РЕЖИССЕР: Восхитительно! Какой удар! Он почти без сознания. Снимай, снимай скорее, как он его теряет… Какая милая красочка для «Новостей» будет!
Во двор въезжает грузовичок. На прицепе бочка с квасом. В грузовичке — Мойша и его жена. Во дворе их уже ждут Изя и Анечка.
ИЗЯ (Мойше): Что же ты так долго? Хорошо, что они еще дерутся… Давай встанем у ларька. Это хорошее место: там все ходят.
МОЙША: Ты что, Изя? Ты давно не был в России — ничего не знаешь. Там территория Мамеда. Уж лучше пойдем на детскую площадку. Она — ничья… На ней все что хочешь делать можно.
Кто-то в экстазе залез на мусорник и пытается перекричать шум.
ОРАТОР: Только путем демократических преобразований мы можем вернуть себе ту адекватность и конвергентность, которые позволят инвариантно абсолютизировать консистентность имперических обструкций.
ТЕТКА СО СКОВОРОДОЙ [слушает оратора и честно, изо всех сил пытается хоть что-то понять из его речи): Слишком ты умен, паря… (Забирается рядом с ним на ящик и бьет сковородой по лбу, улыбаясь всеми сорока восьмью золотыми зубами. Победно поднимает сковороду, на обратной стороне которой написано: «Слава СССР!»)
Какая-то женщина отводит от дерущихся мужчину. Вытирает ему лицо платком. Платок в крови.
РЕЖИССЕР (оператору): Смотри, кровь! Ура! Возьми ее крупным планом… Чудненькая красочка!
Анечка с Изей поднимают над бочкой рекламный плакат: «Шварценеггер пьет русский квас».
МОЙША (выкрикивает, сильно грассируя): Квас! Холодный квас! П-ррр-идает силы! Ррр-усские богатыр-р-ри во вр-р-ремя срр-ражений всегда пили квас!
Дворник понял, что порядка во дворе ему все равно не добиться, махнул на все рукой и пошел пить квас. На плече у него кошка.
ДВОРНИК (кошке): Ну что скажешь, Лиза?
КОШКА: Мяу…
ДВОРНИК: Вот и я так думаю… Лишь бы войны не было… (Мойше.) Дай-ка нам с Лизой кваску, а?
Парапсихолог походит к бочке с квасом.
ПАРАПСИХОЛОГ (Изе): Я понимаю, вы здесь главные… Мы с женой парапсихологи.
ИЗЯ (с одесской интонацией): Короче… Ви что хотите? Зарядить наш квас? Я правильно вас понял?
ПАРАПСИХОЛОГ: Да. Откуда вы знаете?
ИЗЯ: И ви хотите за это 10 процентов?
ПАРАПСИХОЛОГ: Да… Вы что, тоже парапсихолог?
ИЗЯ: Нет… Я пятнадцать лет жил в Израиле… Меня зовут Изя. А фамилия — Нахимзон. Ты думаешь, тебе удастся одурачить человека с такой фамилией? Ты лучше о своей жене позаботься… У нее же глаза устали. Ты меня понимаешь?
ЯСНОВИДЯЩАЯ (дергает мужа за рукав): Пойдем, Андреи! У меня и вправду глаза устали. (Возвращает зрачки в глаза) Фу, надо отдохнуть. А то навсегда окосеть можно.
ИЗЯ: Да, ребята, давайте… Вы своим бизнесом занимайтесь, мы — своим. Дураков на всех хватит.
Парапсихолог и жена отходят.
ИЗЯ (своей жене): Хотя идея неплохая… (Выкрикивает.) Квас! Зар-ряженный лучшими пар-рапсихологами р-русский квас! Пр-ридает силы, лечит все болезни!
К бочке подходят первые, клюнувшие на рекламу клиенты. Режиссер ставит перед камерой интеллигентного вида человека, на лице которого черты всех национальностей сразу, как обычно бывает у политических обозревателей.
ВЕДУЩИЙ: Анхирст Засильич! Не могли бы вы спрогнозировать, как будут, по-вашему, развиваться события в этом дворе далее?
