта информация не приносит никакого облегчения.

— Хорошо, — шепчу я. — Мам, я с папой в СИЗо. Потом заеду домой, приму душ и приеду.

— Ася, я всё понимаю, но тебе надо отдохнуть. Я дежурю сегодня, я обещаю, что буду рядом с ним. Дочка, прошу тебя, сделай паузу, — мольба в её голосе расстраивает меня.

Я знаю, что они все переживают за меня. Я знаю, что веду себя, как эгоистка. Но кто-либо из них разве смог бы спокойно отсыпаться и отдыхать, зная, что близкий человек находится между небом и землёй? Вряд ли.

— Мам, я постараюсь, — неуверенно выдавливаю из себя. — Спасибо.

Подхожу к отцовской машине и жалею, что не забрала его ключи у дежурного, хотя мне и не отдали бы. Часы показывают три часа дня. Долго же мы здесь пробыли. Присаживаюсь прямо на поребрик и опускаю голову на колени. Закрываю глаза от слепящего летнего солнца, и на меня тут же наваливается накопившаяся усталость. Да, не думала я, что так буду проводить каникулы.

— Ася, — голос папы вырывает меня из дремоты.

— Я в порядке, — предупреждаю все его вопросы, встаю и сажусь в уже открытую машину. — Как прошло?

— Ни слова не скажу, пока не покормлю тебя, — хмуро отвечает отец, но меня улыбают его слова.

— Я как раз хотела пообедать. Заедем в наше кафе? — подлизываюсь к нему.

— Асенька, я вижу тебя насквозь, — смеётся папа. — Ладно. Всё будет хорошо. Это я тебе точно могу пообещать.

Отец сжимает мою ладошку и заглядывает в глаза. И я верю ему. Верю, что он не подведёт. Всё будет хорошо!

После обеда отец высаживает меня возле дома. Я уступаю им с мамой и решаю немного отдохнуть. Поднимаюсь домой. Принимаю душ и укладываюсь в постель. Но уснуть не могу. Не могу отключиться от миллиона мыслей в голове. Думаю о разговоре с Мухой. Снова и снова слышу его слова: «Мысли о тебе всегда помогали ему в бою. Помнишь, он проиграл только раз. Не дай ему снова проиграть! Позови его. Не отпускай его, зови громче, кричи».

«Не дай ему снова проиграть!»

«Не отпускай его!»

«Зови громче, кричи!»

Чёрт подери! Я подскакиваю и начинаю расхаживать по комнате.

«Не дай ему снова проиграть!»

«Не отпускай его!»

«Зови громче, кричи!»

Сердце колотится в груди с сумасшедшей скоростью. Моё дыхание старается поспевать за ним. Я быстро и часто дышу. Сжимаю руки в кулаки, предчувствуя волну ярости. Кровь в венах закипает, превращается в горячую лаву, быстро растекающуюся по рукам, ногам, шее. Становится так жарко. Я вся горю. Злость, гнев, ярость захватывают мой разум, поглощают меня. С меня хватит! К чёрту сон! К чёрту отдых!

Натягиваю первые попавшиеся джинсы, футболку, хватаю ключи от машины Стаса и, как ужаленная, мчусь в больницу. Виски пульсируют. Дышать становится труднее из-за подкатывающей тошноты. Но я не расслабляюсь, стискиваю зубы, с силой втягивая воздух через ноздри.

«Не дай ему снова проиграть!»

«Не отпускай его!»

«Зови громче, кричи!»

Разгоняюсь быстрее, нарушая этим правила. Лавирую между машинами, рискуя не удержать управление и допустить столкновение. Но меня это мало заботит. Вижу только цель: Стас.

— Я не дам тебе уйти, мать твою, — кричу что есть мочи, заезжая на стоянку перед больницей. Шины визжат, когда я резко торможу перед входом.

Плевать на правила. Плевать на всех и всё.

Быстро взбегаю по лестнице на второй этаж, но торможу перед закрытой дверью его палаты. Снаружи никого нет. Куда подевалась его долбаная стража? И вот тут меня окатывает холодом. Неужели..? Не даю себе времени додумать страшную мысль до конца и распахиваю дверь.

Выдыхаю с облегчением, когда вижу его всё в той же лежачей позе. И ярость снова клокочет внутри. Не раздумывая, вхожу и замечаю на диванчике в углу Игоря и Катю, тихо переговаривающихся между собой. Они иногда приходят посидеть со Стасом. Игнорирую их, даже когда они обращают на меня внимание и замолкают. Твёрдой походкой подхожу к Стасу и вижу, что на нём нет наручников.

— А ты хорошо устроился, да? — говорю громко. — Пока все разгребают за тобой дерьмо, ты отдыхаешь! Не надоело валяться? — Толкаю его в плечо. Никакой реакции. — Вставай, мать твою! — кричу.

— Ася, — подаёт голос Катя, — не надо.

— Не лезь, — огрызаюсь я, лишь слегка повернув в их сторону голову. Фил и Катя стоят за моей спиной в растерянности.

— Вставай! — снова кричу и толкаю Стаса в грудь. Монитор начинает быстро пищать, сигнализируя о повышении пульса больного. — О, да ты меня слышишь! — Я сглатываю подкативший комок волнения, но продолжаю в том же дерзком тоне: — Какое жалкое зрелище! Только посмотрите на него! Слабый, поверженный, растоптанный! Нравится быть пустым местом?! — слёзы душат меня, но я не останавливаюсь, видя по монитору, как пульс ускоряется ещё сильнее. — Вставай и борись! Вспомни кто ты!

Снова и снова бью Стаса в грудь, теряя самообладание. Отталкиваю Фила, пытающего схватить и обуздать меня. Он не помогает мне. Никто не помогает. Все только ждут чуда. Чушь собачья! Не будет никакого чуда. Ничего не будет, если сидеть, молча сложив лапки, и наблюдать. Надоело! Не буду смотреть на то, как жизнь медленно уходит из любимого человека.

«Не дай ему снова проиграть!»

«Не отпускай его!»

«Зови громче, кричи!»

Подпитываюсь эмоциями, что пробуждают во мне слова Мухи.

— Вставай! — кричу я на лежащего парня. Без устали колочу его по рукам, груди, животу. Трясу за плечи. Монитор верещит, как ненормальный. — Ты Ярый? Или грёбаная спящая красавица?

Внезапно чувствую, как моё запястье перехватывает мужская рука. Когда опускаю взгляд, вижу пальцы Стаса сжимающие меня. О, Господи! Сердце пропускает дюжину ударов. В лёгких заканчивается воздух. А я не могу оторвать глаз от сильных, но подрагивающих пальцев парня на моей руке.