Упырь кивнул — извинения приняты, и подобрав с земли длинную палочку, принялся чего-то чертить.

— Здесь вход и там двое? — догадался я.

— Дальше длинный тоннель и в конце зал?

Снова кивок.

— Там все собрались?

— Ещё кивок, на этот раз совсем энергичный.

Знание того что скоро я проникну в святая святых вампирской братии, придало мне уверенности, но как оказалось впоследствии — весьма чрезмерной.

Двоих на входе снять удалось легко и почти бесшумно, что не могло не сказаться на моём эго. Мне показалось что я всесилен, и перекинув"вепря" поудобнее, я двинулся дальше.

Свежевырытый тоннель сильно пах землей, освещения не было, но мне всё же как-то удавалось ориентироваться.

Упырь плёлся позади, и чем ближе мы подходили к цели, тем больше он отставал.

«Пару пушечек бы сюда…» — мечтал я, представляя как залп картечи сметает бросившихся на добычу вампиров. Убить не убьёт, но из строя выведет качественно. Так качественно, что потом только добить останется. Но это если тоннель не осыплется, и не превратится в братскую могилу.

Когда до двери оставалось совсем немного, упырь совсем раскис, и встал как вкопанный.

Я тихонечко шикнул на него, но он оставался недвижим, видимо слишком боялся тех кто находился за дверью.

Ну и хрен с тобой, подумал я, на ощупь подбираясь ближе.

Обычная деревянная дверь, такая же свежая как и всё остальное. Неделя, плюс-минус. Из замочной скважины льётся свет и слышатся голоса.

Присев, я пристроился поудобнее, и осторожно заглянул внутрь.

Конечно будь здесь замок современный, ничего бы я не увидел, да услышал бы вряд ли. Но в эту скважину можно было легко засунуть палец, поэтому всё оказалось весьма неплохо.

Большой зал, или скорее грот, освещали несколько факелов-светильников, света которых вполне хватало чтобы осмотреться. Хотя осмотреться, — громко сказано, скважина хоть и приличных размеров, но всё же сектор обзора был узковат. Видел я кусок стола, несколько чьих-то спин, пару подпирающих потолок брёвен, кусок завешенной ковром стены, и краешек стоящего в пол-оборота человека. Лицо его оставалось за кадром, говорил он негромко и неразборчиво, но судя жестикуляции, толкал тост.

Вот он чуть сдвинулся вперёд, развернулся, и когда наконец попал в фокус, я даже глазам своим не поверил. — Это был князь.

Нет, конечно я мог ошибаться, лично встречаться нам не доводилось, но картин с его изображением видел достаточно. И схожесть тут была настолько сильной, что либо это на самом деле князь, либо кто-то из его ближайших родичей.

Тем временем за столом зашевелились, и поднялся ещё один, тот чью спину я лицезрел уже несколько минут.

Грузный и неповоротливый, он наклонился к столу, взял что-то, и отставив стул, развернулся. А я даже мигнул от удивления. Боярин Разумовский собственной персоной, его-то видел лично, и с кем либо спутать никак не мог.

Вот только что он тут делает? Неужели и его обратили?

Говорил боярин недолго, и высказавшись, сел на своё место, передавая эстафету соседу. Тот поднялся, так же взял что-то со стола, и развернувшись, вогнал меня в ступор. Это был ни кто иной, как отец Ольги — покойничек, и мой, получается, тесть.

Вопрос, как такое могло быть, у меня не возникало. Вариантов два, инициация до смерти, либо постанова со взрывом и всем остальным. С тем что я не учуял его сразу, тоже понятно, мои возможности в новом теле весьма ограничены, а если вампир скрывает свою сущность, вычислить его совсем нелегко.

Так же выговорившись, он сел на своё место, а уже следующий оратор виден мне не был, и я попытался как-то извернуться, но вместо удобного ракурса, получил удар по голове.

Такой бух. — И темнота.

Когда очнулся, первое что почувствовал — пресловутые оковы на запястьях. Пошевелился, всё тело затекло и болит.

— Живой? — откуда то из темноты послышался знакомый голос.

— Да пока живой, вроде… Прислушался я к своим ощущениям. — А ты как тут?