ЭКСПЕРТ: Я считаю, есть два пути, по которым пойдет развитие. Первый и второй.
ВЕДУЩИЙ: Это очень интересно. И очень точно.
ЭКСПЕРТ: Первый: конфликт утихнет к вечеру. Второй: он к вечеру не утихнет. Конечно, все будет зависеть от того, как поведет себя в этой ситуации наш президент. Какой он указ издаст завтра и каковы будут его предложения на саммите в следующем месяце.
На втором плане, у бочки с квасом — уже очередь
ВТОРОЙ ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ (стоит у подъезда и разговаривает по переговорному устройству): «Сокол». «Сокол»! Это я, «Зяблик»! Почему не отвечаешь? (Ответа нет. Вместо ответа слышатся стоны, вздохи, возня.) «Сокол», «Сокол»? Ты где?
СОКОЛ: Я тут. (Кряхтит.)
ЗЯБЛИК: Где тут? Ты кого-то нашел?
СОКОЛ: Кого-то нашел…
ЗЯБЛИК: А чего кряхтишь? Сопротивляется?
СОКОЛ: Нет. Не сопротивляется.
ЗЯБЛИК: А что это за звуки?
СОКОЛ: Это я сопротивляюсь.
ЗЯБЛИК: Тебе что, нужна помощь?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Нужна! Ему очень нужна помощь. Он один не справляется. Квартира 18. Быстрее!
ЗЯБЛИК: Держись, Сокол! Это я — Зяблик! Иду на подмогу. (Ставит машину на сигнализацию и бежит вверх по лестнице.)
Кагэбист осторожно, как из окопа, выглядывает с балкона Убеждается, что у «Мерседеса» никого нет. Присаживается под цветами. Берет два горшка с землей и, как гранаты, бросает вниз с балкона.
КАГЭБИСТ: Это вам за Ленина… Это — за Дзержинского!
Один горшок попадает на крышу, другой — на капот. Срабатывает сигнализация. Машина ревет, как раненый зверь. Кагэбист исчезает в двери, напевает довольно и тихонько: «Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна…»
Из окошка выглядывает расхристанный Зяблик, за ним — Сокол.
СОКОЛ: Кто? Кто это сделал?
КАГЭБИСТ (выглядывает уже из окна, говорит Зяблику): Я заметил на крыше лицо кавказской национальности.
СОКОЛ: Я найду его!
ЗЯБЛИК: Беги скорее, а я буду тебя страховать здесь.
На балконе у Моисея.
ГАРИК: Дедушка! Зачем вот тот дядя вон в том окошке сказал, что на крыше он видел лицо кавказской национальности? Это же он горшок сбросил. Я видел.
ДЕДУШКА: Т-сс! Молчи! Ты этого не видел, Гарик, и не слышал.
ГАРИК: Нет, дедушка, я видел.
ДЕДУШКА: Внучок! Дедушка Моисей старше тебя, и он лучше знает, что ты видел, а что не видел. Запомни: твой дедушка потому и живет на свете так долго, что он многого в жизни и не видел, и не слышал. Ты хочешь жить долго?
ГАРИК: Хочу, дедушка Моисей. Очень хочу.
ДЕДУШКА: Тогда скажи, что ты не видел.
ГАРИК: Я не видел.
ДЕДУШКА МОИСЕЙ: Вот и хорошо! А что ты не видел?
ГАРИК: Я не видел, как вон тот дядя сбросил вон с того балкона горшок вон в ту машину. Ну что? Я теперь буду долго жить, дедушка Моисей?
ДЕДУШКА: Теперь будешь.
ГАРИК (радостно): Бабушка! Бабушка! Дедушка научил меня, как жить долго!
Сокол на крыше присел за вентиляционным выступом, как в американском фильме. В одной руке — пистолет, в другой — переговорное устройство.
СОКОЛ: Шеф, шеф! Это я!
ГОЛОС ШЕФА (слышится): Кто я? Ты, что ли, Зяблик?
