— Привет, — выдыхаю я с натянутой улыбкой. — Давай, я попозже зайду, раз вы тут заняты.

— Стоять! — Ярый рявкает так, что медсестра подпрыгивает на месте и из лотка, что она держит в руках на пол падает шприц с препаратом. — Или ты сама подойдёшь ко мне, или я встану, — угрожает Стас. И я знаю, что он не шутит.

Испуганная медсестра поднимает шприц и быстро исчезает, а я иду к своему грозному демону.

— Ну, спасибо тебе, — шепчу, когда мимо меня проходит Игорь, направляясь к выходу. Он лишь пожимает в ответ плечами и скрывается за дверью.

— Ближе, — говорит Стас, хмуро оглядывая меня с головы до ног, когда я останавливаюсь в паре метров от его койки.

Я закатываю глаза, но подчиняюсь.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — Складывает руки у себя на груди, безотрывно глядя в мои глаза.

— По-моему, ты и так всё знаешь! — восклицаю я. Он выжидающе молчит. — Это что, допрос? — Выгибает одну бровь, но молчит. — А что я должна была делать? Смотреть, как ты умираешь? — защищаюсь я. Стас стискивает челюсть, но при этом его взгляд смягчается.

— Я не могла, понимаешь? — Присаживаюсь рядом с ним. — Не могла просто ничего не делать. У меня появилась идея, цель. Мне так хотелось хоть что-то сделать для тебя, для Игоря. Это ведь я опознала Ваню, — мой голос дрожит. Стас вздрагивает, с его приоткрытого рта срывается вздох. — Стало так страшно. Я не хотела больше никого потерять. Как-то всё само собой получилось, — опускаю взгляд.

— Почему сразу мне не рассказала? Да ещё отца заставила врать.

Я пожимаю плечами. Стас берёт меня за руку и тянет в свои объятия.

— Моя маленькая принцесса, — шепчет он, обхватывая моё лицо ладонями и поглаживая его большими пальцами. — Такая маленькая, но такая сильная и бесстрашная. Такая сумасшедшая и яростная. Моя!

— Твоя, — шепчу в ответ и тону в его поцелуе.

— Знаешь, о чём я жалею больше всего? — спрашивает Стас, хриплым голосом, с усилием оторвавшись от моих губ.

— О чём?

— Что потратил столько времени на ненужные сомнения. Ведь с первого взгляда знал, что ты одна единственная, кто может быть рядом со мной. — Он упирается лбом в мой лоб и на выдохе произносит: — Клянусь, что не упущу больше ни одной минуты. Я люблю тебя, и это никогда не изменится.

Мы стоим на крыше нашего дома. На чёрном небе россыпью блестят звёзды, а круглая жёлтая луна своим светом будто добавляет им искристости. Такой вид редко открывается горожанам, но сегодня ночь такая ясная, что небесные алмазы не прячутся. Внизу темноту разрезает россыпь звёздочек другого рода: статичный свет уличных фонарей смешивается с редкими мелькающими огоньками фар автомобилей. А далеко вперёд простираются бесконечные гирлянды светящихся окон домов. Они извиваются причудливыми узорами и окутывают наш город своим мерцанием, наполняют его жизнью.

Стас любит здесь бывать, а я всё ещё привыкаю к высоте, но рядом с ним мне не страшно…почти. Я ёжусь то ли от всё ещё гуляющего внутри страха, то ли от лёгкого порыва ветра, и Стас накрывает меня собой, словно пледом, обхватывая своими руками. Он кладёт подбородок мне на макушку, и я слышу тихий вздох. Мы оба смотрим вдаль. Стас молчит, но я знаю, о чём он думает. Я думаю о том же. За несколько месяцев с нами столько всего произошло. Мы будто прожили маленькую жизнь…

После выписки из больницы Стас тут же окунулся в самую гущу следственных разбирательств. Муха, как и обещал мне, изложил факты по уголовному делу так, что и Стас Яров, и Игорь Филатов отделались лёгким испугом. Им вменялось лишь участие в незаконно-организованных боях и причинение вреда здоровью другим их участникам. Но так как, парни активно сотрудничали со следствием, а также являлись и пострадавшей стороной, их соучастие замяли, присудив лишь административный штраф за нарушение общественного порядка. Благодаря бывшему другу и его показаниям вся банда Тарантино была арестована и понесла достойное наказание, мой отец тщательно проследил за этим.