— Да вот уж как-то… — вздохнул Торин, сын правителя Орского каганата и мой «крестник», и пересказал свою короткую, в общем-то, историю.

— Самое страшное что почти вся верхушка княжества превратилась в этих… Говорят когда в Кремле дожимали их немцы, он и появился.

— Кто, он?

— Ну как, тот кто сделал это с боярами… Купол ещё не встал, но немцы уже со всех сторон зашли, и единственное что оставалось князю и дружине его — умереть достойно. Слишком силы неравные были. А тут он. Так мол и так, сделаю из вас таких воинов, что никакие вороги страшны не будут.

— И что?

— И сделал. Перебили они гадов, только сами ещё худшими гадами стали.

— А дальше?

— А что дальше? Куполом накрыло всех, не захотел Кремль упырей на волю выпускать, вот и сработала защита…

— Но вырвались же как-то?

— Угу. Вырвались.

— И чего теперь?

Но ответить на этот вопрос наследник не успел, лязгнули затворы, и открылась дверь.

Пока я соображал что к чему, меня выволокли, и потащили как куль с навозом по неровному земляному полу.

Притащили к двери где я не так давно подглядывал в замочную скважину, и так же бесцеремонно забросили внутрь.

Первый кого я увидел когда поднялся, был князь. Внимательно меня разглядывая, он стоял напротив.

— Что-то непохож он, Иван Алексеевич, на грозу вампиров… Мелковат, что-ли…

— А ты не суди по оболочке-то, князь-батюшка, оболочка-то она что, тьфу! И нет её… По внутреннему содержимому мерить надобно…

Откуда-то сбоку вышел зам министра и встал рядом с князем.

— Ну здравствуй, давно не виделись… — ухмыльнулся он.

Я промолчал. Иногда такой вариант наиболее предпочтителен.

— Что-то ты, зятёк, не весел? — на «сцене» появился ещё один участник, не так давно почивший Ольгин папенька, Шереметьев старший.

Но и я ему не стал отвечать. Не зря же они меня сюда притащили? Сейчас сами все выложат, что надо и не надо. А я послушаю, и там уже решать стану. Хотя что я могу решить в таком положении?

— А мы тут с обидчиком твоим разобрались… — Вон, полюбуйся…

Проследив за рукой «тестя», я увидел висящего в углу под потолком человека. Он был раздет, и судя по подставленным снизу ведрам, обескровлен.

— И кто это?

— Как это кто? — удивился «тесть». — Борис Николаевич Храмов — собственной персоной! Нахал занявший место князя, и положивший под стенами твоей крепости уйму народа!

— Вот видишь как мы о тебе заботимся! — выпячивая грудь, зашевелился князь. Высокий и светловолосый, с прямым взглядом и умными, голубыми глазами, именно таким его изображали художники на портретах. Вот только теперь добавилась одна лишняя деталь, портившая всю картину — клыки. Крупные, почти как у замминистра, они превращали благородное лицо князя в какую-то пародию.

— Молодцы. Что тут скажешь… — отозвался я.

— Что-то не вижу я в глазах твоих радости… — сощурившись, продолжал «тесть». — Или ты думаешь с тобой шутки шутить станут?

Но тут на «сцену» вышел откуда-то ещё один, совсем уж нежданный гость. За свои триста лет я встречался с ним трижды, но так и не смог достать. Сашка-Гудок. Хитрый гад — хитрый и умный.

— Какие люди… — важно приосанясь, прогудел он. Именно прогудел. Потому как голос его был похож на гудок парохода, только помягче чуть, попевучей. За эту особенность его и прозвали — Гудок.

Чем старше вампир — да и вообще любое разумное существо, тем умнее и осторожнее он становится. Сашка не исключение. Где и когда родился — доподлинно не известно, но первая наша встреча была ещё при Екатерине Великой, под самый конец её царствования. Скрываясь под личиной человека служивого, он тогда в преображенцах ходил. Не на первых ролях поначалу, но потом, благодаря смелости и безрассудству — тем качествам что всегда ценились у людей военных, поднялся.

На чём прокололся, не помню, но схлестнулись мы с ним знатно, драка такая была — дым коромыслом стоял. Вот только ушёл Гудок. Напарника моего зацепил серьёзно, и ушёл, пользуясь тем что я товарища не смог бросить.