Стас продал квартиру и оплатил оба штрафа. Он считал, что так будет правильно, хотя понимал, что деньги не вернут Игорю брата. И всё равно винил себя в смерти Ваньки. Что касается Игоря, он не держал обиду на друга и понимал, что главный виновник тот, кто нанес Ивану смертельный удар.

Игорь горевал. И всё, что мы могли бы сделать для него, это просто быть рядом. И мы были: Стас, я и Катя. Катя главным образом. Это удивительно, как настолько два разных человека подходили друг другу. Игорь делился с подругой своим спокойствием и уравновешенностью, а Катя вносила в его жизнь долю суеты и яркости. Вместе они отлично справлялись. И постепенно Игорь оттаивал и даже иной раз дарил нам улыбку. И пока этого было достаточно.

Последние события и перенесённые с ними переживания очень сблизили моих родителей. Они будто снова разглядели друг друга. Вспомнили те свои качества, за которые когда-то полюбили. А может быть, просто увидели, как отчаянно и яростно боролись за свою любовь и жизнь мы со Стасом. В любом случае, так или иначе, они снова вместе.

И мы вместе. Я и мой любимый. Мой Ярый Стас. Мы дышим одним воздухом, делим одну постель на двоих. Наши дни наполнены нежной заботой друг о друге, а ночью стены плавятся от жара любви. Мы больше не теряем ни одной минуты времени, отпущенного нам.

Руки Стаса по-прежнему бережно, но крепко держат меня в своем кольце. Я вдыхаю полной грудью воздух, в котором уже слышатся осенние нотки. Через пару дней начнутся занятия во всех учебных заведениях страны. И у меня в том числе. Вот только Стас оказался не у дел.

После травм, полученных в драке, врачи запретили ему выходить на ринг. Новость он воспринял на удивление спокойно. Оказалось, что самоутверждаться таким образом его больше не прельщает. Он решил направить энергию и умения в другое русло. А именно захотел исполнить свою мечту и стать тренером, жаль только, что набор в институт уже окончен. Отец попытался вмешаться и договориться с кем надо о зачислении Стаса на курс, но тот воспротивился. Он бросил вызов самому себе: подготовиться за год и поступить самостоятельно, лишь своими силами и знаниями. И я горжусь им. Уверена, что у него получится. А пока, по совету Сан Саныча, он пристроился помощником к тренеру, который в юности обучал его самого.

Чувствую движение за спиной, и тут же на мой висок приземляется лёгкий поцелуй.

— Будто весь мир у наших ног, — тихо говорит Стас, прижимаясь к моей щеке.

Я оглядываюсь на него, изучаю его острый профиль и устремлённый вдаль взгляд, и улыбаюсь.

— Так и есть, — также тихо вторю ему.

Я не знаю, что ждёт нас впереди. Сколько времени нам отмеряно? Счастливые ли нас ждут дни или горькие? Исполнятся ли наши мечты? Будет ли наполнена смыслом наша жизнь? Да, это и неважно. Важно, что у меня есть он, а у него я. И то, что нас связало. И это не какое-нибудь наваждение или сон. Это настоящая любовь. Та самая, одна единственная и на всю жизнь.

Ася.

Один год спустя.

Просыпаюсь от ощущения пустоты под рукой. Открываю один глаз и вижу, что лежу в постели одна. Половина кровати Стаса совсем холодная, значит, он уже давно встал. В поле моего зрения попадает розовая лапа, и я полностью открываю глаза. Приподнимаю голову, фокусирую взгляд и замечаю на подушке Стаса фламинго, мягкую игрушку, что я когда-то выиграла для него в тире. Он всегда оставляет эту нелепую птичку рядом со мной, когда уходит на работу раньше меня.

— Хах, — смешок слетает с губ.

Часы показывают почти десять утра. Сладко потягиваюсь в постели. На языке появляется своеобразный солоновато-кислый вкус, и я ощущаю подкатывающую тошноту. Похоже, моё утро начинается с того же, чем закончился вчерашний вечер.

«Чёртовы устрицы», — думаю, пока бегу в ванную комнату.

Вчера мы с Катей устроили себе небольшой девичник перед началом нового учебного года, и отправились в морской ресторан, который славится своими устрицами. Данный вид деликатеса был обеим нам в новинку. Что ж, дегустация закончилась, толком не начавшись. Уже взяв раковину в руку, я поняла, что вряд ли смогу это проглотить. Я честно, пыталась, но увы. Этот желеобразный моллюск не задержался в моём желудке даже и пяти минут. Нам с подругой пришлось спешно ретироваться из уважаемого заведения, дабы не портить аппетит другим его гостям.